Юлия Гордон-Off - Два письма [СИ]

— Пап! А они на ноге такие уютные, что снимать не хотела!

— Об этом и говорю! Вот тебе ещё два червонца, не жадничай, купи, как я сказал. А я просто без подарка зайду, думаю, что смогу что-нибудь руками ему сделать. Иди сюда! Потискаю тебя, выросла уже, а мы с матерью и не заметили…

За этими разговорами мы покушали, и отец сейчас привалился спиной к ковру на Верочкиной кровати, а я с ногами забралась ему под бочок и мы ещё больше часа болтали. Я рассказала про начало своей службы, папка покрякивал, расспрашивал, пару раз уходил к окошку курить, а уж как я была счастлива. Я всё-таки папина дочка, Верочка мамина, а я папина. В какой-то момент вдруг поняла, что впереди может очень много времени, в котором у меня не будет возможности так прильнуть к самому надёжному и родному и почувствовать себя как в далёком детстве. И дальше мы сидели с ним обнявшись. Как-то разом замолчали растворяясь в гулком безвременье среди серых сумерек текущей из приоткрытого окна запахами отцветающей сирени ленинградской белой ночи…

С утра папка ушёл ещё до моего пробуждения. На столе прижатые заварочным чайником лежали ещё десять рублей, а сваренная каша стояла завёрнутая с чугунком в одеяло. Непривычно короткие волосы лезут в глаза и на лицо. Быстро собралась, заплела волосы в "колосок", подхватила малую котомку, надела сапожки, ведь надо их не разнашивать, а обживать, и пошла в магазин за чаем для дядьки Ахмета.

Лето словно извиняясь за начавшуюся войну, баловало Ленинград редкой хорошей погодой. А в булочной, в которую заскочила по пути собравшиеся в кучу женщины гудели. Выяснилось, что сегодня рано утром была попытка бомбёжки Ленинграда, но немецкие самолёты подходившие со стороны финской территории над Сестриком [10]перехватили зенитки и морская авиация, вроде даже кого-то сбили и рассеяли, до города никто не долетел, а бомбы упали в залив и рядом с каким-то посёлком. Главной же темой было, возмущение, что Финляндия в войну не вступила, а самолёты прилетели с её территории. Но вроде это делают немцы, а не финны. Ещё кто-то сказал, что пришёл корабль с эвакуированными гражданскими с полуострова Ханко, которых, хоть Финляндия не вступила в войну, бомбить и обстреливать начали с воскресенья. Что "Сталин" с людьми дошёл нормально, а вот в сопровождающий эсминец бомба попала, но он тоже дошёл. К слову, я тогда чуть ли не впервые осознанно услышала название базы Ханко, потому что для меня многое было словно вдали и я слышала про конфликт у озера Ханка на Дальнем Востоке и после финской войны мне кто-то объяснил, что у нас здесь своё Ханко и не озеро, а полуостров. Но все эти объяснения во мне не задержались, ну, какое мне дело, до военно-морской базы где-то в Финляндии?… И ещё была куча всякой важной очень секретной и не очень информации ОБС. Только вот пока живой динозавр в Финском заливе не вынырнул, видимо мало у народа знаний по палеонтологии, хотя про русалку в Обводном чего-то мелькнуло…

— Вот и до нас война кажется добралась. — грустно в голове вздохнул Сосед. А мне всё никак не хотелось ему верить, так словно, если я поверю, то это лично я спровоцирую и разрешу все ужасы, что он мне рассказывал.

По дороге впервые встретились живые признаки начавшейся войны. На перекрёстке в укрытии из сложенных ящиков и мешков с песком на колёсном прицепе в небо уставила раструб своего ствола зенитка, а рядом с ней прохаживался часовой в каске и при винтовке, но делал это как-то неуверенно, можно сказать робко, словно стесняясь своего вторжения в мирную городскую действительность. Несколько мальчишек ещё не успевшие осознать новизну такого явления сидели у кустов и обсуждали часового и какие-то свои сверхважные вопросы.

Купила какой-то импортный чай с красивыми белыми цветами на коробке запакованной в целлофан, вернее три такие коробки грамм по пятьсот каждая. Ещё купила целых десять штук в красивых двухсотграммовых коробочках цейлонского чая с какими-то латинскими буквами и с нарисованной смуглой девушкой с летним зонтиком. И напоследок ещё десяток нашей фасовки индийского чая. Уже собираясь уходить, не удержалась и спросила про небольшую коробочку с иероглифами и белыми цветами. Оказалось, что это очень вкусный китайский жасминовый чай, я, недолго думая, купила и его. Денег мне хватило даже тех, что у меня были ещё вчера, так что ещё и запас остался. Шла домой, грызя свежий рогалик, который из-за своей свежести имел ещё не успевшую смягчиться хрустящую румяную корочку и мягкую ароматную нежную сердцевину. Папа как-то рассказывал, что в Москве, где он был в командировке, у него конфуз вышел, там рогаликом называют большую запечённую глазированную баранку, а наших рогаликов нет, но сказали, что бывают, и называют рожки. А ещё есть кренделя, которых в Ленинграде не любят, но есть завернутые в петлю рогалики. Выходи, что грызу я не привычный до слёз наш рогалик, а может быть их рожок. Вот так!

В сквере около родильного дома увидела, что с пары машин сгрузили какие-то непонятные конструкции и что-то расстилают прямо на газонах, вокруг бегает какой-то суматошный худощавый воентехник и командует, а три солдата с винтовками и примкнутыми штыками стоят по краям в карауле. Из отдельных услышанных фраз подумала, что это кажется собираются аэростат запустить и будет в небе кишка такая висеть…

Дома собралась влезть в сапоги, но влез Сосед:

— Ты, что решила в сапоги носки надеть?

— Так я всегда и у бабушки носки в сапоги надевала… Это только папа с дедом портянки крутили…

— Вот они правильно делали. Сапоги носят на портянки, вчера мастер тебе в сапоги портянки накрутил, он такой глупый или носочки твои не видел?

— Не знаю, я ведь сапоги в городе не носила никогда.

— Вот и доставай портянки.

— Вот. Ой, а я их наматывать не умею…

— Ну "это не горе", как говорил какой-то сказочный персонаж. Расстилай на стуле портянку, вот, теперь смотри, как я делать буду…

Нога встала, чуть отступив от наружного и ещё меньше от переднего краёв, потом наружный угол как-то ловко обернул пальцы и уголок спрятало и прижало свободным полотном портянки. Следующим движением оставшаяся кнутри свободная часть портянки обернула подъём, вышла изнутри и передний край ловко лёг на переднюю поверхность голени, руки расправили образовавшийся со стороны пятки хвост, который как-то конвертиком сложился вокруг пятки и обернулся уже вокруг лодыжек и зафиксировал конец, когда куда-то загнул свободный уголок. Портянка с ноги никуда не падает, а нога в этой портянной упаковке так смешно выглядит…

— Так и будешь смотреть, сапожок надевай, будем на него красоту и глянец наводить…