Екатерина Русак - Магиран из Прошлого

В сопровождении Кривошеева я оказался у Водопьянова дома, в воинской части, где мы продолжили разговор уже втроём.

Действительно, есаул Кривошеев в короткое время сумел доказать майору Водопьянову, что лучший вариант для него – это переход в ряды казачества. России больше нет, но Иркутская область - это тоже её часть. И по-прежнему выполняя свой долг, Водопьянов будет служить Отечеству, только в другой форме и в ином качестве.

Коньяк, который мы привезли с собой, тоже неожиданно стал нашим союзником.

- Какую же должность вы можете мне предложить, Атаман? – спросил Водопьянов. Он был не сильно пьян, но под хмельком.

- Старая власть России совсем не ценила вас, майор, - ответил я. – Ветерана двух войн, человека прослужившего более двадцати лет. Напрасно. Но я хочу, и я могу исправить эту несправедливость. Вас устроит звание полковника и начальника штаба комитета обороны Иркутской Казачьей Республики?

- Как? – вымолвил он и замолк, поражённый высотой предложенной ему должности.

- Выше идёт Атаман Походный, - напомнил я. – Это моя должность. Я не могу сделать вас равным по званию себе.

Неожиданно в комнату вошла жена Водопьянова. Она посмотрела на меня, потом на своего мужа и сказала:

- Валентин, соглашайся! Господин Рабер абсолютно прав! Ты все равно был в черном списке. Десять лет я ежедневно ждала твоего ареста. Теперь жизнь совсем другая. Что ты теряешь?

И я сразу понял, что она подслушивала за дверью.

- Выбор у меня небольшой, должен согласиться. А другие мои офицеры и солдаты? Они куда пойдут?

- Они тоже перейдут в казаки и будут служить в армии так же, как и прежде. Но мы со своей стороны готовы обеспечивать их продовольствием и вещами первой необходимости. Они же тоже будут казаками!

- Но у меня в части служат восемнадцать калмыков!

Видимо в его неправильном представлении, казаком мог называться лишь русский.

- Казаки – интернациональное объединение! – парировал я. – Какая разница?

И Водопьянов сдался под напором коньячных паров, наших приведённых аргументов и требований своей жены.

Водопьянову я поставил условие, что он в ближайшее время переедет в Карымск и будет жить там. Он согласился.

Так, без единого выстрела я стал обладателем воинского подразделения. Из этой воинской части лишь двое контрактников не захотели присягать мне на верность. Они уехали, но их никто не задерживал.

От Водопьянова я узнал о существовании ещё двух подобных воинских частей.

Колесо событий вращалось в бешеном темпе.

***

До конца нового года все мы активно занимались вербовкой в казаки местных жителей.

Мы устанавливали всё новые и новые связи в области, строили планы дальнейшей жизни людей, определяли объемы нужных работ, подсчитывали технику, людей и доставшиеся нам в наследство природные и материальные ресурсы. Не все, конечно, люди верили нам. Но таких было меньшинство. Основная масса людей, которых мы встречали, теперь искала у нас защиты и надеялась на нашу помощь. Скорее всего, наше казачье движение сильно импонировало простым людям, мечтавшим о свободе и независимости от правящих классов. Именно казачье движение в Иркутской области не дало возможности разгуляться отдельным бандитским формированиям, которые попытались в начале времени безвластия взять управление в свои руки.

Иркутская область окончательно стала Казачьей республикой.

Мы вели нескончаемые разговоры, мы мечтали, мы радовались жизни. Мы жили.

За несколько дней до нового года Лилиана стала моей законной женой.

- Днем люби работу, а ночью – жену! – это было одно из многих пожеланий, кроме традиционных обычных.

Уже вечером, взяв гитару в руки, я негромко исполнил лично для Лилианы песню из неизвестного ей репертуара Михаила Шуфутинского "Сингарелла". Я в ней заменил только имя, но, по-моему, получилось совсем неплохо.

Лилиана, Лилиана,

Как глаза твои сверкают,

От чего стучит так сердце,

От чего оно так тает.

Лилиана, Лилиана.

...

...

Лилиана, Лилиана,

Под гитару в брызгах винных,

Я твоё целую тело

Страсть ползет дорогой длинной.

Лилиана, Лилиана.

Этой песней мной всё уже сказано. Кто не понял – увольте меня рассказывать интимные подробности своей первой брачной ночи…

Только один главный вопрос постоянно не давал мне покоя. Самуил Штерн говорил мне про Апокалипсис. Но я не наблюдал ничего подобного. Я не видел, что наступает Конец света, о котором он мне рассказывал. Тем более Штерн покинул это время раньше. О чём он вообще говорил? Я не понимал. Но очень хотел знать, что он имел ввиду.

Признаюсь, мне очень хотелось посмотреть что представляет собой Армагеддон.

Что же, поживём – увидим!

Глава 29. Начало конца.

12 февраля 2134 года. 13 часов 18 минут по местному времени.

Иркутская область, Казацкое поселение Карымск.

***

Беда всегда приходит незаметно, её не ждёшь, но она приходит. Мы ждали войны с Красноярской республикой, но её вооруженные формирования нас не тревожили. Наоборот, судя по слухам, которые приходили оттуда, никто воевать с нами и не помышлял.

- Доктор, от чего умер этот человек? – спросил я.

Мне было интересно и немного тревожно. У нас умер один из казаков. Молодой, полный сил и здоровья человек. Умер внезапно. Люди видели, как он вдруг застыл и рухнул на землю. Когда его попытались привести в чувство, оказалось, что он мёртв.

Никто не понял, что произошло.

- Необходимо сделать вскрытие, - ответил доктор. – Я хотя и хирург, не патологоанатом, но мне нужно обязательно убедиться, что не инфекционная болезнь явилась этому причиной…

- Готовьте тело, - согласился я. – Ледовый будет присутствовать на вскрытии наблюдателем.

- Вы не доверяете мне, Михаил Аркадьевич?

- Не то, совсем не то, - поморщился я. – Ледовый будет проводить следствие, если вы, доктор, ничего не найдёте, объясняющее причину смерти или, наоборот, найдёте нечто подозрительное. А для этого Максиму Юрьевичу необходимо самому лично ознакомиться с состоянием внутренних органов покойника.

Он согласился с моими доводами.

Ледовый Максим явился, и они вдвоём с доктором занялись телом умершего казака.

- Протокол патанатомического вскрытия трупа. Записывайте Максим Юрьевич, - произнёс доктор и, собравшись с духом, сделал глубокий разрез трупа, рассекая мягкие ткани от гортани до паха. Он разрезал фасции, вскрыл грудную клетку…

- Признаков гнилостного разложения не отмечается, - говорил доктор в процессе работы. – Инородных тел в гортани и брюшной полости нет… Сердце не увеличено… Печень в пределах нормы, следов некроза не наблюдается...

Ледовый всё это аккуратно записывал, суммируя полученные данные.