Алексей Юрасов - Диверсант. Дорога домой [litres]

Дверь скрипнула, ржавые петли с трудом поддались напору человека, и перед нами предстал здоровенный охранник, эдакий шкаф.

– На выход, живо! Дважды повторять не буду! – Бандеровец посторонился, лениво постукивая себя дубинкой по ноге. Мы вышли в коридор.

– Руки за спину, головой упереться в стену, ноги раздвинуть!

Я выполнил приказ, хотя внутри меня всё клокотало, но я понимал, что пока рано что-то предпринимать. Сперва нужно оглядеться.

Нас быстро обыскали. Мы подождали, пока охранник закроет камеру, и только после этого в сопровождении бугая и ещё одного конвойного двинулись по направлению к выходу.

Шли долго. Поворот сменялся поворотом, один раз поднимались вверх по лестнице, затем снова долго шли, плутая, как казалось, в бесконечном лабиринте серых стен и потолка, пока перед нами не предстала ещё одна металлическая дверь.

– Открывай! – Охранник стукнул в неё два раза мощным кулаком.

Та скрипнула, и нас встретило ещё двое бандеровцев.

– Куда их ведёшь, Олежа?

– Начальник приказал доставить десять человек для рытья выгребных ям.

– Ха-ха! – увидев наши лица, заржал один из тюремщиков. – Для этих скотов самое то. Проходи!

Снова нескончаемый коридор, лестницы, и вот наконец показался выход.

Зажмурившись от яркого солнца, я постоял несколько секунд, впитывая в себя весеннее тепло, пока меня не толкнули сзади в спину дубинкой.

– Чего встал? Или в карцер захотел?

Охранник показал рукой направление нашего с Павлом движения, и мы уныло поплелись в нужную сторону. Единственно, что пока радовало, это тёплая погода. Если бы на улице был дождь, то совсем было бы тоскливо. А так под солнышко и выгребные ямы, будь они прокляты, копать веселее. Шутка, конечно, так себе, но моё настроение слегка подняла. К тому же, пока мы шли, я изучал лагерь.

Нас с Павлом вывели из пятиэтажного здания, находящегося в самом центре. Ещё парочка домов, видимо административные постройки и казармы охраны, мы прошли спустя примерно минуту. Они располагались с краю. Сам лагерь представлял собой почти правильный квадрат, огороженный колючей проволокой и пулемётными вышками. На его краю я разглядел ещё одно низенькое здание, нас вели именно туда. Скорее всего, там и находились пресловутые ямы. От него до забора было рукой подать, но бежать было глупо. Кругом вышки, пулемёты, охрана. Вмиг покрошат и как зовут, не спросят.

Я насчитал на каждой вышке, а их было пять, по двое часовых. Ещё трое на КПП, мимо нас проехал грузовик, он направлялся за ворота. В нём сидели трое. У каждого автоматы. У тех, кто был наверху, помимо пулемётов, которые простреливали весь периметр лагеря, были прожекторы. Сколько ещё находилось внутри здания и отдыхало после дежурств, только Богу было известно.

В общем, дёргаться пока точно не вариант!

– Не отвлекаться! – Меня оторвали от наблюдения. Охранник провёл нас мимо одной из вышек, мы свернули за угол и наконец пришли.

– Стройся!

Мы встали в жиденький строй, состоящий кроме нас ещё из восьми заключённых. У всех был такой заморённый вид, что было непонятно, как они ещё держатся на ногах. Копать долго они явно не могли.

Наш бугай встал рядом с подтянутым офицером. Это я понял по его форме, который держал в руках самую настоящую плеть.

– Даю задание на сегодня. – Голос у него был простуженный, видимо где-то подстыл, поэтому говорил тихо. Приходилось постоянно прислушиваться.

– Ваша норма на каждого две ямы. Глубина не менее пяти метров. Если за день не будет выполнена работа, вас ждёт суровое наказание. Сержант Ольшак, выдайте им инструмент. Пусть приступают!

– Слушаюсь, господин Мазер!

Сержант, коротко стриженный, славянской внешности мужчина, лет тридцати пяти, с хитрыми глазами, и ещё один охранник, который стоял рядом с ним, подошли к куче лопат, лежащих возле того самого низенького здания, и раздали их нам. Я критически осмотрел своё орудие труда. Таким можно копать хоть до завтра, толку будет мало. Совсем затупилась. Но моё мнение, кроме меня, здесь никого не интересовало.

– Начинайте, бездельники! – рыкнул Ольшак, и мы принялись за работу.

Поначалу всё шло хорошо.

Я довольно бодро взялся за дело, но быстро скис. Рядом со мной возились остальные, также без особого энтузиазма. Павел вообще еле-еле ворочал лопатой, с трудом откидывая землю в сторону. Сил, чтобы копать, у него явно было немного.

Я поглядывал на него, прикидывая, когда он нормально ел в последний раз. Судя по его измождённому виду, давно. Да и остальные выглядели не лучше. Краше только в гроб кладут. Непонятно, на что надеялись бандеровцы, когда пригнали их сюда.

Вздохнув, я продолжил работу. Яма, несмотря на плохое орудие труда, постепенно углублялась, куча земли неизбежно росла, и примерно через пару часов я закончил с первой.

– Молодец! – похвалил меня охранник. – Хорошо работаешь!

Скривившись от такой похвалы, я воткнул лопату в землю. Поднял голову, заметил, как на меня зло смотрят остальные заключённые. Им такой темп поддерживать не получалось. Как бы не огрести за это. А то скажут, что перед немцами стелюсь, чтобы лишний кусок хлеба выбить. Когда человек находится на грани, он может выкинуть такое, на что никогда бы не пошёл в нормальном состоянии. Это факт! Поэтому нужно завязывать. Стахановцы здесь явно не в почёте. Если, конечно, не хочу покинуть этот бренный мир раньше времени!

– Чего встал?! – Тычок в спину возвестил о том, что за мной пристально следят.

Я сгорбился, сжал зубы: ничего, пока терплю. Посмотрел на свои руки. Непривычные, на них появились первые волдыри. Нужно их чем-то замотать, иначе к вечеру просто не смогу сжать нормально кулак.

Оторвав зубами часть рубашки, перемотал ладони и вновь взялся за лопату. Солнце немилосердно жгло спину, на небе ни облачка, в такую погоду лежать бы где-нибудь на море, а не пахать рабом на немцев. Но это всё мечты!

– …не могу! – Крик соседа оторвал меня от мыслей про солнце, и я повернулся в его сторону.

Худой, высокий как жердь мужчина отбросил лопату в сторону и побежал к забору.

– Куда? Стой! – Кто-то из своих попытался перехватить его, но не успел. Пальцы вместо ноги ухватили воздух, и собрат по несчастью растянулся на земле.

Рядом со мной лязгнул затвор.

Один из охранников вскинул автомат, навёл его на бежавшего. А я стоял и смотрел…

Казалось, ещё немного, и бедолага добежит до своей цели, но в этот момент сухо щёлкнул одиночный выстрел. Мужчина споткнулся, упал, но поднялся, сделал ещё пару шагов и… снова упал. Лицом вниз.

– Добегался! – Ольшак подошёл к мертвецу и носком сапога перевернул его, смотря ему прямо в лицо. – Свинья!

Я сжал кулаки. В этот момент хотелось порвать их всех, но я понимал: дёрнусь и повторю судьбу только что убитого мужчины.