Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

— ХВАТИТ!!!

— И, что? Все об этом знают и никаких мер против этих тифозных гнид не предпринимают?! Они, спокойно ходят по нашим улицам, жрут в три горла, пьют досыта и, даже позволяют себе учить нас уму-разуму с трибуны Государственной Думы?!

Оба генерала, только руками разводят:

— Таковы уж российские порядки, Ваше Императорское Величество! Суды присяжных, в основном, или сочувствуют фигурантам «политических» дел, или напрямую подкуплены революционным подпольем через адвокатов.

Пристально смотрю им обоим, поочерёдно в глаза:

— «Порядки» придётся менять, господа!

Обрадовались:

— Полностью с Вами согласны и, поддержим любое ваше начинание в этом направлении!

Сперва, выйдет мой указ «О введении военного положения на всей территории Российской Империи», затем… Но, об этом пока говорить рано. Пусть будет «приятной» неожиданностью для господ либералов — любящим за счёт заморских разведок устраивать «конференции» по Парижам!

Далее, перешли непосредственно к делу — организации мой личной, сверхсекретной спецслужбы.

В принципе, всю суть дела Комиссарову уже изложил генерал Спиридович — ещё в Петрограде и, получил от него согласие. Мне лишь оставалось посмотреть «вживую» — что за «фрукт», получить личное подтверждение — что он берётся за это дело и провести первичный — «вводный» инструктаж.

«Фрукт» оказался, «фруктом» ещё тем — какого и, надо! Таких беспринципных и отмороженных подонков, отродясь не видал — а я вот уже вторую жизнь приканчиваю.

По плану, предложенному им самим, где-то не позже чем через месяц, Комиссаров увольняется с государственной службы, сдаёт дела, и открывает на мои деньги частное охранно-розыскное агентство в Петрограде, затем его филиалы в крупнейших городах России. Это, как говориться будет «крыша»!

— Политические убийства не исключаю, Михаил Степанович, — ещё раз напомнил, — но это должно быть последним делом — когда другие методы не действуют. Главное же, мне надо так дискредитировать революционное движение в глазах либеральной общественности, чтоб оно хотя бы на год оставило меня в покое… Прошу отнестись к моим словам предельно серьёзно: ведь, следующий год — будет решающим для российской государственности, господа!

Наконец, все основные предварительные «работы» были выполнены и, надо было начинать приступать к выполнению моих задумок. С утра пораньше, вызвал к себе на аудиенцию Великого Князя Николая Николаевича Младшего — моего дядю и предшественника на посту Верховного Главнокомандующего.

Вскоре в купе-кабинет вошёл «могучий» — высокий, сухопарый седой старик в военной форме при всём параде: весь в эполетах, аксельбантах, в орденах до самого пуза и со здоровенной саблюкой на боку — которой и, броненосец, по-моему перерубить можно! Моему новому облику он не удивился — видать, был премного наслышан. С первых же слов, я перешёл с ним на сухой официоз:

— Господин генерал! Ваше назначение наместником на Кавказ отменяется…

Никаких «Николаш» и никакого «Ники»! В России появился САМОДЕРЖЕЦ(!!!), мать вашу!

Главное, всё сделать достаточно эффектно и, выдержать некую паузу… Прямо при нём, беру соответствующую бумагу о его прежнем назначении и, медленно скомкав, ловко швыряю её в корзину.

Молчим. Наконец, Младший не выдерживает и, с чувствующейся горечью — аж, бородёнка затряслась:

— Прикажите, мне удалиться в имение Першино, Ваше Императорское Величество?

Видать, прознал про «опалу» тех шестерых своих «коллег» — в неурочный час ко мне заявившихся и, сейчас мандражирует. Всегда удивляла эта особенность некоторых высокопоставленных старпедов — до самого «ящика», цепляться за «высоты» — на какие им удалось взобраться!

Дурачьё! Сам бы с превеликим удовольствием, поселился бы на склоне лет где-нибудь в «имении», ловил бы там экологически чистую рыбу, разводил ушастых кроликов да периодически лапал сисястых деревенских девок… Однако, не прёт мне что-то на этот счёт: в «той» жизни, жена категорически отказывалась переселяться «в деревню», а в этой… А, в этой всё гораздо хуже!

Деланно и, мало того — с гневным оттенком восклицаю:

— Какое «имение», господин генерал? В такой то — грозный для страны, час?! Вы, у нас ещё повоюете…

Радостно-изумлённо захлопал глазами:

— Прикажите, стать во главу одного из западных фронтов, Ваше…?

— Шутить, изволите?! С Верховного — да, на командующего фронтом?! С вашим то опытом и, авторитетом среди войск?! Это выглядело бы как наказание — а мне Вас, господин генерал, наказывать не за что! На своей предыдущей высокой должности, Вы сделали всё — что смогли и, даже чуточку больше. И, были мною смещены по политическим мотивам, а не за…

Я был вынужден прервать мою пафосную речь по уважительной причине: по щекам Младшего текли старческие слёзы умиления. Да… Что-то, народ мне плаксивый уж больно, достался!

— Извините, Ваше Величество, — вытирает глазную «сырость» платком, — это слёзы радости…

Мать, твою!

— «Слёзы радости»?! Тогда, приберегите их, господин генерал — ибо впереди у Вас, очень-очень много причин для их появления.

Он, что? Дышать перестал?!

— Во-первых, Вы назначаетесь Командующим всей Императорской Гвардией… Сидите, сидите! И, благодарить меня не надо — я ещё не всё сказал, господин генерал.

Да, не — вроде живой… И, более того — больше не плачет!

— Слушайте меня внимательно: более подробные инструкции я лично привезу позже — сейчас же, постараюсь буквально в «двух-трёх» словах, ознакомить в том, что Вам предстоит совершить — выполняя мою Высокую волю. Первым делом, как на фронте установится затишье, вся Гвардия возвращается в места своей постоянной дислокации — в Петроград и Москву. Все остальные войска, необходимо — по возможности вывести из обоих столиц поближе к фронту… Гвардию следует, как можно скорее, восстановить после боёв и потерь. Как численно, так и самое главное — КАЧЕСТВЕННО!!! На фронт, она больше не попадёт — лишь, по одной сводной бригаде от пехоты и кавалерии, будут периодически прикомандироваться на театр боевых действий для получения боевого опыта. Задача ясна, господин генерал?

— Так точно! — соскочил тот и вытянулся, как «дух» перед сержантом-дембелем после вечерней поверки.

Тоже встав и приняв торжественный вид, я вручил Младшему соответствующий документ, скреплённый малой гербовой печатью [157]и моей подписью и, как мог крепко пожал руку.