Сергей Зеленин - Максимальное благоприятствование [СИ]

Как бы в подтверждении его чувств, кто-то из офицеров воскликнул:

— Вы только посмотрите на наших мамалыжников, важатые панове!

Самое интересно, что русские не тронули румынскую береговую батарею… Конечно, она находилась несколько в стороне и была неплохо замаскирована: даже стволы древних японских пушек румыны заложили мешками с песком и закидали ветками — чтоб и, вблизи — мимо проходящему диверсанту, они не были заметны.

Но, всё же!

Сейчас, от береговой батареи вглубь материка, убегало где-то полторы сотни фигурок в характерного вида обмундировании, цвета свежих кошачьих какашек. Одна из них сильно прихрамывала и отставала: наведя бинокль поближе, полковник Стойко Раков сразу же узнал своего вчерашнего противника — которому в конце дуэли, прокусил ахиллесово сухожилие…

«Надо было ему вообще — всю ногу по колено отгрызть!», — с обидой и ненавистью к человеческой подлости, подумал он.

— «Недолго продолжался бой, — продекламировал один из офицеров стихи древнего болгарского поэта Кирко Аллкинова, — бежали робкие румыны…».

Тем временем, русский флот вторжения приближался с неумолимостью падающего с фруктового дерева садовника и, командир полка Стойко Раков решил произнести вдохновляющую речь перед подчинёнными накануне битвы:

— ПАНОВЕ!!! В этот решительный час, помните о наших славных предках — монголо-булгарах, на полях сражений от Калки до Мамаева кургана, громивших неисчислимые орды этих жалких болотных мокшей — именуемых себя русскими! Гвалт, панове!

— ГВАЛТ!!! — хором выкрикнули древний боевой болгарский клич его боевые товарищи, потрясая оружием, — ГВАЛТ!!! ГВАЛТ!!! ГВАЛТ!!!

Из общей массы русских кораблей вдруг вырвались вперёд небольшие юркие кораблики и стремительно понеслись прямиком на пляж Золотые Пески — казалось, желая врезаться в его песок.

— Это русские торпедные катера, — воскликнул кто-то шибко сведущий в технике врага, — что эти сумасшедшие творят? Они хотят атаковать торпедами берег…?!

Невероятно, но факт!

Стремительно сблизившись, катера сбросили по четыре сигарообразных «рыбки» каждый и, лихо развернувшись, так же стремительно умчались в обратном направлении. В месте разворота каждого, возникли по четыре пенных — расходящихся веером следа, направляющихся прямиком…

— БББАААXX!!! БББАААXX!!! БББАААXX!!!

Достигши берега, каждая «трасса» — взорвавшись по всей длине, превратилась в взмывшею к небесам дорожку из воды и пара…

— Они разминируют мелководье перед высадкой десанта! — воскликнуло сразу несколько голосов.

Впереди приближающей русской армады, «цепью» — как пехотинцы в штыковую атаку, уверено и непоколебимо шли средней величины корабли, со странными устройствами на баке — напоминающие… Связку отрезков труб, что ли.

Пока Стойко Раков соображал, что это может значить — может русские решили проложить ещё один газопровод до Турции, над пляжем раздался самый страшный звук — когда-либо слышимый солдатами Восточного фронта:

— Рррр… ВАУУУ!!! Рррр… ВАУУУ!!! Рррр… ВАУУУ…!!!

От «трубоукладчика», в их сторону потянулись по параболе множественные следы дыма, заканчивающиеся в самой высшей точке… Оттуда же, на мгновение зависнув — как с горки, помчались на пляж — всё увеличиваясь и увеличиваясь в размерах, казалось бы издали — безобидные «головастики».

— «СТАЛИНСКИЕ ОРГАЗМЫ!!!»

Неистово заверещал кто-то и, все они — все кто был на наружном КНП, расталкивая друг друга и, друг с другом сталкиваясь, падая и поднимаясь, топча не сумевших быстро подняться, ломанулись в подземный бункер.

Ещё на лестнице, изо всех сил бегущий впереди всех, боясь приостановиться — чтоб его не сбили и не затоптали задние, полковник Стойко Раков услышал глухие звуки:

— БУМММ!!! БУМММ!!! БУМММ!!!

Земля под ногами несколько раз вздрогнула и подскочила — больно ударив по пяткам, а сам бункер затрясся, осыпав кусками бетона и целыми вёдрами песка и пыли. Полковник вспомнил, сколько мешков цемента и тонн стальной арматуры было украдено и пропито лично им самим — не считая вышестоящих интендантов и нижестоящих его же подчинённых и, ему впервые за сегодняшний день, стало по-настоящему страшно…

Влетев на поземный командно-наблюдательный пункт и, проигнорировав фельдфебеля Дрютчева и редника Дротчева — которые, забив на боевые действия и на всю Вторую мировую войну в целом, совокупляющихся в самом его тёмном углу (болгарская контрразведка «Стругуранца» займётся ими позже — сейчас же воевать надо!), полковник первым делом бросился к перископу… Прилипшие к стёклам объектива «песчинки» — уже превратившиеся в «камешки», его больше не смущали. Он должен был знать обстановку, чтоб управлять боем!

По всему пляжу по одиночке и группами «гуляли» гигантские песчаные смерчи, сотрясая всё вокруг, над и под ним…

Вдруг, сильный удар — посадивший полковника на пол попой, с нижней частью наблюдательного прибора в руках и осыпав его мелкими осколками стекла. Должно быть, ракета взорвалась на вершине самого купола наблюдательного пункта — третьего уровня бункера.

— Запасной перископ сюда! — скомандовал полковник Стойко Раков, как только сообразил что случилось.

В ответ тишина — подчинённые никак не прореагировали.

Пришлось рявкнуть:

— Вы оглохли, что ли, вампиры прикарпатские?!

Наконец, толстый майор Руко Тащев, исполняющий должность начальника тыла полка, глядя куда-то в сторону негромко ответил с небольшой одышкой после длительного бега:

— Ээээ… Помните, пан пулковник — в феврале по лунному календарю, мы отмечали День ангела у ротмистъра Килькина? …Вы тогда ещё под столом лежали?

Стойко Раков, сморщив лоб напряг память:

— Помню, но только где-то до середины.

— Так вот, когда Вы уже были под столом, а вся казённая арака кончилась…

Наконец, до полковника дошло и, он возмутился:

— Да, кому он — перископ этот долбанный, на хрен, понадобился?!

Майор, тоже возмущённо, лишь развёл руками:

— Эти румынские крестьяне, такие дикие! Всё — всё, что только не предложишь, всё к себе домой тащут! ВАРВАРЫ!!!

Вспомнил вчерашнее и особенно сегодняшнее позорное поведение румынского подполковника Конкрета Лошару и, взорвался:

— Все румыны — БЫДЛО!!!

Вот же послал бог «союзничка»! Лучше б, они за русских воевали…

— Точно, пан пулковник: всё под себя — как курицы гребут! Быдло — оно и, есть быдло: одним словом — румыны…

Народ на КНП оживился и, позабыв о происходящем, принялся припоминать другие случаи — подтверждающие румынскую низменность, подлость и их лживое коварство.

Меж разговором, взрывы снаружи прекратились и наступила тишина, прерывающаяся лишь сопением и всхлипыванием из самого тёмного угла.