Дмитрий Володихин - Эллинороссия [litres]

Повсюду – пятна копоти, оставленные огнем Каллиника. Деревянные м а сты сгорели до тла вместе с шелковыми парусами. Но тело корабля цело, и металлические надстройки тоже целы. Три дромона по очереди дали залп зажигательной смесью изо всех сифонов, а наос технистов почти невредим!

Господи, помоги нам! Кажется, нас ожидают трудные времена.

– Где это может быть?

– Только внутри, Коля. Глубоко внутри. Нам придется спуститься во чрево броненосца.

Ищем отверстие.

Впереди идет Ксения, она одна способна здесь разобраться. Потом я, замыкает Лобан с ручной огнетрубкой.

Внутри дерева больше. Железо – только одежки на деревянной плоти.

– Они еще не додумались всё делать из железа… чуть погодя додумаются, – произносит Ксения.

Я останавливаюсь, как громом пораженный.

– Разве это возможно?

– Да. И уже теоретически предсказано, – не оборачиваясь, отвечает она мне.

Кажется, в одном далеком месте чудовищный «эсминец» производили из чистого металла, безо всякого дерева…

Перед нами открывается палата, где стоит невыносимая вонь. Жарко, как в преисподней. Железо, железо, железо, котлы, заклепки, трубки, шестерни… Почему я это называю шестернями? Откуда у меня это слово? О! Оттуда же, откуда и «эсминцы» с «трамваями».

Меня охватывает тревога.

– Ведь это называется шестерней? А это – шатуном? А это… подща… нет… подшипником?

Ксения вздрагивает.

– Откуда ты знаешь?

Пожимаю плечами. Иисусе! Невозможно объяснить.

Либо Империя этому научится, либо худо ей придется…

Правда, мы тоже не лыком шиты, как оказалось.

Рукой показываю: «Стоять!» Оба останавливаются.

– Смотрите под ноги! Какие тут могут быть ловушки? Не имею представления. Зато я твердо знаю: нам всё это в подарок оставить не могли. А вот как приманку для морской пехоты – запросто. Ищите что-нибудь очень простое и смертоносное. То, что способно разрушить корабль и убить всех оказавшихся на нем людей, притом сделать это молниеносно.

Скоро Ксения находит ловушку. Очень много катайского пороха, наша, эллинорусская огнетрубка и простенькая водяная технэма, взводящая спусковой крючок огнетрубки в заданное время.

– Хитрецы, – говорю я.

– Мастера… – заворожено шепчет Ксения незнакомое слово.

– Сволочи! – откликается Лобан.

Два года назад у него погиб отец, отражавший высадку технистов на Крите…

Смотрю на стеклянный водяной бак технэмы. Там всего пара капель на дне.

– А ну, все наверх! Наверх!

Мы летим по узким лесенкам. Поворот… еще поворот… Вражеский наос просто огромен! Выскакиваем на воздух. Корабельные недра вздрагивают под нами.

– В воду! Быстро!

Из моря нас вытащили стратиоты с разведочной галеи «Гончая».

«…Они думали, что броненосный дромон – дело немыслимое. Они думали, что Империя всю жизнь будет строить деревянные корабли. Они думали, что удивят нас очередной смертоносной новинкой.

Но вот уже пару индиктов как у нас в Империи технэ сдвинулось с мертвой точки. То, что прежде было запрещено совершенно, ныне чуть-чуть разрешено. Например, всякие хитрости в работе с металлом. А скоро, полагаю, снимут и кое-какие запреты на работу с порохом. Только у нас. Для внутреннего потребления. Для императорских мастерских. Потихоньку. Негромко. Для служебного пользования.

У нас многое делается по-тихому. С одной стороны нельзя, с другой – при соблюдении тысячи формальностей – можно. Или просто – можно, но с подпиской о неразглашении.

Когда стратиг из Неаполиса доложил: “Две боевых триеры и три торговых судна потоплены железным кораблем франкских технистов”, – из Херсонеса сейчас же вышла половина имперской наутики Понта Эвксинского. Турмарх держал стяг на большом броненосном дромоне “Всеволод Большое Гнездо”.

Маша, не знаю, не попадет ли в чужие недобрые руки эта моя эпистола. Многого я не могу сообщить даже тебе, поскольку этого не позволяет мое служебное положение. Самое простое объяснение тому, что мы не смогли в очередной раз встретиться, вкратце таково: меня и моих товарищей по приказу целого думного дьяка сорвали с места и отправили в плавание. Ныне мы одержали победу и легко избежали всех опасностей. Боевой таран железного корабля технистов нас даже не задел. Разрывной снаряд нимало не повредил нашей броне. Всё просто отлично.

Сейчас мы осматриваем селение технистов на небольшом острове. Здесь у них красивая крепость и чудесная роща, тебе бы понравилось. Как только обследование наше завершится, мы отправимся в обратный путь.

Понимаю, что ничего не могу ждать от тебя или просить у тебя. Понимаю, что нам не быть вместе. Понимаю, что опасность моей работы не позволит мне стать твоим спутником, да и высота твоего положения не позволит тебе соединиться со мной. Я всё понимаю. И все же… я мечтаю о тебе. Хотя бы о новой встрече. Ты… Набрать воздуха в легкие и жить дальше, покуда воздух не иссякнет.

Я очень хочу увидеться с тобой.

Как ты сказала три наших свидания назад? “Бесстыдно…” Да, бесстыдно и беззаконно. Куда всё это приведет, знают один Бог, да великий государь».

Первая приписка: «Изъято у компаньонки Е.В. без огласки. Ваше Величество, следует ли принять меры? Думный дьяк Императорского двора князь Долгоруков».

Вторая приписка: «Не следить и не препятствовать. Николай».

Ничего.

То есть, совершенно ничего, никакой зацепки.

Обветшавший замок, скалы, песок, роща. Два источника пресной воды. Хорошая пристань, опасная отмель. И ничего опаснее этой отмели ни на острове, ни в окрестных водах нет.

А у меня не проходит подозрение: мы что-то упускаем. Какая-то дрянь тут обязательно должна быть.

С чего всё началось? Я не нашел следов контрабандистов. Судя по расположению острова, они тут должны бывать. Но их нет. То есть, ни малейшего свидетельства их присутствия. А среди их братии всегда были чуткие люди. Раз какая-то пакость их насторожила…

И я запретил морякам и стратиотам сходить на берег.

Жаль, на смену Аргиропулу так никого и не прислали. Людей не хватает. Аргиропул имел чутье на магию. Он вообще многое чувствовал лучше обычного человека. Сам едва не сделался магом, да вовремя остановился. Был бы он здесь, так мы бы давно знали, какое еще бесово ухищрение спрятано у нас под носом.

Мое собственное чутье – вполовину слабее…

Третий день.

Турмарх в нетерпении: «Не пора ли возвращаться?»

А я не могу ответить даже приблизительно, какую технэму мы ищем. Скорее всего, тайная мастерская, что-то связанное с кораблями… или с обороной острова.

После утренней молитвы мы с Ксенией гуляем по роще, потом расходимся на целый день. Она ищет в подвалах замка, я брожу по острову. Лобан с утра до вечера удит рыбу и начищает оружие. Он не искатель, он боец, от него в таком деле проку нет.