Александр Ханин - Гессенская волчица [litres]

– Аликс, ты можешь на меня рассчитывать!

– Спасибо, я знала, что ты был опорой моему Ники… Но… Я очень прошу… разберись в своих отношениях с Ольгой Пистолькорс… Мне доносят, что она живёт у тебя в Москве, не стесняясь никого и ничего. Но ты ведь не частное лицо, ты генерал-губернатор!

Павел Александрович, как ошпаренный, выскочил из-за стола. Лощёный мартовский кот превратился в разъярённого тигра. Глаза засверкали, усы вытянулись в тонкие стрелки.

– Я люблю эту женщину! Люблю и не стыжусь этого! И ты, Аликс, знаешь не хуже меня, что такое любовь! Можешь уволить меня от службы, но я никогда не откажусь от Ольги!

– А как же её муж? Ты же понимаешь, что совершаешь двойной грех… У неё трое детей от законного мужа, и ты лишаешь их матери…

– Пистолькорс 273 273 Фон Пистолькос Эрик-Гергард Августович, ротмистр. Адъютант при Главнокомандующем войсками Гвардии и Петербургского военного округа. остался адъютантом у Владимира Александровича. Он не желает дать Ольге развод. А дети сейчас у его родственников в Петербурге. Если пожелаешь – помоги ей развестись с Пистолькорсом!

Александра Фёдоровна затихла, судорожно сжалась, как будто от удара. Смахнув набежавшую слезу, она тихо произнесла:

– Храни вас обоих Господь… Я помогу Ольге с разводом. Пусть хоть кто-то будет счастлив на нашей грешной земле… Мне больше нечего сказать.

* * *

Ровно в десять Императрица вошла в библиотеку в сопровождении графа Игнатьева. Аликс сразу же заметила, что ожидавшие её родственники разделились на две группы.

Мария Фёдоровна по-хозяйски заняла кресло в углу, около лестницы, ведущей на хоры 274 274 Хо́ры (от греч. χορός – хор, древнерусское наименование – пола́ти) – в архитектуре верхняя открытая галерея или балкон на уровне второго этажа. к книжным шкафам. Украшенное рюшами платье с палевым шлейфом, со светло-зелёной отделкой, ожерелье из бриллиантов с бирюзой придавали ей грациозный и элегантный вид.

Рядом с ней, за массивным ореховым столом, сидел Владимир Александрович, хмурый и сосредоточенный, в полном фельдмаршальском убранстве. Мария Павловна зачем-то нарядилась в вызывающее оранжевое платье, которое делало её похожей на кокотку.

Константин Константинович и Елизавета Маврикиевна, которые явно нервничали и чувствовали себя не в своей тарелке, ютились у торца стола и тихо переговаривались.

Генерал-адмирал стоял у камина, нависая семипудовой глыбой над Евгением и Георгием 275 275 Князь Романовский Георгий Максимилианович, 6-й герцог Лейхтенбергский, князь Эйхштедский де Богарне, полковник. Флигель-адъютант. Член Императорского Дома. Лейхтенбергскими, которым вполголоса рассказывал очередную скабрезную историю.

За вторым столом сидели Павел Александрович и Елизавета Фёдоровна. Элла, как всегда, была прекрасна. Строгое тёмно-зелёное платье и чудесное сапфировое ожерелье лишь подчёркивали её изысканную красоту. Павел, сменивший щегольскую венгерку Гродненского полка на свитский сюртук, был непривычно мрачен.

При появлении Императрицы все умолкли. Сидевшие – почтительно встали для приветствия. Лишь Мария Фёдоровна не шелохнулась и осталась сидеть, глядя на невестку прямо в упор, показывая собственную значимость и независимость.

Аликс не стала обострять ситуацию и сделала вид, что не заметила вызывающего поведения свекрови. Она сдержанно поздоровалась с присутствующими, села в кресло рядом с Эллой, после чего обратилась к канцлеру:

– Присаживайтесь, Николай Павлович!

Не успел канцлер усесться, как Мария Фёдоровна разразилась гневной тирадой.

– Присутствие графа Игнатьева здесь неуместно! – безапелляционно заявила она. – Мы собрались, чтобы обсудить вопросы, имеющие касательство исключительно к Императорской Фамилии! В своём кругу, без посторонних!

Аликс, смущённая таким напором свекрови, не успела ничего ответить, а генерал-адмирал уже перешёл в наступление.

Алексей Александрович, не обращая внимания на Императрицу, бесцеремонно обратился к канцлеру:

– Действительно, граф, Вы не можете присутствовать на семейном совете! Ну что это за выдумки? Вы пока что не член Императорской Фамилии!

Слушая надменный голос Великого Князя, Аликс побледнела. Её длинные тонкие пальцы инстинктивно сжали поручни кресла. Всего год назад подобная конфликтная ситуация привела бы Императрицу в паническое замешательство, но теперь бестактное поведение генерал-адмирала вызвало у неё приступ гнева.

– Если Ваше Высочество изволит заметить, то Вы находитесь в моей библиотеке, – медленно произнесла Императрица. Её голос звучал твёрдо и язвительно. – А потому я определяю, кого мне приглашать!

– Но это семейный совет! – взвился генерал-адмирал. Он буквально задыхался от возмущения и теперь, переводя взгляд то на Марию Фёдоровну, то на Владимира Александровича, искал у них поддержки.

– Мы собрались не на Afternoon Tea, 276 276 ( англ. ) послеобеденный чай. а для того, чтобы обсудить вопросы, касающиеся интересов государства. Если кому-то не нравится присутствие графа Николая Павловича, он волен уйти. Потому не тратьте моё время, Ваше Высочество. Мне оно дорого.

После того, как Алексей Александрович смолк, Аликс обратилась к свекрови:

– Ваше Величество просило о встрече. Я слушаю…

Глаза Марии Фёдоровны недобро сверкнули, но она сумела сдержать негодование. Тщательно подбирая слова, Гневная обратилась к царственной невестке.

– Все мы… Мы второй день пытаемся добиться встречи с Николаем Михайловичем… Но Рихтер категорически отказывается допустить нас, ссылаясь на Высочайшее повеление!

– Оттон Борисович исполняет мой приказ, – тихо ответила Аликс, глядя в глаза свекрови.

– Но я настаиваю на такой встрече! Я желаю видеть Николая! – повысила голос Мария Фёдоровна. – Точно также, как его желают видеть иные члены нашей семьи. Вчера флигель-адъютант заявил, что Николай содержится под арестом!

– Увы, Ваше Величество, но это невозможно, – ледяным тоном ответила Аликс.

– Что же препятствует мне встретиться с Николаем?

– Сегодня утром он покинул Петербург и поездом выехал в Пермь…

В библиотеке воцарилось гробовое молчание, а сцена всеобщего изумления поистине была достойна пера великого Гоголя.

– Куда? Зачем в Пермь? – удивлённо воскликнула молчавшая до того Мария Павловна.

– К месту своего проживания… Я определила для Великого Князя именно этот город, где он будет проживать в качестве частного лица.

– Господи! Да что же это творится? – Мария Фёдоровна не смогла сдержать возмущение. – Это просто немыслимо! Немыслимо!

– Почему же немыслимо? В своё время Николай Константинович был сослан в Ташкент Императором Александром Вторым. Неужели Пермь хуже Ташкента?