Александр Ханин - Гессенская волчица [litres]

– Я пока что не знаю Москвы, – грустно отозвалась Аликс. – Видела лишь на литографиях и картинах.

Прожив в Москве четыре года, Елизавета Фёдоровна всей душой полюбила этот город и его жителей, и теперь пыталась донести до сестры, что её страхи напрасны.

– Я уверена, что тебе понравится Москва. Я не знаю второго такого города, величественного, красивого. Петербург – это город европейский, где ни на йоту нет ничего русского. В Москве же пахнет Россией, там средоточение истинного русского духа. Когда я слышу звон московских колоколов, то сердце замирает. Пока мы жили в Петербурге, Серж говорил, что его жизнь – батальон, его интерес – рота, его мир – казарма, его горизонт – Миллионная, где квартируют преображенцы. После переезда в Москву, когда он стал общаться со многими людьми, я заметила, как стали меняться его интересы. Он разговаривал с купцами, принимал депутации московских рабочих… Сама атмосфера московская разительно отличается от петербургской чиновничьей затхлости. Хотя Петербург – официальная первая столица Империи, душа России именно в Москве!

– Мне уже несколько раз приходила в голову… затрудняюсь по-русски… а, вспомнила, шальная мысль, вот… Шальная мысль – перенести столицу в Москву! Я люблю мою новую страну. Она так молода, так полна сил и так много хорошего в ней, но крайне неуравновешенна и наивна. Я чувствую, что нужны перемены, что нужно что-то делать такое, чтобы жизнь в России изменилась к лучшему. Я знаю, что Ники очень любил Москву, восхищался великолепием древнего Кремля… Он мне даже говорил, что мечтает когда-либо восстановить обряды и костюмы московского двора, вместо европейских, введённых Им-ператором Петром.

– Серж тоже думал об этом. Почему в России всё должно быть, как в Европе? Зачем нам нужен «егермейстер», если есть исконно русское слово «сокольничий». Зачем иностранное слово «камергер», если его можно заменить на русского «стольника». Меня весьма прельщает русская старина, Аликс, и твоя «шальная мысль» о том, чтобы сделать Москву столицей, мне решительно по душе! Россия нуждается в обновлении, поверь мне!

Аликс взяла со стола какую-то газету и обратилась к сестре:

– Кстати, Элла, хотела тебе показать один премилый пасквиль, который я нашла в «Daily Graphic». Пасквиль весьма талантливый, злой и очень наглый. Меня тут называют русским чудовищем, которое выгнало из России миллион евреев, а нашу бабушку Викторию обвиняют в потакательстве.

– Бедная бабушка, и ей досталось… И кто автор сего пасквиля?

– Некто Винстон Черчилль. Никогда про такого не слышала даже.

Элла наморщила лобик, пытаясь что-то вспомнить.

– Это не сын ли покойного сэра Рандольфа, 330 330 Лорд Черчилль Рандольф Генри Спенсер, канцлер казначейства и лидер Палаты общин английского парламента. того, что из герцогов Мальборо? – задала она вопрос сама себе. – Да, скорее всего это он. И я не удивляюсь, ибо сэр Рандольф издавна водился с евреями, и не только с Ротшильдами, но и с бароном Гиршем, 331 331 Барон де Гирш Морис, владелец банковского дома «Bischoffsheim & Goldschmidt». тем самым, который занимается переселением евреев в Аргентину и Канаду. Но скажи мне, неужели действительно миллион евреев выехал из России?

– Не совсем так. Мне Илларион Иванович докладывал, что за год выехало примерно семьсот тысяч. Игнатьев радуется, что Россия очищается. Увы, под этой маркой из России пытаются выехать и те, кого жандармы внесли в списки неблагонадёжных, и кому выезд запрещён.

Императрица говорила со знанием дела, ибо прочитав утром доклад

министра внутренних дел, пришла в ярость, узнав, что нашлись хитрецы, сумевшие обойти жандармские запреты и выехать за границу. Всего месяц прошёл, как был введён новый порядок выезда из России, сделавший практически невозможным легальное пересечение границы для лиц, внесённых в жандармские списки неблагонадёжных. И этого месяца хватило, чтобы желающие покинуть пределы Империи додумались до того, что можно вступить в брак с еврейкой, после чего вполне законно получить документы на эмиграцию. Таким образом удалось выехать в Германию Иосифу Пилсудскому, который за причастность к подготовке покушения на Александра Третьего отбыл пять лет в сибирской ссылке, а по возвращению в Вильну был замечен в общении с польскими революционерами. Получив отказ в Виленском жандармском управлении, где его прекрасно знали, Пилсудский не растерялся, быстротечно оформил брак с девицей Сурой-Ривкой Исааковной Розенбад, после чего получил в Варшаве заветный паспорт с зелёной обложкой. Особый цимус произошедшему придавал тот факт, что новоявленная супруга приходилась дочерью печально знаменитой воровке «Соньке Золотой Ручке», 332 332 Блювштейн Софья Ивановна (Шейндля-Сура Лейбовна). отбывавшей каторгу на Сахалине.

На докладе Александра Фёдоровна синим карандашом написала: «Илларион Иванович! Если главный жандарм Варшавы не способен обеспечить порядок – пусть идёт в отставку».

Рассказывая сестре про этот вопиющий случай, Императрица стала нервно расхаживать по кабинету.

– Ну что ты так разволновалась из-за одного поляка? – спросила Элла.

– Нет, ты не понимаешь, тут дело не в одном поляке, которому удалось улизнуть за границу. Я боюсь, что полицейское дело у нас поставлено не так, как то должно. А что тогда творится на таможнях? Я ведь ещё в прошлом году запретила, чтобы евреи вывозили за границу золото и драгоценные камни. Разумеется, умные люди будут придумывать, как и где можно спрятать недозволенное. Боюсь, что миллион уехавших евреев вывез немало ценностей из России.

– А вот это ты зря переживаешь, Аликс! – Элла засмеялась. – Таможенники такой террор устроили… Мне буквально третьего дня фрейлина рассказала анекдот, который гуляет по Петербургу. Нет, ты послушай… Пожилой еврей стоит в очереди на одесской таможне, держит в руках клетку с большим попугаем, и расспрашивает всех, как можно провезти бриллиантовое колье. Кто-то из очереди шутливо сказал, что не только бриллианты, но и живых попугаев нельзя вывозить, а только лишь чучело или тушку… Услышав это, попугай из клетки громогласно произносит: «Хоть тушкой, хоть чучелом! Но ехать то надо!»

Аликс, не очень любившая анекдоты, рассмеялась. Звонко, громко, как она умела смеяться в юности. Её настроение улучшилось, хандра ушла.

* * *

После завтрака Императрица слушала доклад графа Воронцова-Дашкова и Плеве. Новости были скандальными, ибо начальник московского охранного отделения полковник Бердяев умудрился проиграть в Охотничьем клубе почти 10 тысяч казённых рублей.

– Ведь господин Бердяев, если мне не изменяет память, в прошлом году изобличил преступную группу Распутина? – спросила Императрица.