Павел Дмитриев - Скрепы нового мира [СИ]

С первого шага за дверь понятно, насколько была права Александра. Вечерний сумрак в сочетании со светом двадцатисвечовых лампочек преобразил коридоры в стиле лучших триллеров Хичкока. Подозрительные пятна и подтеки заполонили стены; промеж них маршируют колонны деловых тараканов. Семечная шелуха хрустит под ногами, ее уже впору мести метлой. Рыдания умирающих в степи ямщиков и бродяг с сумой за плечами бьют по ушам со всех сторон, им не помеха ни перекрытия, ни перегородки. Изменились и люди. Спотыкающиеся на каждом шагу аборигены видом, цветом и запахом неотличимы от свежих зомби, хотя, бесспорно, они все еще живы: курящих зомби не бывает.

Около ближайшего туалета толпится добрая дюжина страждущих – судя по изредка проскакивающим в мате словам, все стоически пережидают чью-то разборку.

— Подождем? — заколебалась Александра.

— Потопали в другое крыло, — тяжело вздохнул в ответ я. — Тут девочки, это надолго.

Планировка бывшего доходного дома далека от пролетарского конструктивизма. Где-то на полпути мы умудрились запутаться среди одинаковых дверей. Толкнулся в одну – закрыто, во вторую и третью – с тем же результатом, только четвертая подалась, да так ловко, что мы чуть не уперлись в стоящую посередине комнаты толстую, голую женщину, похожую на серую предгрозовую тучку. За ее спиной трясся высокий голый парень, тонкий, как жердь, и страшно костлявый. Рядом в странном танце под гармонь кружились вокруг друг друга три бесштанных мужичка. Уж не знаю, в чечетку там, или вприсядку, то сойдутся, то повернутся, то стукнутся каблуками начищенных сапожек. Но у каждого в руке на отлете горящая папироска.

— Помоги мне это развидеть! — застонал я, вывалившись обратно в коридор. — Сейчас вырвет!

— О Боже! — вторила мне Саша. — Марксово семя!

— По ходу, недовзрослые ловят с Маркса неплохой приход…

— Они не с Маркса, а на марксизацию Залкинда сублимируют, — любезно уточнила супруга. — Вредно читать на ночь "Двенадцать заповедей полового поведения пролетариата". [76] А. Б. Залкинд – советский врач, психиатр, психолог, психоаналитик и педолог. Считал необходимой "марксизацию" психологии, биологии и медицины, а также абсолютизировал политико-социологический подход к частным наукам.

— Тебе легко говорить, — я наконец справился с невольными рвотными позывами. — Помнишь, еще перед Рождеством, ты вычитала в газетке, что "половой акт не должен часто повторяться"?

— Так до утра и повторяли…

— Незачем "Труд" покупать, он для настоящих рабочих. А мы-то всего лишь попутчики.

— "Половой подбор должен строиться по линии революционно-пролетарской целесообразности, — наставительно уперла мне в грудь пальчик Саша. — В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства".

— А мы по-твоему что сейчас видели?

— Дурак! — ткнула меня кулаком в бок Саша. — Их же лечить надо. По-настоящему лечить, в больнице!

— У любого с эдакой жизни мозги потекут, — из чувства гендерной солидарности я попробовал защитить мужичков, флиртующих на троих где-то за стенкой. — Представь, их там в каморке десять душ ютится, а денег в обрез, не то что на девок, а пожрать досыта через два дня на третий.

— Думаешь это не опасно?!

— Летом можно в парке под любым кустом лечиться, — попробовал отшутиться я. — Хотя данный случай…

Нужных слов не находилось. Зато, похоже, ответ легко читался с лица, да такой, что Саша поторопилась прийти на помощь:

— Может обратно пойдем?

— Ну уж нет, — взорвался я неожиданно для самого себя.

Бросив громко и зло: "да ходят они же тут как-то?", я влупил с ноги по ближайшим запертым дверям. Новаторский метод тут же выказал высочайшую эффективность – нашелся не только проход, но и еще кое-что. Мой пинок, вместе с дверью, снес с ног привалившегося с противоположной стороны щупленького шпаненка-фзушника. Да так ловко, что его уродская кепочка-мичманка колесом покатилась в дальний конец коридорного закутка… мимо клубка сосредоточенно мутузящих друг друга тел.

Отступать поздно, да и настроения нет. Первым делом я с модным криком "эх, раскулачу!" пробил в опухший красный нос шаромыге, который с интересом наблюдала за процессом в партере. Затем попробовал добраться до катающихся по полу, но сам отхватил плюху от успевшего оклематься шпаненка. Как ни был тот хлипок на вид, нежданный удар вышел аж в нокдаун – я свалился в общую кучу. Дальнейшее действо смешалось в круговерть лбов, локтей, коленей и затылков. К счастью, сила и вес имеют значение – накоротке полупьяное хулиганье слабый противник. Тем более, что первой их жертвой оказался широкоплечий здоровяк – мало-мальски разобравшись кто за кого, мы объединили усилия и быстро обратили всех пятерых злодеев в беспорядочное бегство.

— Хороши! — громогласно объявила результат битвы Саша. — Герои!

— Сергей, — смущенно представился здоровяк. — Прошу любить и жаловать.

— Александра, моя жена, — представил я супругу. Протянул руку: — Меня Алексеем зовут.

— Должен признаться, вы появились очень вовремя, — стиснул мою ладонь в крепком пожатии новый знакомый. — Еще немного, и… — он вдруг поменялся в лице, и принялся лихорадочно обшаривать карманы. — Украли! Блокнот украли! Там же все мои расчеты!

— Там не он ли? — Саша указала рукой в сторону угла.

— Он! — Сергей опрометью метнулся за своей записной книжкой. — Вы меня снова спасаете!

— Деньги-то на месте? — участливо поинтересовался я, поднимая и отряхивая кепку.

— Похоже сперли, — еще раз ощупал одежду Сергей. — С-с-сволочи! Мало того, что все изорвали, так еще и папиросы в кашу!

Впрочем, особо расстроенным он не выглядел. Напротив, загорелое до черноты лицо растягивала открытая улыбка. Оно понятно, судя по добротному импортному пиджаку – слямзили не последнее; наш новый знакомый имеет весьма и весьма недурные доходы. А принимая во внимание со вкусом подобранный галстук – соответствующее воспитание.

— Молодые люди, вы почиститься не хотите? — удачно вывернула ситуацию Александра. — Где-то тут туалет должен быть.

— Не помешает, — Сергей оглядел себя, подобрал смятую в блин шляпу, потер рукавом поля. Брезгливо дернул щекой. — Опаскудили, крысюки! Да год назад я бы их одной левой раскидал! Спасибо деду-казаку, крепко выучил морды бить! — Кулак, которым он потряс в воздухе, и впрямь оказался раза в полтора крупнее моего, тоже совсем не малого в размере. — Да только нервная горячка, [77] Старое название брюшного тифа. как свалила осенью, так до сих пор дает о себе знать. Слава Богу, успел по весне в Кисловодске нарзанами подлечиться, без того бы враз затоптали.

— Развоевался, — фыркнула Саша. — С брюшным тифом так не шутят!