Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

— Так не лучше ли, их убрать внутрь окопов?

— Тогда нижним чинам — из-за длинны их, будет долго доставать. Особенно, просовывать в бойницы тех «козырьков» из брёвен… Видите?

Действительно, в некоторых местах, траншеи были оборудованы «противошрапнельными» козырьками с бойницами, предназначенных сохранять жизни солдат от осколков и пуль шрапнельных снарядов, летящих спереди-сверху.

— Какова, кстати, эффективность такой защиты?

— «Эффективность»?! Аааа… От стрелкового оружия и шрапнелей достаточно хорошо защищает, но от одной лишь лёгкой гранаты, бывает рушаться — калеча целые подразделения…

— Зачем же Вы тогда, их велели изготовить?! — вопрошаю в недоумении.

— Не я… Я бы в жизнь, так окопы и «проволоку» не расположил! Оборонительные сооружения я принял уже готовыми от «инженеров». С «козырьками», проволокой и прочим…

Полковник Свечин, на пару секунд оторвался от бинокля, посмотрел на меня — пытаясь в полусумраке узнать и, опять «прилип» к окошку, продолжая бухтеть:

— Сразу предупреждаю: на таких позициях мне немцев не удержать! Конечно, вам в штабах…

— Далеко ли до неприятеля, господин полковник? — прерываю поток его красноречия.

— Отсюда версты две будет…

Послышалось несколько отдалённых артиллерийских выстрелов, затем — столько же более близких взрывов, пришедшихся где-то за окраиной деревни. Я, поневоле поёжился…

Свечин, как будто сам себе, прокомментировал:

— Немцы нервничают и стреляют за пригорок в южной части деревни — видимо считая, что там у нас скапливается резерв.

— Нет ли близ вашего штаба, какого-либо укрытия от артиллерийского обстрела?

— Нет. Я не велел строить блиндаж! — излишне резко ответил полковник.

— Почему? Непонятная легкомысленность: а, если немцы засекут ваш штаб и, пристрелявшись, накроют? Дело то не в Вас, а в вашем полку — который после вашей «героической» гибели, останется обезглавленным.

— Не засекут! — начальник 6-го Финляндского полка, вновь ненадолго оторвался от наблюдения, — для этого и, был выставлен тот пост, что Вас остановил и спешил, господин…

Видимо, моя настойчивая назойливость, стала Свечину надоедать… Он ещё раз «оторвался» и пристально вгляделся в погоны на моём френче. Погоны я носил простые — полковничьи, без вензеля Свиты.

— Господин полковник… С чем к нам пожаловали, любопытно было бы узнать?

Однако, я решил оставаться «инкогнито» ещё некоторое время — поэтому, отвлёк от моей скромной, но августейшей особы, вопросом:

— А это, что за «хрен» — там у Вас, торчит? Наблюдатель, что ли?!

— Где? А, этот… В последнее время в войсках, среди нижних чинов в моде «самострелы»: стрельнет сам себе в палец и, в тыл!

— Ай, ай, ай… За это разве не наказывают? Как за умышленное членовредительство — сродни открытому дезертирству?

Повернувшись ко мне, Свечин досадливо, лишь махнул рукой:

— Врачи, сплошь либеральничают, но сами — вместо покрываемых ими солдат-самострелов, в окопы идти не хотят! У меня тоже — уже пять случаев было, но я быстро нашёл «лекарство»: я таких не отправляю в тыл, а после перевязки, заставляю вставать на бруствер и, прижав руки к глазам, изображать собой наблюдателя!

— Хахаха! «Лекарство», конечно действенное… Но ведь, убьют же!

— Да, нет! Дистанция великовата. Перед нами — «ландвер»: стрелки не лучше наших — хотя и, активно обстреливают «наблюдателей», навряд ли когда попадут…

За разговором, не заметил как все «мои» собрались и, в хате стало несколько тесновато… Кто-то обозвал меня «Вашим Величеством», «местный» народ замер в полнейшем и безоговорочном опупении, а Свечин повнимательнее присмотрелся… И:

— То-то, слышу голос знакомый — но смел ли я, лишь только подумать…

Произошедший дальнейший грандиознейший кипеж, не является целью этого повествования — поэтому, его можно смело опустить.

Когда, все более-менее успокоились, полковник Свечин, как бы извиняясь за то — что, своим «легкомысленным» отношением к инженерному оборудованию штаба и, по совместительству — наблюдательному пункта полка, поставил под угрозу жизнь Помазанника Божьего, Императора Российского, Верховного Главнокомандующего и, прочая, прочая, прочая, пояснил:

— Всё же, штаб полка в сравнительной отдалённости от неприятеля находится… Командные же пункты батальонов и рот — уже на второй день занятия нами этой позиции, не в пример лучше оборудованы!

Мне, только этого и надобно было!

— Вот, как?! Хотелось бы своими глазами посмотреть…

— Ваше Величество! — запротестовал было Спиридович, — стоит ли, так рисковать…

— СТОИТ!!! — резко оборвал я его, — всего один командный пункт батальона и, самый безопасный… Ну?!

Покрывшись вмиг «испариной» — как внесённый холодной зимой в тёплую казарму автомат, полковник Свечин решился:

— Хорошо, Государь! Я проведу Вас в штаб Второго батальона капитана Чернышенко. Но, только такой толпой по передовой ходить опасно: возьмём с собой вашего есаула, пару жандармов и моих пеших разведчиков прапорщика Красовского.

— Нет! — взвился на дыбы Спиридович, — только со мной! Я отвечаю за безопасность Его Величества!

— Хорошо, господин генерал! Будь, по-вашему.

Штаб и командный пункт Второго батальона 6-го Финляндского полка, находился в неглубокой лощинке посреди небольшой рощицы и поражал воображение свой добротной благоустроенностью! Всё, было отлично замаскированно — даже от наблюдения с воздуха: сам штабной блиндаж, блиндажи для людей, стоянки для лошадей и патронных двуколок, полевые кухни…

— Хорошо замаскировались, слов нет! — восхищаюсь, — неприятель вас не видит, господин капитан… А, Вы — неприятеля? Где ваш наблюдательный пункт, господин капитан?

Тот, несколько зардевшись, ответил:

— Про обстановку мне докладывают прапорщики — командиры рот, Ваше Императорское Величество…

— Ну… Тоже — подход.

Претензий не имею! Как мне было известно из «послезнания» — из мемуаров Свечина, капитан Чернышенко — «черный, широкий, приземистый хохол», был хорошим боевым офицером… Но, после полученных нескольких серьёзных ранений, стал «слишком осторожным».

— Хорошо! Пройдёмте на наблюдательный пункт роты…

Я поправил на поясе кобуру — расстегнув её и, несколько красноречиво посмотрел на «сопровождение», особенно на Спиридовича. То, весь пошёл красно-бурыми пятнами, но возражать не стал.

КП ближайшей роты, было практически на линии окопов… Осторожно понаблюдав за позициями немцев через бойницу блиндажа и, не заметив никакой видимой опасности, я спросил:

— Где-то с версту будет, да?

— Так, точно!

— Абсолютно безопасное расстояние! А траншеи во Втором батальоне, сделаны на совесть… Так, что? В окопы?!