Павел Дмитриев - Скрепы нового мира [СИ]

— Пойдем уже! — перебил я начинающуюся пикировку. — Надеюсь воду в честь праздничка не отключили.

Поиски туалета не затянулись, уже через несколько минут шелушащееся серебром амальгамы зеркало показало полную картину наших потерь. Если я отделался всего полудюжиной грязных пятен, то пиджак и брюки нашего нового знакомого проще выкинуть, чем починить. По крайней мере, так следовало из опыта двадцать первого века… увы, в СССР принято зашивать и не такое.

— Это ты в Кисловодске так загорел? — я попробовал отвлечь нового знакомого от изучения непредусмотренных портными прорех.

— В Коктебеле, — безрадостно отозвался Сергей. — Летать пока не пускают, так хоть на ребят посмотрел.

— Ты что, летчик?! — опешил я.

— Пилот-паритель. В смысле планерист. [78] Пилот-паритель – квалификационное звание, для которого нужно продержаться в воздухе не менее трех минут без потери высоты. Пилот-планерист – уровень попроще, достаточно провести полет не менее чем в 30 секунд.

— Здорово! — мое самолюбие царапнула зависть. — Всегда мечтал на дельт… планере полетать с птицами наперегонки.

— Это совсем несложно! — Сергей наконец-то оставил безнадежные попытки вернуть шляпе прежнюю форму. — На планере и без самолета можно сделать любую фигуру, даже "мертвую петлю"! [79] В СССР первая "мертвая петля" была выполнена 28 ноября 1930 года В. А. Степанченком на планере "Красная Звезда" (СК-3).

— Ого! — планер и высший пилотаж в моей голове стыковались плохо.

— Вот к осени долечусь, сам покручу петли!

— Солнце, море, — я расстроенно вздохнул: — Без особой нужды в нашу слякоть не сунешься.

— Не говори, — улыбка опять сползла с лица Сергея. — Я бы и сейчас не приехал, да хочу понять, почему зарубили наш проект тридцатиметрового парителя по типу Кронфельдовской "Австрии". [80] В ходе XI Ренских состязаний в 1930 г. известный австрийский планерист Кронфельд установил на планере "Австрия" (конструкции Киннера) новый мировой рекорд дальности полета – 161 км. Ильюшин и Юрьев его в план завода поставили, а Антонов ничего слышать не хочет о строительстве. Перестраховщик чертов, отечественным средствам запуска он видите ли не доверяет. Да там аэродинамическое качество целых тридцать три единицы, а ему плевать!

— Пойдем скорее, Саша наверно нас заждалась в коридоре, — перебил я поток малопонятных слов. — Только скажи, каким ветром тебя к нам в общагу занесло?!

— Вчера с отчимом посидели чуток, он у меня, знаешь ли, очень неплохой электромеханик. Заодно как-то незаметно накидали эскиз электрического управления для нового планера. Сегодня стал придумывать, как половчее изготовить в железе, вспомнил про однокашника с приборостроительного, он сейчас ведущим инженером у вас в ламповом. Пошел его искать. И вот…

— Прямо в день Интернационала?! — искренне изумился я. — Нет, может у вас, пилотов-парителей, понедельник и правда начинается в субботу. Но у нас-то на заводе все строго по гудку!

— Уж очень идея красивая!

— Что ж, это меняет дело, — каким-то чудом мне удалось сохранить серьезное выражение лица. — Расскажешь?

— И мне, если можно, — поймала нас прямо на выходе из туалета Александра. — Я уж заскучать успела, пока вы там у себя болтали!

— История длинная… — засмущался Сергей.

— Ты же наверняка в центре живешь? — уверенно предположила Саша. — Пока по Бакунинской, Спартаковской да Марксовой к Садовому идем, можно весь Капитал пересказать!

— Не могу отказать своей спасительнице, — козырнул галантностью наш новый знакомый, — Тем паче, чем позже ворочусь домой, тем позже мать оттянет за ремки.

— Так чего мы ждем? — на мой взгляд, с набором градусов общага становилась все более и более опасным местом. — Хоть на извозчике сэкономим!

Плывущий сквозь первомайский вечер Левиафан электрозаводского быта давно остался за спиной, но кажется, вокруг ничего не изменилось. Разве что расширился горизонт – дома и заборы сменили стены коридора, место стекляшек электроламп заняло зеленоватое пламя газовых фонарей, да на перекрестках тут и там дымятся тошнотным варевом запрятанные в железный бочки костры. Жители столицы за зиму стосковались по весеннему теплу, теперь отрываются где могут, чем могут и с кем могут. Пусть их – все мое внимание забрала беседа.

Оказывается, летчиком-парителем Сергей стал по зову души и совсем недавно. По профессии же он инженер-аэромеханик, выпускник МВТУ, а также – один из учеников уже знаменитого в СССР Туполева. За спиной, несмотря на молодость, "дипломный" самолет и рекордный планер. Соответственно идея, с которой наш новый знакомый примчался в общагу, далеко не пустячна: радиоуправляемый планер с бомбой на борту. [81] По некоторым источникам, в СССР с 1930 по 1940 годы шли разработки управляемых по радио торпед-планеров. Этим занимался инженер Василий Никитин, но далее прототипов процесс не пошел. Признаться, услышав такое, я сперва опешил – что-то про телетанки, телекатера и даже телесамолеты мне попадалось, но вошедшая в учебники двадцать первого века история не сохранила ни единого упоминания радиопланеров. [82] ГГ не учитывает очевидное развитие радиоуправляемого планера до планирующей авиабомбы. Немецкая радиоуправляемая планирующая авиабомба Henschel Hs 293 допускала сброс в 8 км. от цели. В разработке с 1938, применялась с 1943 года., на ее счету десятки потопленных кораблей. Дальнейшее развитие, американская ASM-N-2 "Бэт", применялась с 1944 года, наведение через РЛС. Дальность полета до цели 32-37 километров. Пока я прикидывал, как половчее довести до горе-изобретателя бессмысленность его затеи, он успел выложить столько интересных деталей, что мне пришлось спешно брать свои слова назад.

Кто мог подумать, что попытки переделать самолет в летающую торпеду предпринимались чуть не со времен братьев Райт? Совершенное безумие, на мой взгляд, однако кое-кто преуспел. Под занавес Великой войны годный вариант выдал американец Кеттеринг, тот самый, что недавно прославившийся изобретением холодильников на фреоне. [83] Холодильник на фреоне изобретен в 1928 году, с 1930 года – в серии. Изобретатель прославился, в 1933 его портрет попал на обложку "Таймс". Сконструированный им прапрадед крылатой ракеты даже пошел в серийное производство, но перестраховка генералов помешала применить чудо-оружие в реальных боях. Их можно понять – направление полета определялось по примитивному гирокомпасу, отсчет расстояния шел по оборотам винта… при прокачанной удаче есть шансы свалить двести фунтов взрывчатки "куда-то во вражеский город". При неудаче – "подарок" чебурахнется на любого, кому не посчастливится оказаться в радиусе сотни километров от стартовой площадки.