Алексей Дягилев - Противотанкист

— По пехоте противника. Осколочный. Заряд первый. Прицел 7-55, угломер 30–00, один снаряд, огонь. — По сравнению с пулей, мина летит достаточно долго, поэтому мучительно жду результата.

И после разрыва мины точно на месте цели, даю следующую команду.

— Восемь снарядов, беглый огонь. — Федя запускает в сторону цели очередную люстру на парашюте, а когда фрицев накрывают их же немецкие мины, пулемётчики меняют перегревшийся ствол на запасной.

— Левее 0-05, четыре снаряда, беглым, — меняю я направление стрельбы, смещая зону поражения чуть влево относительно миномёта. Разведчики начинают стрелять из пулемёта очередями по 10–15 патронов. При ярком свете горящих ракет, хорошо видно, как немцы сначала заметались, а потом часть из них стала отползать в лес, некоторые остались на месте, а самые хитросделанные стали прятаться, съезжая по высокому откосу в реку. То, что они съезжают, это я предположил, видел же только то, как зольдаты скрывались за кромкой обрыва. Поэтому следующей очередью, выпустил шесть мин по берегу. Чуть подправив установки прицела и угломера. А вот по тем фрицам, которые сховались в лесу, пулемётчики выпустили целую ленту. Не видя перед собой конкретных целей, открываю огонь на запрещение, выпуская по три четыре мины в минуту, меняя прицел и угломер, а через пять минут прекращаю совсем.

Пока есть возможность, осматриваю местность. На пляже вроде всё в порядке, снайперюга свою пайку отработал, живых не видно, и даже раненые уже не орут. Пересчитав все «болотные» кочки, насчитал восемь штук, то ли кто-то кое-где у нас заныкался, то ли успел слинять. Так что расслабляться пока рано. Хорошо хоть что эти гады были вооружены в основном пистолет-пулемётами, потому что двести метров для них, это предельная дистанция, будь у них карабины или хотя бы один эмгач, нам было бы кисло. Поэтому я и предположил, что это какое-то разведподразделение. Можно особенно и не гадать как немцы очутились практически у нас под носом, скорее всего прошли под берегом. На дворе начало августа, так что река уже достаточно обмелела, чтобы беспрепятственно пройти по её руслу возле самого берега. А вот тут уже мы лопухнулись капитально, и про такую возможность не подумали, не подумали мы также и — … господа бога душу мать — заканчиваю я про себя трёхэтажное выражение и, сказав Фёдору — я скоро — вымётываюсь из окопа и бегу через дорогу.

На несколько секунд задержавшись возле пулемётного расчёта, и парой фраз объяснив ситуацию, указываю бойцам новый сектор стрельбы, и с криком — Нафаня, ты где? — вламываюсь в густой подлесок. Через пару мгновений рядом со мной возникает знакомый силуэт младшего сержанта, который произносит до боли знакомую фразу.

— Ну что ты орёшь? Ты же мне всю рыбу распугал.

— Слышь, земеля. Ты с левого фланга и тыла в нашем болоте случайно растяжек не наставил.

— А что надо?

— А как ты думаешь? Если фрицы нас по реке обошли, то болото, на карте обозначенное как проходимое, для них будет большой преградой? Здесь ни топи, не трясины нет, только лужи, хоть и глубокие.

— Да… — Унтер-офицерский загиб младшего сержанта, был ещё покруче моего. — Зайцев, Волков, пулей ко мне. Берёте автоматы, побольше гранат, патронов, и занимаете позиции в пятидесяти метрах, там, и там, — указывает он рукой направление. — И чтобы ни одна муха не проскочила. Две минуты, время пошло. — Два брата-акробата исчезают, как по мановению волшебной палочки.

— Ладно, я к себе. Надо ещё моих предупредить.

— Тогда я займу окоп шагах в сорока отсюда, — говорит Илья — вы уж с подсветкой целей сами разбирайтесь.

— Тогда до встречи.

Перераспределив весь свой и так невеликий далеко не лишний состав, разбегаемся каждый по своим норам. Заняв своё место, связываюсь с батареей.

— Михалыч, быстро меняйте позиции и смотрите там в оба, а то к вам могут гости пожаловать.

— Приказ понял — отвечает он — у нас тут и так почти все мины кончились, забираю обоз и отхожу ближе к реке, там высотка у вас в тылу, если что отходите, прикроем.

— Замётано. Будем сматываться, пустим зелёную ракету, так что до связи. Придёте на место, позвони.

— Есть.

А вот это он удачно придумал насчёт той высотки, от нас до неё как раз полкилометра, так что с угломером особо мудрить не придётся, остается только установки прицела менять. Пока я размышлял, раздалась долгожданная стрельба в тылу у противника. Но легче нам от этого не стало, потому что фрицы попёрли прямо по дороге, а также стали выскакивать со стороны реки, поэтому беру свою Светку, и пытаюсь помочь нашему снайперу в отстреле земноводных. У пулемётчиков свои цели, так что помочь нам они не могут. Дядя Фёдор занимается иллюминацией, так что все при деле. Немцы, оставив несколько трупов своих камрадов на минном поле, начинают расползаться по местности. Разбегаться им не дают пулемётные очереди, но и ползучих тварей нам вполне хватает. Через некоторое время гансы пристрелялись, и на нас стали падать ветки кустарника. — Хорошо хоть не мины подумал я, — но сцука как сглазил, и по нашим пулемётчикам, начали прилетать 50-мм гостинцы, сначала пристрелочные, а потом и на подавление. Вдобавок ко всему, ожили те гансы, которые затихарились в стрелковых ячейках, и пули их автоматов стали впиваться в бруствер нашего окопа. Ну и как вишенка на торте, в лесу слева раздались очереди немецких ПП и взрывы гранат. Кто там стрелял было не особенно понятно, потому что трофейное оружие было и у наших разведчиков, но какая к лешему разница, кто бы не стрелял, фрицы уже близко.

Наш станкач замолчал, зато как гром среди ясного неба раздался зуммер телефона, и голосом Михалыча телефонная трубка сообщила.

— Командир. Мы готовы, давай установки. — Прикинув расстояние, отдаю команду, и первая мина разрывается где-то в реке. Вторую мину кидаю на первом заряде, и наблюдаю разрыв уже недалеко от себя.

— Михалыч вилка, — ору я в микрофон, и командую новую поправку, но ответа уже не слышу, потому что серия хлопков 50-мм хлопушек, раздаётся на дороге, накрыв и позицию пулемётчиков, а также видимо и нашу линию связи. Но про столовый прибор сержант всё же услышал, и после свиста, восьмисантиметровая мина разрывается уже непосредственно в боевых порядках врага, а за ней ещё несколько.

Позвав снайпера, ползком выбираемся из кустов, и на четырёх костях шустро пробираемся к берегу реки. Боковым зрением замечаю какие-то тени, пробежавшие через дорогу, но услышав совиный «кукарек», отвожу в сторону ствол своего автомата. «Светка» у меня за спиной, так как дальний огневой контакт, мы при своей ретираде не планируем. Двое разведчиков волокут третьего, так что дождавшись, когда все спустятся вниз, скатываюсь по супесчаному обрыву к самой реке. Шлёпая по воде и прикрываясь береговым откосом, небольшой цепочкой пробираемся к высотке. Впереди Филин, сразу за ним разведсанитары тащат раненого, и замыкаем процессию мы с Фёдором, который на этот раз прихватил телефонный аппарат вместе с катушкой, перекусив лишний провод. В паре сотен метров от высотки, пускаю вверх ракету зелёного дыма, и уже никого не опасаясь по теперь уже пологому береговому склону, выбираемся на трассу, и без приключений добираемся до своих.