Юлия Гордон-Off - Два письма [СИ]

Экзаменационный мандраж, напряжение от самой сдачи, накативший приступ паники, думаю, что уровень адреналина у меня в организме превысил норму раз в десять, как мне потом объяснили. Убедившись, что одна, я упёрлась лбом в закрашенное до середины стекло и прошептала:

— Ты кто?! И чего от меня хочешь?!

— Я так понял, что это ты от меня хочешь… Вернее, ты очень хочешь сдать этот экзамен, а без моей помощи у тебя это едва ли получится, ведь ты уверена, что следующую радиограмму ты уже не смогла бы принять, и экзамен бы ты провалила, вернее не стала бы лучшей?

— Ну да, скорее всего так и было бы, а ты чем можешь помочь?

— Отвечая на твой первый вопрос, я точно не знаю, кто я, но то, что я хорошо знаю радиодело, я уверен. И наверняка смогу принимать до ста тридцати знаков, а может и больше, сто тридцать – это с гарантией. Только для этого мне нужно потренироваться с твоей правой рукой, ведь писать нужно будет мне, на такой скорости диктовать, просто не получится. А для этого в качестве тренировки я заточу твои карандаши. Согласна?!

— Я ничего не поняла, но и отказываться вроде глупо. Что мне делать?

— Да ничего сложного. Достань карандаши и точилку, руки расслабь и постарайся мне не мешать, — я достала точилку и карандаши, выложила всё на подоконник. Не забыла изляпанную промокашку, чтобы потом стружки смахнуть в мусорное ведро…

— Офигеть!

— Ты чего?!

— Сто лет не видел таких точилок…

— Точилка как точилка, главное новая и острая…

— Не обижайся! Это я не над тобой смеюсь, я восхищаюсь, правда, давно не видел… — пока мои руки без моего участия вертели точилку, пытаясь её ухватить, и точили с двух сторон два карандаша, я спросила:

— А ты что, парень? Говоришь: ВИДЕЛ…

— Наверно! Я ведь сказал, что я не очень хорошо помню, а ты, я знаю, женщина…

— Я не женщина, я девочка, вернее теперь уже девушка.

— И сколько тебе лет?

— Восемнадцать осенью будет…

— Пошли, потом поговорим, вроде я с твоими руками освоился, если мешать не будешь, всё у нас получится… — не знаю, как там он освоился. Но поначалу, когда пытался ухватить самую обычную точилку, знаете, такую, в форме стремени, у которого в нижней части вместо опорной части находится обращённое внутрь лезвие, выходило довольно неловко. Но, ничего, вроде приноровился, даже грифель только первый раз сломал. А ещё высмеял меня, когда я попыталась сказать, что я затачиваю гораздо лучше "по-чертёжному", как меня папка научил. Он сказал, что радисту эти красивые острые кончики только мешать будут и при большой скорости скорее бумагу порвут, чем дадут знаки записывать…

Вышла шестая тройка. И с последней парой пригласили меня или уже нас. Очень интересные ощущения, если бы не видела глазами, то была бы уверена, что мои руки сейчас расслабленно плетями висят вдоль тела. А они тем временем записывали передаваемые буквы. Ещё немного понервничала вначале, когда передача уже пошла, а Он ничего не пишет, хорошо, что не успела начать что-то делать. Оказалось, что Он записывал первый знак, тогда, когда уже звучал третий или даже четвёртый. Как потом объяснил, на маленькой скорости это не существенно, а вот на большой скорости если пытаться записывать знаки одновременно с их звучанием, то ничего не получится, просто физически не успеешь, и отвлекаться будешь на написание знака, а так, знаки, словно в память загоняются и оттуда уже рука пишет сама не отвлекая. Поэтому лучше себя сразу приучать записывать с отставанием, тогда и при большой скорости передачи механизм будет работать привычно.

Поначалу до сотни знаков в минуту я сама спокойно слышала всё, а вот наверно со скорости в сто знаков, некоторые стали проскакивать не то, что не узнанными, а скорее не было уверенности, что я чётко опознала ту или иную букву. Конечно это не касалось таких коротких букв как "Т", "Е", "И", "А", "М" и "Н", которые узнаются без проблем. Но мой Гость как автомат шлёпал строчки буковок, только в перерывах опускал обе руки вниз и встряхивал ими. Вскоре я уже не разбирала какие буквы передают. Точки и тире выстреливающихся в уши различались только длиной проскакивающих "Т-р-р-р", а рука продолжала уверенно писать, стоящий за моим плечом усатый моряк только покрякивал и не останавливал. Боковым зрением заметила, что двое других уже давно остановились, а моряки-экзаменаторы стали меняться чаще, а радиограммы стали короче. Наконец, нас остановили, но лица у моряков были не столько усталыми, сколько довольными, тем более, что контролировавший именно меня усач, подойдя к собравшимся у преподавательского стола сказал:

— Думаю, можно смело считать сто полста знаков, потому что это фактический предел чёткой передачи с ключа, потому что в последней передаче даже я не был уверен в некоторых знаках, а я на ключе почти двадцать лет. А больше скорость, как вы знаете, возможна, только если оба абонента много друг с другом работали и уже привыкли к используемой манере передачи. А девочка – уникум или талантище. Посмотрим во второй попытке и на передаче, а потом в сложных условиях, но мне кажется, она справится. Очень уверенно работала с отставанием в четыре знака, как очень опытный радист, даже удивительно, она единственная из тех, кого я проверял…

Во время второй попытки, которую сдавала уже со своей тройкой, я тоже осталась последней из троих. На сдаче этапа на передачу двух радиограмм, мой Гость работал со скоростью всего знаков восемьдесят, постоянно чертыхаясь, и почему-то твердил: "Блин! Блин!". Надо будет потом у него не забыть спросить, при чём здесь блины. И хоть скорость передачи у меня оказалась примерно как у всех, но капитан-лейтенант меня отметил, что очень чёткая и ровная передача каждого знака и выдерживание всех положенных интервалов.

В последнюю часть экзамена, как нам сказали "в сложных условиях", я попала в числе ещё пяти отобранных, в числе которых был и Женя, но для меня это прошло как-то фоном. Сложные условия оказались двумя граммофонами в углах класса, на одном поставили какие-то дурацкие куплеты или частушки на заезженной пластинке, на другом запись морзянки. И ещё с двух ключей на динамики тоже шла передача азбукой Морзе, и это очень мешало, а экзаменуемый должен был провести сеанс радиообмена между своим рабочим местом и преподавательским. За преподавательское место сел один из неназванных усачей, кажется он лучше всех работал на ключе. По ходу сеанса требовалось чётко обменяться позывными, по всем правилам установить связь, после чего одну радиограмму принять, с подтверждением её приёма и закончить сеанс связи. После этого снова установить связь уже с другими позывными и одну радиограмму передать, опять соблюдая все выученные правила радиообмена, получить подтверждение о приёме своей радиограммы и закончить сеанс связи. Тут Он в моей голове вдруг подхватился и потребовал срочно показать ему конспект по правилам радиообмена, приговаривая про себя: