Сергей Бутко - Доброволец. На Великой войне [litres]

А может, зря я все это затеял? Может, стоило не выныривать из омута, а наоборот, нырнуть поглубже, выскочить из «автобуса»? Вдруг домой в двадцать первый век «пешим ходом» получилось бы добраться? Поздно рассуждать, Михаил Иванович, поздно. «Входные двери» захлопнулись, «двигатель» заведен, «автобусу» снова предстоит поездочка. Знать бы, куда на сей раз прокатишься?

Ирония судьбы. Я снова в госпитале. Валяюсь на кровати, залечиваю раны, спрашиваю себя, правильно ли поступил, не прогадал ли? Но что толку теперь от этих вопросов, когда выбор уже сделан? Никакого…

И все же есть и некоторые плюсы. После нескольких безуспешных попыток снова занять «водительское кресло» и резкого «отпора» с моей стороны (не буду подробно рассказывать, как происходили эти любопытные внутренние процессы) Мишка Власов, похоже, отступил окончательно, признав мое первенство.

А может, опять умышленно притих, забрался в конец «автобуса» и теперь сидит там, копит силы для очередного реванша? Ну сиди, фулюган, сиди. А я пока выздоравливать буду, размышляя о том, что же стало с моим полком и всем двадцатым корпусом. И эта мучительная неизвестность постепенно рассеивается. Доктора ко мне никого не подпускают, однако рядом ведь есть и другие пациенты…

А еще газеты. Ух! Дал ведь себе зарок не связываться с ними больше, но все же прошу прочитать…

Вот вам и ответ на вопрос о судьбе полка и корпуса. Напечатан в «Русском слове», в виде очередной сводки из штаба верховного главнокомандующего: «В сообщении от 8 февраля упоминалось об исключительно тяжелом положении частей одного из наших корпусов при отступлении из Восточной Пруссии. Это были части 20-го корпуса генерал-лейтенанта Булгакова, в составе 29-й дивизии и трех второочередных полков. Вечером 31 января связь 10-й армии с корпусом была прервана. Корпус находился в это время в районе между Гольдапом и Сувалками, окруженный германской армией, силы коей постепенно нарастали. До 9 февраля корпус геройски дрался со много раз его превосходящими силами противника, пройдя за эти дни с боями свыше 50 верст и продолжая пробиваться к юго-восточной части Августовских лесов. По показанию пленных, он нанес сильные потери германским отрядам, пытавшимся преградить ему дорогу, в особенности в озерно-лесистом дефиле у Грибы. Отдельные прорвавшиеся из состава корпуса люди дрались до последнего патрона и полного истощения сил, доблестно отбиваясь на 4 фронта, сохраняя свою артиллерию и ведя с собой большое количество пленных германцев…»

Канцеляризм. Ровный, лаконичный, вычитанный. Похоже, что в Ставке все еще пытаются сгладить острые углы произошедшей катастрофы, преподнести события в более мягком, щадящем варианте. Но это удается сейчас, а после?..

А после кое-кто соберет и систематизирует все подробности, а затем беспристрастно о них расскажет читателям.

«К вечеру 5/18 февраля немцы сгруппировали вокруг Августовского леса большую часть своих сил… Таким образом, непосредственно против XX арм. корпуса было сосредоточено пять дивизий, имеющих своей задачей его окружение…

Пока происходили эти бои в арьергарде, командиром корпуса было принято последнее окончательное решение на прорыв…

Около 9 ½ часов утра на тыл корпуса повели наступление со стороны Рубцово части подошедшей сюда 76-й резервной германской дивизии. В это время у ф. Млынек на мосту столпились все, тщетно ища выход. В 10 часов утра 8/21 февраля с главными силами XX арм. корпуса тут было покончено; здесь взяты были в плен командир корпуса Булгаков со штабом и прочими начальствующими лицами.

Оставалось только решить судьбу арьергарда, для которого обстановка была также безвыходной…» [60]

Скупые и мало понятные простому человеку строки. Теперь я не только вспомнил их, но и сам стал причастен к реалиям Мазурского сражения зимой тысяча девятьсот пятнадцатого года. Живой свидетель чьих-то ошибок и просчетов. Штабы, общественность, Дума – вскоре все будут искать виноватого. Слышу, как в палате говорят о германском шпионаже, а у самого в голове упорно всплывает другая, совсем не немецкая фамилия Мясоедов [61] Сергей Николаевич Мясоедов (1865–1915) – полковник царской армии. В 1915 г. стал жертвой сфабрикованного против него дела о шпионаже в пользу Германии. Был повешен. . Пусть так. Кто знает, завершится ли теперь его «дело» виселицей или же нет? Мне все равно, я устал. Одно хорошо: выздоравливаю так же быстро, как и прежде. Вот что значит молодой организм.

А фронт меж тем, судя по новостям, не стоит на месте. Движется. Немцы взяли город Прасныш, а спустя три дня наши их оттуда выбили. Говорят, что отступление было для неприятеля вынужденным и внезапным. Немцы оставили госпитали, склады. Даже в окопах лежали незахороненные трупы их солдат и офицеров. Мы захватили много трофеев и пленных (что-то около десяти тысяч). Пленными (если опять же верить словам) забиты сейчас все дороги к Праснышу.

Но неприятель упрям. Продолжает осаду Осовца. Крепость обстреливают из «Больших Берт» – это такие здоровенные (под сто сорок тонн весом доходит) мортиры, прозванные у западных союзничков «убийцами фортов» и бьющие снарядами в восемьсот, а то и больше кг на штуку. Но ничего у немцев пока не получится, даже несмотря на все старания. До знаменитой атаки мертвецов [62] Распространенное публицистическое название одного из эпизодов обороны крепости Осовец на Восточном фронте во время Первой мировой войны – контратаки 13-й роты 226-го Землянского полка 6 августа 1915 г. при отражении немецкой газовой атаки. Стал одним из символов героизма и стойкости солдат и офицеров царской армии. еще полгода. К тому же и пехоте германской подойти к Осовцу далеко не просто. Недаром защитники крепости песню об этом сочинили:

Или еще не сочинили?

Как же мне надоела эта постоянная путаница вместе с нарастающим недовольством от затянувшейся войны. И тут есть что послушать и о чем поговорить.

Сегодня рядом со мной спорят Базадзе и Шуринов. Первый – молодой летчик, второй – пожилой пехотный генерал.

– Что у нас есть?! – горячится Базадзе, наскакивая на оппонента всем своим грузинским темпераментом. – «Ньюпоры», «Мораны», «Фарманы» – одни французы!.. На трофейных немцах тоже летаем, а своих аппаратов раз-два и обчелся! Неужели так сложно наладить производство?!

– Ах, мой юный друг, – с житейским спокойствием много повидавшего в жизни человека ответил ему Шуринов. – Вы работали на заводе?

– Нет, конечно!

– А я работал и скажу одно, что тамошнее производство – это не игры в салки. Взять хотя бы обычную трехлинейную винтовку, состоящую из ста различных деталей. Чтобы изготовить ее машинным способом, каждую деталь приходится подгонять и изготавливать путем отделки, а оную на одном станке не сделаешь. Вот рабочий и вынужден переходить со станка на станок. А сколько таких переходов нужно для изготовления всех частей винтовки, их сборки и проверки?