Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

Ну и, что делать?

Что, конкретно МНЕ(!!!) делать? Сделать наоборот — это клоуна нагнать? Что-то изменится в лучшую сторону?! Такое ощущение, что — чтобы я не делал, это приведёт лишь к ухудшению ситуации…

Довольно-таки долго пробеседовали и, я воочию — буквально на своей шкуре, убедился во всех огрехах советского образования. Их здесь в гимназиях, видать, таким предметам учат, что я и названия их не знаю!

Это вам не армия, здесь простым окриком: «СТОЯТЬ, БОЯТЬСЯ!!!», ничего не добьёшься…

Это — ВЫСОКАЯ ПОЛИТИКА!!!

Я пытался беседовать с Горемыкиным аргументированно, убедить собеседника своими — на мой взгляд, разумными постулатами и логическими выводами.

Все мои предложения, в двух словах сводились к знаменитой фразе кота Леопольда: «Ребята, давайте жить дружно!» Типа, давайте доживём до конца этой войны, а там уже — со всем русским радушием друг другу в глотки вцепимся… Ну и, плюс всякие логические доводы — способствующие нашему с ним взаимопониманию и достижению хоть какого-нибудь консенсуса.

Но… Никакая моя «хиромантия» на него не действовала! Этот, закалённый — в подковёрных баталиях клоун, хоть говорил тихо — чуть слышно, но… Он из меня, буквально «верёвки вил»! А, с тему на тему так ловко перескакивал, что я чувствовал себя второклассником-второгодником — по запарке попавшим на лекцию по сопромату в технический ВУЗ. Самое интересное, что вся его аргументация сводилась к моему же и монархии благу и, так ловко, что я не находился что возразить — разве что попаданческий ноутбук с инфой ему показать, которым меня «высшие силы» — или как их там, не удосужились снабдить!

Так ничего и, не решив я подошёл к окну — давая понять, что аудиенция закончена.

— Вы не намерены распускать Думу, Ваше Величество? — спрашивает напоследок.

— Пока нет. Министрам же, предписываю оставаться всем на своих местах — без каких бы на то, изменений. Как только положение на фронте позволит этим заняться, я сам разрешу все несогласия между Вами и ними…

Хоть и старался не показать виду — но заметно было: вышел надутый как индюк.

Теперь надо написать письма, пригласить и по очереди побеседовать с лидером фрондирующих министров Кривошеиным и Милюковым — одним из лидеров думского «Прогрессивного Блока».

Ох, сколько «царской работы» подвалило… Где там мои секретари?

Следующим я принял попросившегося на приём генерала граф Келлера [114]Фёдора Артурьевича, командующего Третьим конным корпусом, возвращающегося на фронт после краткосрочного отпуска проведённого в Харькове с семьёй. Кроме всего прочего, граф имел звание Генерала Свиты… Это, один из двух военноначальников, изъявивших желание защитить моего Реципиента в марте семнадцатого. С таким человеком, обязательно надо наладить контакт!

Входит, слегка прихрамывая огромный человек и слегка недоверчиво на меня поглядывая, здоровается:

— Здравия желаю, Ваше Императорское Величество!

Этот генерал умело поддерживал хорошие отношения с моей Гемофилией, которая частенько поминала про него в своих письмах — поэтому я, встретив его у дверей кабинета и, в свою очередь поздоровавшись и пригласив присесть в кресло, тут же живо поинтересовался — нащупывая ключик к доверительной беседе:

— Императрица, в своём последнем письме мне, передаёт Вам огромный привет, господин генерал и, интересуется, как здоровье вашего сына от второй жены? Право, запамятовал его имя… Который, был этой весной с Вами «в деле»?

Холодок недоверия, сразу же был растоплен: граф широко улыбнулся и ответил, слегка картавя на немецкий манер:

— Передайте Государыне, что Борис вполне оправился от полученной этой весной контузии!

ЖЕСТЬ!!!

Должно быть, жаркое было «дело» — раз сыновья генералов, контузии получают!

— А расскажите, Фёдор Артурьевич, про весенние бои в Карпатах!

В детстве и юности, частенько приходилось рассказы ветеранов слушать. Правда, Второй мировой войны — Великой Отечественной и, ни разу среди них генералов не попадалось… Поэтому, было очень интересно.

Последовал получасовой, интересный — хотя и несколько экспансивный рассказ генерала Келлера, как в марте этого года, недавно принятый им Третий конный корпус — в составе одной кавалерийской и двух казачьих дивизий, обрушился в ночной атаке в конном строю на австро-венгерскую группу войск — обходившую наш Юго-Западный Фронт с левого фланга и, наголову её разгромил.

Седой уже, как лунь генерал — по-ребячески понтуясь, не забывал упомянуть про своё личное участии в сабельных схватках с венгерскими гусарами… Слегка, попенял ему:

— Ай, ай, ай, господин генерал! Не бережёте Вы себя для Отечества и Престола… Неужели, никого помоложе не нашлось шашкой махать?! Вот напишу Александре Фёдоровне — пусть поругает Вас за ваше безрассудство!

Ничуть не испугавшись, Келлер лихо подкрутил щегольские гусарские усики:

— Так, это в пехоте генералы войска «посылают», Ваше Величество, а кавалерию — «водят»!

Что-то очень знакомое… Так, вроде ж — такое раньше про моряков слышал?

На груди боевого генерала красовался новенький орден «Святого Георгия 3-й степени», а на боку шашка с «моей» личной повестью — награды за те бои, про которые граф упомянул как-то мимоходом. Я про них и, не знал!

— Ладно, «горбатого могила исправит», — типа, махнул рукой я, — просто напишу Государыне, что Вы ни капли не изменились…

Пора начинать и серьёзный разговор, подводя к делам реорганизации армии к боям следующего года — в которых, этот бравый и пользующийся немалым авторитетом генерал, будет мне опорой.

— Как Вы находите наши потери, господин генерал? — спрашиваю, глядя прямо в глаза, — насколько он ужасны, как Вы считаете?

— В кавалерии, потери вполне приемлемые — для войск, готовых их понести для победы над неприятелем, Ваше Величество! — лихо начал Келлер, но затем несколько помрачнел, — а, вот в пехоте… Боюсь, Ваше Величество, что прежней пехоты у нас уже нет.

— Неужели, всё так плохо?!

Впрочем всё, что он сказал, или ещё только собирается сказать — я и сам прекрасно знаю.

«Первая шашка России» печально покачал головой:

— Все подготовленные в мирное время солдаты, уже практически кончились. Получаемые пехотой этим летом пополнения, в значительной части состоят из «ратников 2-го разряда» — то есть людьми, до этого не служивших. После нахождения их, в течении нескольких недель в запасных батальонах — где их никто почти не учил, за отсутствием должного числа унтеров и офицеров, их безоружными и кое-как обмундированными толпами отправляют на фронт — где они сразу же попадают в ад самых кровопролитных боёв, которые только знает история!