Александр Ханин - Гессенская волчица [litres]

Всё это было указано в многостраничной записке, которую составил граф Игнатьев для Императрицы и ряда высших сановников. Проанализировав сложившуюся ситуацию, канцлер сделал вывод, что «чем меньше новая организация полиции будет походить на старую, тем с большим сочувствием и пониманием это будет встречено всем населением России».

* * *

Обычно заседания Комитета проходили в Мариинском дворце, но ежели Императрица изъявляла желание присутствовать и лично председательствовать, то заседание переносили в библиотеку Зимнего дворца.

Русские императоры довольно редко посещали заседание Комитета министров, предпочитая выслушивать доклады отдельных министров. Но Александра Фёдоровна желала держать руку на пульсе событий, а потому старалась присутствовать на заседаниях правительства, на которых обсуждались наиболее значимые вопросы. Таким образом она училась управлять государством, училась преодолевать своё природное смущение, лучше узнавала людей, которым доверила важнейшие посты в государстве.

Императрица стремительно вошла в библиотеку, в которой в полном составе собрался Комитет министров. Поздоровавшись с присутствующими, она предложила всем занять свои места в креслах.

– Господа! Граф Николай Павлович Игнатьев представил записку, с которой вы все ознакомлены, – негромко начала Александра Фёдоровна. – Я решила лично сегодня присутствовать, чтобы иметь возможность выслушать все мнения. Все, без исключения… Лично для меня очевидно, что существующее положение дальше терпеть невозможно… Прошу высказываться, господа!

Неожиданно для всех первым решился высказаться обер-прокурор Синода Победоносцев. Медленно поднявшись, Константин Петрович поправил большие черепаховые очки. Его сухая, худая фигура необычайно комично сочеталась с пергаментом выбритого лица, голым черепом и безобразно оттопыренными ушами.

– Ваше Императорское Величество! – почтительным голосом обратился Победоносцев к Императрице. Сделав небольшую паузу, продолжил. – Я с большим интересом изучил записку, составленную Его Сиятельством… Она заслуживает самого пристального внимания, ибо ясно показывает все явные и скрытые пороки существующей полицейской организации.

Присутствующие министры слушали Победоносцева, затаив дыхание, давно уже привыкнув к тому, что в словах «великого инквизитора» всегда звучит истина в последней инстанции. Зная, что Победоносцев весьма скептически относится к канцлеру и к его прожектам, они были весьма удивлены таким благожелательным выступлением. Но вот Константин Петрович многозначительно посмотрел на Игнатьева и монотонным голосом продолжил:

– Я не очень хорошо разбираюсь в полицейском ремесле, но я прекрасно понимаю, что значительное увеличение численности как полицейских чинов, так и корпуса жандармов, потребует дополнительного финансирования, что и отражено в записке… Возникает закономерный вопрос, из каких источников финансировать полицейские силы после их увеличения? Ведь, как нам всем известно, немалые средства предполагается затратить на народное просвещение…

Взгляды присутствующих непроизвольно сосредоточились на министре финансов Плеске, который оставался спокойным и невозмутимым. Довольно крякнув, канцлер усмехнулся:

– Константин Петрович! На восемнадцатой странице имеется роспись относительно финансовых затрат на реформирование полиции. Кроме того, я хочу уведомить членов Комитета министров, что сегодня Государыня всемилостивейше повелела сократить расходы Министерства двора на десять миллионов рублей. В соответствие с этим повелением будут урезаны штаты и бюджеты отдельных придворных установлений.

– Спасибо, Николай Павлович, – недовольным голосом перебила Императрица. – Действительно, я приказала министру двора сократить расходы на десять миллионов рублей.

– Ваше Величество! – вдруг живо встрепенулся генерал-адмирал. – Но коим образом придворное ведомство сможет обойтись без этих денег? Как содержать дворцы, немалый штат прислуги?

Императрица обратила свой взор к Великому Князю и слегка усмехнулась. Было в её усмешке что-то презрительно-снисходительное. Она открыла свою записную книжку и ответила Алексею Александровичу:

– Если бы Ваше Высочество внимательно ознакомилось с тем, на что именно расходуются деньги в придворном ведомстве… Огромные суммы уходят без пользы для государства!

– Но так было всегда! – удивлённо воскликнул Великий Князь. – Невозможно уследить, сколько пирожных украдёт камер-лакей, или сколько бутылок вина из царского погреба разобьют по недосмотру!

– Вы ошибаетесь, – спокойно и уверенно ответила Императрица. – Если бы речь шла о камер-лакеях и пирожных, я бы и не заметила столь мелочных расходов. Но я приказала министру двора проверить доходы и расходы придворного ведомства, и комиссия камергера Кнорринга 102 102 Фон Кнорринг Алексей Густавович, надворный советник. Камергер, в должности гофмейстера. Чиновник для особых поручений при министре Императорского двора. пришла к неутешительным выводам. Речь идёт не о копейках, а о миллионах, которые тратятся просто так. Вы знаете, что Императорские театры постоянно приносят убытки?

– Ваше Величество, я больше ведаю флотскими финансами, чем театральными, – попытался пошутить генерал-адмирал.

Александра Фёдоровна не приняла такую манеру общения с Алексеем Александровичем. Она отвернулась от него и продолжила:

– Я с удивлением узнала, господа, что лишь оркестры, играющие во время антрактов требуют в год шестьдесят тысяч рублей! А бенефисы артистов? А бенефисы в пользу кордебалета, хора, оркестра и вторых артистов? Я не желаю, господа, содержать за счёт казны прима-балерин, многие из которых возомнили себя чуть ли не царственными особами! Своё жалование они должны зарабатывать на сцене!

Министр двора Рихтер, благородный старик с седой бородой и усами, твёрдым голосом доложил Императрице, что Высочайшее повеление непременно будет исполнено… Но придётся не только значительно сократить придворный штат, но и уменьшить расходы на содержание членов Императорского Дома.

– Оттон Борисович! Я хорошо знаю русскую пословицу «По одёжке протягивай ножки», – ответила ему Александра Фёдоровна. – И потому мне придётся отказаться от пышной коронации и от содержания двора Императрицы Марии Фёдоровны. Сегодня для России важнее уничтожение крамолы, чем придворные балы. Великий царь Пётр жил в деревянном доме и ел с оловянной посуды, но поднял Россию! Величие государства определяется не пышностью балов и не блеском диадем, а силой армии и флота, силой власти!