Алексей Юрасов - Диверсант. Дорога домой [litres]

Но Ольшак с братом не унывали. Они знали, что денег им и так хватит на всю жизнь, а с немцами лучше не спорить. Поэтому активно продолжал сотрудничать с властью. Иногда, конечно, обворовывая и её, но не наглея.

Чтобы как-то разнообразить свою жизнь, у сержанта не то чтобы была тяга к приключениям, но и на одном месте ему долго не сиделось, сержант устроился в исправительную колонию, куда доставлялись заключённые со всей страны. Он не был садистом и не испытывал удовольствия от пыток. Просто считал их необходимостью, неотъемлемой частью своей работы. Крови не боялся, брался за работу и доводил её до конца, за что был ценным сотрудником. Ненавидел русских, белорусов, поляков. Именно поэтому он устроился на зону. Там завёл много полезных знакомств. Работал с немцами, голландцами и многими другими. Помогал, доставляя редкие товары, и оказывал определённого вида услуги, разумеется, за хорошее вознаграждение. Всё было хорошо, пока не появился этот проклятый русский!

Сперва незаметный, но теперь настоящая заноза в заднице. Он бесил сержанта, поэтому-то он и запихнул его в ту партию для охотников, но недооценил. Эта ошибка едва не стоила сержанту головы. Но здесь Ольшаку очень повезло. Вместо того чтобы кормить червей, он теперь работал на немецкую разведку. Однако сержант не обольщался. Он знал, как Германия относится к УПА и всей Украине в целом, поэтому не сомневался, что при неудачном раскладе всё спишут на него и избавятся словно от грязной тряпки. Это не устраивало сержанта, и поэтому в данной ситуации нужно было хорошенько подумать головой, как выйти сухим из воды, да ещё и с пользой для себя.

Ольшак в задумчивости потёр подбородок.

Надо звонить брату. Он подберёт нужных людей, и тогда сержант сам сможет при делёжке трофеев диктовать свои условия.

Бандеровец взял телефон.

– Кому звонишь?

Ольшак едва не вздрогнул.

Проклятый лейтенант!

Курт… Как его там дальше?.. Он постоянно следил за сержантом, не давая тому и шага ступить.

– Брату. Нам нужны ещё люди, оружие. Я ведь уже говорил твоему командиру, что могу запросить помощи.

– Можешь, – пожал плечами Шульц. – И помни, господин майор очень рассчитывает на тебя. Не подведи!

Сержант скривился.

Так хотелось послать этого немца куда подальше!

Но… нельзя!

Ольшак кивнул и, отойдя в сторону, стал набирать номер.

Немец же проводил взглядом бандеровца и сплюнул в траву.

«Урод! Строит из себя важную птицу, а на поверку неизвестно кто. Ничего, скоро всё закончится, и я вместе с майором покину эту проклятую страну навсегда!»

Лейтенант Шульц ненавидел русских, Украину, янки, да и остальных третьесортных людей, как он считал, тоже. То ли дело немцы, шведы… Чистокровные арийцы! Вот они – цвет нации!

А эти… так… слуги.

Но недооценивать их было нельзя. Чревато!

Был у Курта уже неприятный опыт недооценки врага. Это было давно, когда он, молодой и ещё ничего не смыслящий в жизни выпускник военной академии Гамбурга, попал на своё первое задание…

– Альфонсо!

Невысокий седой мужчина окликнул сидящего на скамейке черноволосого юношу лет двадцати. Тот отложил в сторону книгу, которую до этого увлечённо читал, и, подняв голову, радостно улыбнулся.

– А, дядя Перес! А я уже думал, что вы не придёте! Как у вас дела? Почему задержались?

– Извини меня, но пришлось переработать лишних два часа. Проклятые нацисты! Все соки из нас скоро выпьют! – Мужчина опустился рядом с пареньком на скамейку.

– Что вы, дядя! Как такое можно говорить?! Замолчи! А если на тебя донесут?!

– Ничего. Я уже давно перестал бояться, Альфонсо. Возраст уже не тот. А вот тебе следовало бы быть поосторожнее с такой-то книгой! – Перес ткнул пальцем в обложку, которую закрывал от всех молодой студент. Только вот наставник и так знал, что он читал. А это значит, что и ещё кто-то мог это знать. Тот, кого специально натаскивали и который был смертельно опасен не только для Переса, но и для остальных членов общества рабочих.

Парень сразу же стушевался и постарался спрятать чтиво в пакет, который лежал рядом с ним.

– Я как-то не подумал…

– Плохо! Ты уже большой мальчик. Тебе нужно уметь самостоятельно разбираться как в людях, так и в наших делах, – укоризненно покачал головой дядя Перес. – Ты принёс то, что я просил?

– Конечно!

Парень полез в карман и достал небольшой свёрток.

– Вот, держите. Здесь всё!

– Благодарю тебя, мой мальчик. – Дядя даже не развернул принесённое, сразу убрал его в карман. – Тебе сейчас куда, домой или обратно в институт?

– Вообще-то пары у меня кончились, – нерешительно проговорил Альфонсо. – И я… хотел… – Он наконец-то набрался смелости и выпалил: – …попроситься пойти с вами.

– Нет! – сказал как отрезал Дядя Перес, враз изменившись в лице. – Нельзя!

– Ну почему?!

– Ты ещё слишком юн!

– Но вы же сами только что сказали, что я взрослый! – Альфонсо вскочил от возмущения. – А теперь говорите обратное! Я вас не понимаю!

– Успокойся, мой мальчик! Сядь… – Дядя Перес постучал по деревянной скамейке рядом с собой. – И послушай меня! У тебя ещё нет опыта в проведении таких акций, ты ничего не знаешь…

– Но…

– Не перебивай! Сегодня обойдёмся без тебя. Но в следующий раз обещаю взять тебя с собой. Договорились?

Альфонсо склонил голову, несколько секунд размышляя над словами наставника.

– Хорошо, дядя, договорились!

– Вот и отлично! А сейчас мне пора! – Мужчина поднялся со скамейки. Альфонсо хотел было встать следом за ним, но его остановили. – Посиди здесь ещё минут пятнадцать, потом иди.

– Да. – Парень огляделся. – Я всё понял.

Дядя Перес кивнул на прощание:

– Передавай привет тёте Луизе.

И развернувшись, быстро скрылся в толпе рабочих, которые направлялись к ближайшей станции метро.

Юноша привстал на прощание и тут же опять опустился на скамейку. Вдохнул в себя чистый, отдающий приближающимся летом воздух. Хорошо… Как же хорошо жить!

Кто не был в Мадриде весной, тот не поймёт. В это время в городе всё расцветает. Сады, парки, люди. Дети бегают по своим, как им кажется, важным делам, взрослые идут в магазины, с работы. Даже не скажешь, что в стране почти каждую неделю вспыхивают беспорядки. Ненавистный режим… Когда-то давно Испания уже страдала от войны. Но тогда ей помогали. А сейчас… Никто не придёт на помощь. Больше никого не осталось! Ни Франции, ни чопорных англичан. Америка далеко, да ей, если честно, плевать на гордых южан. Были времена, испанцы сами правили этой страной, а теперь…

Юноша грустно улыбнулся и, достав книгу, принялся читать её, мысленно отсчитывая минуты, которые ему необходимо было выждать, прежде чем идти домой.