Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

— Войны, в том числе политические — революции, выигрываются не кулаками — а головами, Государь! А теперь сравните «головы» революционеров-социалистов — выходцев из интеллигенции, обучающихся в лучших университетах и головы ваших жандармских офицеров.

— Ладно понимаю, у простых городовых — выходцев из крестьян… А что с «жандармскими головами», у нас не так?! — недоумённо спрашиваю, — вроде, все высшие чины — выходцы из образованных дворян.

— Должно быть Вам не докладывают — но, у нас в Империи — в жандармы служить идут лишь отбросы офицерского, дворянского корпуса. Нарушившие кодекс чести или совершившие какие-то проступки — другим дворянам им, даже руку для рукопожатия [99], подать зазорно! Мало того, их уровень образования просто удручает! Как могут переиграть революционеров-интеллектуалов, жандармы — имеющие, как максимум среднее образование?! Чины же обычной полиции, куда хуже!

— А вы не наговариваете напраслину, сударь? — прищурился я, как будто прицеливаясь, — на верных защитников Престола и Отечества?

Хотя, судя по «финалу» — он абсолютно прав!

— Да, Вы только прочтите и вдумайтесь в их донесения! «Сим полагаю донести Вашему Высоко Превосходительству…». Тьфу! Да, такое ощущение, что они писались где-то в недрах Тайной Канцелярии при Анне Иоанновне, да при Бироне с Минихом! Подпольщики — революционеры и новаторы во всём, как в теориях — так и, в практике применения этих теорий. Наши же жандармы, зачастую даже не знают — с кем имеют дело! В их донесения сплошь и рядом применяются совершенно абстрактные термины: «злоумышленники» и «преступники» — без какой-либо классификации и попыток понять, что же хотят эти люди…

Конечно, он слегка «передёргивает»: среди жандармов — как и среди революционеров впрочем, всякие есть! Но, лишь только «слегка».

Главное же, почему я обречён «проиграть» войну революционерам, заключается в том — что они предлагают народу БУДУЩЕЕ!!! Светлое будущее — без несправедливости, без «эксплуатации человека человеком», без голода и войн, без этих протокольных харь тупых жандармов и городовых на каждом перекрёстке — наконец… Конечно, по большей части этих «обещаний» окажутся всего лишь обманчивыми миражами — но, об этом же пока никто не знает, верно?

А что могу предложить народу я? Не лично я, а сама эта — уже пропахшая нафталином и сгнившая изнутри, система? Славное прошлое — «времён Очакова и покорения Крыма»? Народ неграмотен и не может прочитать про героические деяния своих предков. Зато, он хорошо помнит рассказы о том — как его прадеда пороли на конюшне за «косой взгляд» на барина или на его управляющего-холуя, а прабабку тащили «в баньку» для удовлетворения коллективной барской похоти…

Ну, а от «настоящего» — что я могу предложить народу, его уже тошнит так — что скоро вырвет дерьмом и кровью.

И, даже если я эту войну выиграю — легче не станет!

С фронта хлынут миллионы — уже не верующих ни в Бога, ни в чёрта, ни в «доброго Царя-Батюшку» «дембелей» — но зато с обострённым чувством справедливости. Обученных, привыкших и умеющих убивать — зачастую возлюбивших это делать и, не желающих возвращаться к своему прежнему состоянию…

Что смогу предложить им я?!

— Неужели, всё так печально, Феликс Николаевич?

— Не, не всё…, — в глазах коллежского секретаря вспыхнула озорная смешинка, — есть и весёлые моменты.

— Это, какие же?

— Мне рассказывали, что неоднократно были случаи, когда подпольщики разбегались — лишь только отряд жандармов, смел к ним приблизиться достаточно близко…

— От чего же? У революционеров среди жандармов есть свои люди?!

— Да нет, что Вы, Ваше Величество! Тогда, всё было бы вообще печально — я же по смешное… В 1826 году, Отдельный Корпус жандармов был сформирован из кавалеристов и, с тех пор, все его чины обязаны носить шпоры. Вот их звон и, предупреждает подпольщиков о приближении…

— ХАХАХА!!!

Смех мой, получился не совсем весёлым. Всё моё естество, ведомое инстинктом самосохранения, отказывалась верить в такое плачевное положение дел. Однако разум, знающий чем всё это дело кончилось — подсказывал ему, что увы… Но, всё обстоит именно так и, никак иначе! Ибо, развал государства, это прежде всего — грандиозный провал спецслужб, предназначенных как раз для того — чтоб его предотвратить.

Конечно, про «шпоры» — это какой-то «фейк», местный «фольклор» или очень древняя история — времён первых народовольцев. Но, в остальном коллежский секретарь абсолютно прав!

— Дааа… Печально, конечно. Ну а как Вы сами то, Феликс Николаевич? Вы каким образом в судейских чиновниках оказались? Конечно, не в жандармских офицерах — с нарушенным «кодексом чести» или в полиции, но всё же? Вроде умный и порядочный человек — такое мнение о Вас у меня сложилось… Вам бы в столицах где-нибудь служить — а, не в провинции прозябать, расследуя дела об воровстве кур да гусей у приезжих на могилевский рынок селян.

— Из-за здоровья матушки, Ваше Величество… Один я у неё был — вот и, пришлось в Могилев из Санкт-Петербурга вернуться…

— Матушка ваша больна? Что ж мне сразу не сказали?! — я схватился за телефонную трубку, — сейчас, мы мигом моего лейб-медика на автомобиле к вашей матушке доставим…

— Не извольте беспокоиться, Государь! Умерла она, почитай — года два, как уже…

Я выразил своё самое искреннее соболезнование и, мы в полной тишине допили чай.

— Разрешите Вас покинуть, Ваше…

— Разрешаю покинуть меня, но только после завтрака, — посмотрел на часы, — это будет очень скоро, не волнуйтесь!

Внезапно — как обычно, озарило:

— А Вы хорошо юриспруденцию знаете, господин коллежский секретарь?

— Достаточно хорошо, — слегка поклонился тот.

— Тогда, я принимаю Вас на работу в мою Свиту в качестве моего юридического консультанта… Пока, дальше — посмотрим. В ближайшее время, мне предстоит издать целый ряд законов и потребуется помощь опытного юриста.

Любые реформы, любые политические подвижки в любой стране, начинаются с бумаготворчества — с издания соответствующих законов. Это, любой попаданец должен калённым железом у себя на лбу выжечь! А написать и затем издать «работоспособный» закон, невозможно без знающего специалиста — это, как дважды два.

— Ваше Имп…, — прижал руки к груди тот, видимо никак не ожидая такого результата своего «собеседования» с Императором.

Тон мой, становится ледяным:

— Отказ не принимается, господин коллежский секретарь! Время сейчас военное — считайте себя мобилизованным в действующую армию. Теперь, идите в Имперскую Канцелярию, пишите заявление… До сегодняшнего вечера устаиваете все свои дела — связанные с увольнение с предыдущей службы и, завтра с утра — как штык здесь! У нас с Вами очень много работы…