Александр Ханин - Гессенская волчица [litres]

– Это мой долг, Государыня, – еле заметно усмехнулся канцлер. – Я обязан знать настроения подданных русской царицы, а Мария Фёдоровна является первой из подданных.

– Я благодарю Вас, Николай Павлович, за верную службу… Разумеется, я должна знать настроения среди моих подданных, даже если речь идёт о моих милых родственниках. Что же касается Николая Михайловича, то я желаю, чтобы уже завтра он убыл к месту ссылки. Я больше не желаю ничего слышать про этого человека.

– Позвольте задать вопрос, Государыня… Великий Князь является шефом Лейб-Гвардии 3-й Артиллерийской бригады и 82-го Дагестанского полка, он числится в Свите… Он – президент Русского Географического общества…

– Я ведь довольно ясно выразилась, Николай Павлович, – повысила голос Императрица. – Его Высочество лишается всех чинов, званий и должностей в России! Я не в силах простить его мерзкий поступок, он перешёл все границы! Он опозорил Императорскую Фамилию!

Немного успокоившись, Александра Фёдоровна приказала канцлеру доложить о мерах, планируемых для наполнения государственной казны. Но стоило Николаю Павловичу поведать о записке губернатора Шлиппе 258 258 Шлиппе Владимир Карлович (Рудольф Август Вольдемар), тайный советник. В 1890-1893 гг. Екатеринославский губернатор. С 1893 г. Тульский губернатор. Камергер. о необходимости введения государственной монополии на внешнюю торговлю хлебом, как молодая царица снова вернулась к разговору о Николае Михайловиче.

– Извините, но я не могу сосредоточиться, граф, – виноватым голосом сказала она. – Меня гложет мысль о том, что мне приходится разбирать intrafamily squabbles 259 259 (англ.) внутрисемейные склоки. и выносить жестокие наказания для родственников. Но, что же делать? – На щеках Императрицы появились пунцовые пятна, а губы, спаянные ненавистью, скривились, уродуя прекрасное лицо. – Разве у меня есть иной выход? Покойный Государь завещал мне крепить единение царской семьи. Я пригласила в Россию княгиню Юрьевскую, я простила Великого Князя Михаила Михайловича, хотя внутренне я не в силах одобрить их поведение. Бог им судья!

– Ваше Величество! Я должен доложить, что в 1889 году Его Высочество Михаил Михайлович сватался к моей дочери Кате. 260 260 Графиня Игнатьева Екатерина Николаевна, фрейлина Высочайшего Двора. Покойный Государь Александр Третий предложил Великому Князю обождать год, и если через год тот не переменит намерения, то получит Высочайшее благословение. Его Высочество дал слово, но уехав за границу, он женился на графине Меренберг.

– Я не знала про эту прискорбную историю, – тихо промолвила Императрица. – Мне очень жаль, что Великий Князь повёл себя недостойно…

– Дело прошлое, Государыня…

– Так что там предлагает тайный советник Шлиппе?

Игнатьев рассказал, как будучи екатеринославским губернатором, Шлиппе занимался скупкой зерна для преодоления последствий голода 1891 года. Блестяще выполнив поручение и получив за это Высочайшую благодарность, Шлиппе пришёл к выводу, что нужна срочная реформа в области экспорта зерна заграницу. В 1894 году он подал министру земледелия и государственных имуществ Ермолову обстоятельно мотивированную записку, в которой с немецкой аккуратностью доказывал, что необходимо создать для вывозимого хлеба государственную монополию. Согласно предлагаемого проекта весь свободный за удовлетворением потребностей населения хлеб должен был скупаться казной. Таким образом создавался бы государственный хлебный запас, из которого в случае надобности могли обеспечиваться неурожайные области самой России, а остальное зерно в тщательно отсортированном виде должно было идти на экспорт.

Реализация предложений Шлиппе, во-первых, избавляла Россию от угрозы голода, во-вторых, направляла огромные барыши, которые прежде выпадали на долю преимущественно иностранных фирм, в государственную казну. Вопрос этот был предметом суждения в министерствах, но Ермолов фактически угробил предложение Шлиппе на корню.

– Ермолов – это ведь Ваша креатура, Николай Павлович, – заметила Императрица. – Но теперь Вы явно им недовольны, почему?

– Так точно, Государыня! Тайный советник Ермолов имеет как положительные качества, так и отрицательные. Увы, очень многим высшим чинам не хватает дальновидности, прозорливости… Живут пока ещё воспоминаниями о прошлом, а ведь прогресс идёт вперёд, и требует от нас, высших чиновников, нового подхода. Иначе, Ваше Величество, России придётся плестись позади передовых европейских держав. Увы, но придётся очень многое ломать, ломать привычный уклад, избавляться от устарелых привычек. А при таковой ломке не приходится считаться с личностями, пусть даже весьма приятными.

– Что я могу сказать… Вы рискуете нажить себе врагов, Николай Павлович… Весьма могущественных врагов, как в России, так и далеко за её пределами.

– Государыня! В настоящем положении я не вправе думать об этом, ибо осознаю, возложенную на меня ответственность перед престолом, перед Россией. Есть хорошая восточная поговорка, Ваше Величество, «Chien aboie – la caravane passe». 261 261 (франц.) «Собака лает – караван идёт». И если газеты меня ругают, я знаю, что действую правильно. Сегодня по моему приказу закрыта газета «Гражданин», которую издавал известный Вашему Величеству князь Мещерский, и теперь жду нового шквала ненависти в свой адрес. Не удивлюсь, ежели после высылки Мещерского из Петербурга за него будут ходатайствовать даже члены Императорской Фамилии.

Императрица взяла лежавшую на столе газету.

– Я прочитала, что писал князь Мещерский… Ага, вот это место, которое меня возмутило до глубины души, «железная дорога убивает все до неё бывшие народные ресурсы промысла и заработка там, где она проходит: село, деревня, местечко – всё беднеет и рушится». 262 262 «Гражданин» № 268, 29-е сентября 1894 года, стр. 3 Неужели князь не понимает, что именно железные дороги, заводы и фабрики служат развитию страны?

– Увы, Государыня, такие вот настроения пока что имеются в обществе. Стоит ли удивляться, что огромная Россия, имеющая величайшие природные богатства, до настоящего времени вынуждена заказывать во Франции винтовки. По уровню промышленного производства Россия уступает ныне не только Северо-Американским Штатам и Британии, но Германии и даже Франции. А я вижу своим долгом, Государыня, чтобы русские промышленники диктовали свои условия Европе, чтобы русские заводы стали образцом для подражания! Кстати, долгое время газета «Гражданин» получала весомые субсидии от казны.

– Надеюсь, Николай Павлович, что пребывание за пределами Петербурга сделает князя Мещерского более разумным, – пошутила Императрица. – Я вижу, что Вы хотите мне сказать что-то важное? Я Вас слушаю…