Екатерина Русак - Магиран из Прошлого

- Как это разрушаться? – протянул есаул с недоумением. – Зачем? И что его разрушает? Последствия радиоактивного заражения местности?

- Объясни поподробнее! – попросил я. – Симеон? Ты сам-то, в порядке?

- Я в порядке! – громче сказал Симеон. – Как я могу объяснить, что происходит с нашим миром, если я сам не понимаю ничего!

- Давай по-порядку. Ты провёл исследования трёх элементов, Симеон? – я старался деловым тоном успокоить всех остальных. – Что ты выяснил? Говори, всё, что считаешь нужным, все предположения, как бы фантастично они не звучали. Мы хотим это знать, и может быть, тебе нужна какая-то помощь?

- Я попытался использовать Озонатор для синтеза озона. Вы же знаете что это такое. Под воздействием электрического разряда всегда образуется озон. Но у меня почему-то ничего не получается! Озон не образуется. Понимаете? Это элементарный эксперимент, о котором знает не только инженер-техник, но любой образованный человек! А у меня ничего не вышло! Такого не может быть! Но я вижу и то, что этого действительно нет!

- Может, испортился озонатор? – спросил я. – Недостаточное напряжение в сети или какое-то окисление вольтовой дуги?

- Михаил Аркадьевич! – Симеон взглянул на меня с упрёком. – Я всё проверял неоднократно и ручаюсь вам за свои слова. Если бы прибор был неисправен, то я так бы вам и сказал. Но нет, не прибор виной неудач.

- Может быть, ты объяснишь ещё раз коротко и понятно? Что происходит? – поторопил Симеона есаул.

- Коротко и понятно? – вдруг Симеон отрывисто рассмеялся: – Пожалуйста! В силу независящих от меня обстоятельств на Земле произошли явления катастрофического характера в результате, которых частично нарушена система атомного строения всех химических элементов, образующих все вещества и тела в нашем мире.

- Насколько это опасно для нас? – спросил я.

- Не знаю, - ответил Симеон. – Но думаю это конец не только человечества, но и всего органического мира в целом. Представьте, что часть элементов наших тел уже изменили свои свойства. У нас скоро поменяется физиология, возможно анатомия. Но в худшую сторону, это очевидно. Пятеро умерших нам уже доказали со всей очевидностью, что мы не сможем приспособиться к новой физиологии. Точнее и правильнее сказать, мы, наши тела не предназначены для столь быстрой мутации.

- И это нельзя остановить? – вопросил Кривошеев.

Дальше в разговор я не вмешивался.

- Как? – вопросом ответил Симеон.

- Я не учёный, - с сожалением произнёс есаул.

- А я всего лишь химик-органик, - напомнил Симеон. – Если подходить к этому вопросу со всей серьёзностью, то этой проблемой должна заниматься целая многопрофильная научная группа. Что я смогу один?

- У нас есть доктора, - вспомнил есаул.

- Есть. И что?

- Они могут помочь.

- Каким образом?

- У них же есть какие-то знания по биологии.

- Только самые общие. А тут для работы нужны профессиональные биохимики, генетики, биофизики, физики. Много людей различных специальностей…

- У нас таких специалистов нет…

- И найти их непросто.

- Но можно попробовать поискать?

- Это может занять год-два. Слишком долго.

- Но мы не можем сидеть, сложа руки!

- Не можем, - согласился Симеон.

- Значит, будем искать!

- Сколько у нас в запасе времени? – вопросил Ледовый.

- Мало. Времени нет, - ответил Симеон. – Те опыты, которые я провел, указывают на возрастание скорости химических процессов в природе, и происходит это в геометрической прогрессии. А это означает, что счёт идёт уже не на недели, а на дни или даже часы.

А я, слушая их, молчал, но приняв решение, вмешался в их разговор:

- Симеон, то, что ты сказал, нуждается в проверке. Это пока лишь твоя версия. Как возможно убедиться в том, что всё, что ты предположил, действительно так?

- Надо проверить уровень радиоактивности на местности, находящейся ближе к Иркутску.

- И это всё, что ты можешь предложить?

- Да.

- Это не опасно?

- Риск есть, но небольшой. Я могу съездить сам. Для замеров вовсе не нужно ехать в очаг заражения, а подъехать к нему километров на сто.

- И что ты хочешь выяснить в этой поездке?

- В Космосе существует определённый набор химических элементов, которые постоянны и составляют в нём некую основу. Это водород, гелий, углерод, встречается в чистом виде железо. Эти элементы не подвержены распаду. В противовес им радий, уран и другие им подобные являются главной силой движения. Разве вы не знаете, что в кишечнике обычного человека протекают микро термоядерные реакции? Нам надо всего лишь определить стабильность вещества в зоне повышенной радиоактивности.

- В этом уже нет никакого смысла, - заметил я. - Радиоактивного фона больше нигде нет. Нет!

- Почему? Откуда ты это знаешь?

- У нас вышли из строя все батарейки, работающие на атомной энергии. Они уже разложились полностью. Распад тяжёлых элементов полностью завершён. Ты прав - теперь распадаются металлы…

- Так вот почему ложки из нержавеющей стали начали ржаветь! – воскликнул Есаул. – И появилась сильная ржавчина на многих железных предметах!

Симеон молча кивнул, подтверждая сказанное.

- Мы что, все умрём? – вдруг выкрикнул Штык с истеричной ноткой. – Да? Умрём?

Теперь я начал догадываться, о каком конце света мне не стал рассказывать бывший олигарх этого мира Самуил Штерн. Что такое истинный апокалипсис? Теперь я знаю, что это такое! Смерть всего живого и неживого, постепенный полный распад вещества.

Я вспомнил о девочке Насте. Может быть она, что-то расскажет мне что-то интересное, что дополнит общую картину надвигающегося на мир кошмара? Но настроение у меня совершенно испортилось. Хотя не только у меня одного.

04 марта 2134 года. 13 часов 18 минут по местному времени.

Иркутская область, Казацкое поселение Карымск.

***

Настю я встретил во дворе её дома. Там была она и ещё несколько её подружек.

- Здравствуй, Настя! – поздоровался я с ней. – Расскажи мне, как живёшь? Как мама? Как братик?

Она посмотрела на меня долгим печальным взглядом:

- Плохо! Очень плохо.

- Что так?

- Мы все скоро умрём! – объяснила она.

- Кто же тебе сказал такую глупость? – я не выдал себя, сохранив на лице улыбку. Но теперь я заметил то, на что раньше как-то не обращал особого внимания: лицо девочки заметно изменилось. Она постарела! Вокруг её глаз лучились мелкие морщинки, которые встречаются у женщин, имеющих возраст за пятьдесят.

- Это не глупость! – возразила она. – Это мне мой домовой рассказал.

- Он так и сказал, что мы все умрём? – решил уточнить я.

- Да, - у нее дрогнула нижняя губа. – Мой домовой сказал, что он тоже умирает… Всё вокруг умирает… Наша бедная кошка уже умерла…

Я в оцепенении смотрел на Настю и не знал, что сказать ей. В мою душу постепенно стал закрадываться страх. Это был страх неминуемой смерти, смерти от которой нет спасения.