Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Книга 7

Потери были большими — считай половину ребят убитыми и ранеными потерял. Досталось даже мне. Сосна упала рядом и приласкала своими ветками, да заодно осколки от мины слегка прошлись по ногам. Хорошо, что ничего важного не задели, так кожу в паре мест порвали. Да крови чуть-чуть выпили.

Перстень, почему-то не помог и не защитил как всегда. Он вообще себя странно вел. Пару раз странно загорал по краям, а то по его полю пробегал маленький огонек или где-то совсем на крае замирал и долго горел. Авиации врага рядышком вроде как не было. А искать причину такого поведения Перстня было абсолютно некогда.

Девчонки из гетто боевыми оказались и раненых вытаскивали и вместо погибших в строй встали. Спасибо им. Мало их в тот день в живых осталось…

Я, честно говоря, уже батальоны к последнему бою готовил, надежды выдержать еще один такой бой не было, когда, проводники с разведчиками нашли разрыв в окружении — небольшой и узенький мосток через речушку, прикрытый двумя "Максимами" и всего лишь полицейским взводом из поляков и белорусов. Они нам на один зубок пришлись. Вырвались! Правда, пришлось оставлять почти весь обоз и часть раненых в прикрытие.

— Итак, Оскар, что вы можете сказать в свое оправдание?

— Мне нечем дополнить рапорт господин оберштурмбанфюрер. (SS-Obersturmbannfuhrer, подполковник (оберст-лейтенант)). Готов понести любое наказание.

— Не кипятитесь Оскар. Попасть на фронт вы гауптштурмфюрер (нем. SS-Hauptsturmfuhrer, равен гауптману, ротмистру вермахта) еще успеете. Рапорт я изучил, но мне еще раз хотелось бы услышать и понять, почему вы потеряли спецмашины и столько солдат.

— Русские фанатики! Вот причина моего неуспеха.

— Давайте еще раз по порядку.

— Мы прижали русских к заболоченному берегу реки. Загонщиками выступали солдаты из "восточных" батальонов под руководством наших егерей и солдат из зондеркоманды. Мы не выпуская "сигнал" из вида следовали колонной по лесной дороге вслед за передовыми частями. Противоположенный берег был занят подразделениями вспомогательной полиции усиленных пулеметами и несколькими противотанковыми орудиями. Поняв, что им никуда от нас не деться, русские заняли оборону на нескольких высотах. Преследование длилось уже несколько суток, у русских должны были заканчиваться боеприпасы и питание. Кроме того в ходе боев у них были значительные потери в людях и снаряжении. Поэтому на совещании командиров подразделений было принято решение связать их боем до подхода резервов и уничтожить. Ожидался подход артиллерийского дивизиона и роты танков. Что и было выполнено. Бой шел несколько часов. В качестве тарана мы использовали "восточников". Русские отразили все атаки.

Аппаратура устойчиво показывала нахождение "сигнала" на русских позициях. До него было не более трех километров. Периодически "сигнал" перемещался вдоль позиций противника. Но специалистам удалось локализовать место, где он находился дольше всего. Туда была направлена специальная группа солдат из зондеркоманды и добровольцы из роты охраны, но они были уничтожена русскими.

Прибытие подкреплений задерживалось. Первыми уже ближе к вечеру прибыли танкисты на нескольких Pz.747(r) (Т-34). Чуть позже подошло еще пять танков — три Pz.742(r) (БТ-7) и два Pz.Т-70(r) из состава "Ordnungspolizei". Их при поддержке пехоты бросили в бой. Русские смогли отразить атаку и выбить все танки, массированно применяя переносные ракетные установки и противотанковые ружья.

— Экипажи в танках были наши?

— Нет. Хиви. Из числа добровольцев. Вскоре операторы стали отмечать перемещение сигнала в сторону болота, а затем сигнал пропал, так как вышел из сферы досягаемости. Продвигаться ближе к линии соприкосновения с противником я запретил. Ночью к нам подошел артдивизион. С рассветом бой возобновился, под прикрытием артогня удалось вклиниться в позиции русских, а потом их уничтожить. Меня беспокоило то, что в течение ночи и утра "сигнал" не фиксировался. Поэтому после захвата позиций врага я сразу же дал команду на выдвижение ближе к краю реки, так как считал, что территория зачищена и нам ничего не угрожает.

— Авиацию задействовать было нельзя?

— Нет. Погода была нелетная — шел дождь. Выдвинувшись на русские позиции, мы стали искать сигнал. В это время из подбитых танков по нам ударило орудие. Первыми же выстрелами спецавтомашины были уничтожены. Пострадали и солдаты бывшие рядом с ними. Всего по нам было произведено десять выстрелов. Огонь велся из подбитого танка Т-34 стоявшего посередине поля. Когда наши солдаты попытались к нему подобраться ударили пулеметы из под соседних танков.

— Наши солдаты, что не проверяли эти машины?

— Проверяли, но видимо недостаточно. Пришлось вызывать артиллерию и подавлять эти огневые точки. Только после этого удалось приблизиться к Т-34 и забросать гранатами. Внутри оказалось несколько тяжелораненых солдат противника. Когда их вытаскивали из танка, они умерли.

— Пленные были?

— Нет. Мы нашли только трупы. Из-за понесенных потерь продолжать преследование русских я посчитал невозможным. Мы связались с подразделениями на противоположенном берегу и сообщили о возможности прорыва русских. Они приняли меры к блокированию района. Тем более что было обнаружено уничтожение нескольких взводов несших службу на берегу.

— То есть кто-то из русских смог покинуть район окружения?

— Да. Если исходить из количества трупов обнаруженных нами на поле боя русских было около 400–500 человек.

— Столько трупов вы нашли?

— Нет. Захороненных трупов было около сотни. Еще около 40-ка мы нашли на поле и в окопах. Все трупы имели множественные ранения. Количество противостоявших нам установили по документам. У нескольких солдат противника нашлись документы с указанием подразделений, в которых они служили, это 1-й и 2-й батальоны Брестской — Минской — Невинномысской отдельной штурмовой бригады НКВД. С учетом потерь в предыдущих боях можно говорить, что в этих батальонах осталось по 200–250 человек. Отсюда и цифра в 400–500 человек бывших на поле боя.

— То есть примерно 250–300 русских смогло прорваться из окружения?

— Да.

— Что сделано для их поиска?

— Как только установилась погода, мы задействовали авиацию. В пуще работают егеря и поисковые команды. Как только с русскими будет установлен контакт, мы вновь задействуем свои группы.

— Хорошо. Что с поиском "объекта"?

— Мы как следует, осмотрели поле боя, и место где фиксировался "сигнал". Также проверен берег реки. Установить нахождение "объекта" не удалось. — То есть мы его полностью потеряли?

— Я надеюсь на лучшее.

— Тебе больше не на что надеяться, мальчик. Иначе Оскар фронт будет ждать не только тебя, но и всю твою группу.