Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

— Кроме этого, в период затишья на фронте, генерал Свечин будет руководить тем отделом в Главном Штабе — который он вёл, до назначения его начальником 6-го Финляндского полка… Мне нужен там генерал с боевым опытом, а не просто кабинетные работники.

Тот, схватился за голову:

— Ваше Величество!

— Ничего, справитесь! Главное, найти себе умных заместителей, правильно их регулярно озадачивать и создать систему контроля их деятельности… Будете наезжать в Ставку «командировками» — ничего страшного! СПРАВИТЕСЬ!!!

Далее:

— Генерал Балуев возглавит 10-ую армию.

Тот, с огромным облегчением выдохнул и украдкой, мелко перекрестился…

Смотрю на начавшего труситься генерала Радкевича:

— Вас, господин генерал, я назначу командующим Северным фронтом…

Немая тишина в студии.

Не глядя в сторону Алексеева, каким-то замогильным голосом произношу:

— А, генерал Рузский пойдёт у меня на повышение!

И, многозначительно, посмотрел куда-то вверх.

— Опять же: все эти кадровые движняки — только после стабилизации остановки на фронте. Всё! Военный совет закончен… Завтра я возвращаюсь в Ставку.

Прохожу, задрав голову мимо — как в штаны наложившего, моего Начальника Штаба — без вариантов решившего, что Рузского я мечу на его место…

Час спустя по моей просьбе, один из офицеров Свиты принёс мне свежую прессу. Быстро, пробежался по станицам нескольких наиболее популярных газет: «Русскому слову», «Биржевым ведомостям», «Новому времени»…Там, ничего не было про только что закончившееся сражение при Вилие — всё же не электронные СМИ, мгновенно на каждое событие реагирующие, зато на всех первых полосах, огромными буквами — на полстраницы красовался заголовок:

«Генерал Рузский: ГЛУПОСТЬ, ПОДЛОСТЬ ИЛИ ИЗМЕНА?!»

Наскоро, ознакомился с содержанием… Ну, что сказать: господин Лемке, без всякого сомнения — тех денег что я ему плачу, стоит!

— Газетчики, как всегда всё преувеличивают…, — внешне безразличным тоном, произнёс я, — хотя, чтоб успокоить общественность, надо будет произвести тщательное расследование и проверить содержащиеся в статье факты. Пускай пока генерал Рузский побудет при Ставке.

Чуть позже — когда я был уже в Ставке, пришла срочная телеграмма от Лемке:

«Рузский очень популярен в Петербурге, гораздо больше Иванова; он тонко сумел разбросать мелкую интригу в сознании общества и возвысить себя как талантливого и смелого полководца.

Превышая свои полномочия как заведующего Северным фронтом, генерал Рузский встречался с Председателем Петроградской военно-цензурной комиссии — генералом Звонниковым и, приказал ему усилить цензуру».

Задёргался, блин… Не соскочишь — даже, не надейся!

Тут же отправил телеграмму Вице-Императору Николаю Николаевичу с требованием проследить — чтоб на прессу в данном случае, мои сатрапы-цензоры не смели оказывать давление.

Забегая немного вперёд, скажу: как и в «реальной» истории, Вильненское сражение шло постепенно затухая, ещё две недели — до первых чисел октября. Вошедшие в прорыв кавалерийские соединения хорошо «погуляли» по немецким тылам — дойдя, аж до самого Ковно!

Однако, не долго музыка играла… Немцы, «надёргав» отовсюду — откуда только можно подкреплений, контратаковали и, наши станичники еле-еле успели ноги унести-едва избежав в свою очередь окружения. Благо, у Гинденбурга с Людендорфом, была в основном пехота.

Затем, оттеснив 5-ую армию генерала Плеве с левого берега Вилии, немцы переправили на правый берег шесть пехотных дивизий и нанесли сильный удар в направлении Вильно. Нами, в конце концов, было оставлены села Гени, Камели и, даже — Галина… Немецкая пехота вышла было на «ближние подступы» к Вильно, но пополненная и доведённая до штатной численности, 2-ая Финляндская дивизия генерала Свечина — вооружённая почти «до зубов» («Я впервые не имел безвинтовочных нижних чинов!», — с восторгом рассказывал он потом), нанесла встречный удар, а наскоро сформированная 2-ая армия — фланговый и, немцы были снова отброшены за реку Вилия.

На этой линии — на восстановленной Мейшагольской позиции, фронт и, застыл в «позиционном тупике» до следующего лета…

Вернулся, выполнив моё задание есаул Мисустов… Да, не с пустыми руками вернулся, а с несколькими телегами трофейного немецкого добра:

— Станичники, Вам долю выделили, Ваше Величество и, слёзно просят не отказываться и забыть былое.

— Чего уж там! Кто старое помянет…

Чего там только не было! Оружие, артиллерийская оптика, средства связи, медикаменты… Даже, полевая рентгеновская установка — невиданное в наших северных краях дело!

Небольшой табун породистых немецких лошадей — одна, из-под какого генерала, если станичники не брешут, конечно. И, деньги были: немецкие и русские — вполне приличная сумма.

Подумал, подумал и решил не отказываться: «дают — бери»!

Ну, что сказать в завершении?

Я ни в коей мере не преувеличиваю свои успехи, трезво смотрю на некоторые вещи и не корчу из себя какого-то спасителя Отечества…

Почему то, в советской а затем — в российской исторической науке доминировало стойкое убеждение, что Германия мечтала чуть ли не о покорении всего мира — и, Российской Империи в первую очередь.

Ничуть!

В отличии от фюрера Гитлера, у «Кайзера германской нации» Вильгельма — не было в то время никаких захватнических планов относительно России, расчленения её на несколько десятков псевдо-независимых «украин» и истребления населяющих её народов. Максимум — отторжение русской части Польши, Западной Литвы и Курляндии…

То есть тех территорий, которые мы сами — добровольно, без всякого вторжения супостата, вполне благополучно «про…срали» в мирном 1991 году. И не только эти территории, кстати!

Так никто ж не говорит про погибель России после этого, правильно?

Наоборот!

Наоборот, это Россия фактически развязала войну, первой объявив мобилизацию! Ведь, «МОБИЛИЗАЦИЯ, ЭТО — ВОЙНА!!!». Это русская армия вторглась сразу же по объявлению войны в Восточную Пруссию и Галицию — а не германская в Русскую Польшу, в Прибалтику, в Литву или в Малороссию! Это Россия хотела присоединить к своей Малороссии австрийскую Галитчину, а к российскому «Висленскому краю» — австрийские и германские части разделённой Польши.

Даже, в 1915 году, Ставка Верховного Главнокомандования, планировала вторжение на Венгерскую Равнину и, об нанесении удара с территории Русской Польши «в самое сердце Германии».

Вильгельм, неоднократно предлагал Николаю «мир без аннексий и контрибуций», но царь упрямо хранил верность своим «союзникам» — разменяв её на верность своему народу…