Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Книга 7

— Я это понимаю господин оберштурмбанфюрер.

— Надеюсь. Ищи "объект". Носом рой там, где вы его фиксировали. Я пришлю в твое распоряжение группу водолазов, они осмотрят реку. Было бы очень хорошо, чтобы они там хоть что-то нашли…

Вырвались из одной западни, чтобы вновь угодить в другую. Умных среди немцев слишком много оказалось. Через пару километров еще одна линию окружения выстраивалась. Немцы даже танки и тяжелую артиллерию притащили по нашу душу.

Пришлось опять искать — куда бить, а самим занимать мобильную оборону и драться, отходя вглубь пущи. Вновь у нас были обидные "до слез" потери. Группа бойцов оставленная прикрывать отход погибла, попав на свое же минное поле. Ориентиры прохода перепутали.

Раненых с каждым часом становилось все больше. Медикаменты подходили к концу. "Природная аптека" тоже не сильно помогала. "Большая земля" ничем помочь не могла. "Птенцы Геринга" устроили слишком "сильный зонтик" над нашими головами. Никакому нашему борту прорваться не удавалось. Поэтому пришлось оставлять раненых с проводником, парой медиков и десятком женщин из гетто среди болот, а самим идти дальше. Уводя погоню за собой и давая ребятам шанс выжить.

Примерно, то же самое было и у Григорьева. Его радиостанция перестала отвечать на десятые сутки после Белостока. Однако пленные утверждали, что мои парни продолжали драться. Притягивая к себе все больше сил врага. Это откровенно радовало. На фоне бесконечных маршей и потерь эти новости вносили позитив в мою душу.

Мы все же смогли прорваться на волю. Нашлась тропка, о которой мало кто знал. Вновь пришлось оставлять раненых в прикрытии. Но другого выхода не оставалось. Парни продержались три часа. Дав нам шанс наудачу.

За это время удалось "тишком" пройти мимо заслонов врага. Через двое суток мы кружным путем вышли к Берестчине.

Вести весь отряд на базу под Брестом посчитал лишним. Она не могла вместить столько народа. Поэтому разместились на памятной по летним боям 1941 года базе в лесу недалеко от Каменца. Тем более что там часть шалашей с землянками уцелела, чуток подправить и живи в свое удовольствие. Ну и в качестве бонуса была авиаплощадка годная для приема самолетов. Пусть и не гигантов Антонова, но Ли-2 точно принять она могла. Главное чтобы немцы слегка поуспокоились, а Москва нас не забудет.

Обустроив быт лагеря, я с группой стариков ушел к Брестской базе. Пора было ознакомиться с порядками в городе. Да и о еврейском отряде надо было узнать. Новостей от Михаила не было. В гибель его отряда не верилось…

Дорога много времени не заняла — всего за сутки добежали. Шли то, как-никак по знакомым почти, что родным местам. Немцев и полицаев практически не видели. Лишь два поста жандармов на дороге к Пружанам маячило.

"Встреча на Эльбе" состоялась опять-таки на памятной по сорок первому вырубке, где мы накрыли перебежчиков. Предупрежденные Москвой нас там ждали связные. Радости были "полные штаны". Оставленные на базе почти два года назад ребята выжили. И не только выжили, но и выросли в небольшой партизанский отряд ставший базой для групп наркомата, действующих в приграничных районах…

— Итак, Оскар, что ты хотел мне сказать? Надеюсь, вы нашли "объект" гауптштурмфюрер.

— Нет, господин оберштурмбанфюрер. Пока не нашли. Мы обыскали дно и берега реки, а так же еще раз обследовали позиции и оборону русских, вскрыли места захоронения ими погибших. Найти "объект" не удалось. В связи с этим у меня есть несколько мыслей по этому поводу. Мне кажется, что мы не там его ищем.

— Слушаю тебя.

— Я еще раз проанализировал и составил примерный маршрут движения русских диверсантов. Прошу вас, взгляните.

Впервой раз мы обнаружили сигнал примерно в вот этом районе. Далее была высадка русского десанта в Белостоке, сильный, но, увы, отвлекающий маневр на Гродно. Мы бросаем все свои силы на уничтожение диверсантов в Августовских лесах. В это время вторая группа русских диверсантов, о которой мы ничего не знаем, где-то отсиживается. По всей видимости, в вот этом районе. Как видите это примерно в тридцати километровой зоне от места, где был впервые обнаружен сигнал. Затем эта группа наносит удар на Беловеж — уничтожает разведцентр и захватывает там архивы Абвера.

Русские опять делятся. В то время как небольшие разрозненные группы русских диверсантов атакуют наши гарнизоны и минируют дороги в Брестском и Варшавском направлении. Их основная колонна вновь на неделю исчезает и тихо сидит в Беловежской пуще. Сигнал, несмотря на задействованные нами силы не фиксируется.

Мы опять бросает все свои свободные силы на борьбу с диверсантами, активно действующими в нашем тылу. Блокируем западное направление, проводим зачистки территории. Уничтожаем несколько групп польских и русских партизан, но уничтожить все группы противника не удается. Русские уходят в леса на территории генерал-губернаторства. Абверовцы считая, что русские стремятся уничтожить их Варшавскую школу, в срочном порядке готовят ее эвакуацию. Срывают преподавательский и личный состав школы с места и везут сюда.

В это время на фоне боев в Августовских лесах и Польше, основная колонна русских, унося трофеи, тихо и незаметно движется в сторону Барановичей, где и встречается с нашими войсками, перебрасываемыми для блокировки района действия диверсантов.

Дальнейший путь этой колонны русской бригады — попытки прорваться в сторону Барановичей или Лиды, где у них, по всей видимости, назначена точка эвакуации.

— Я, изучая маршрут русских, тоже пришел к такому выводу. Они, захватив архивы, действительно пытаются вынести их в сторону фронта.

— Мы, прижав русских к реке. Сорвали им эти планы. Поэтому они снова разделились. Часть, наиболее подготовленных и ценных специалистов захватив трофеи, незаметно преодолев наше окружение, ушла на точку встречи, а остальные, отвлекая наше внимание, рвутся в юго-западном направлении, уводят погоню за собой.

— Логично. В стиле действий их командира. Хорошо как это связано с поиском нашего "объекта".

— Я считаю, что "объект" выносят те, кто идет к фронту.

— Возможно. Тогда как объяснить потерю связь с ним.

— Вполне вероятно, что русские научились экранировать сигнал "объекта". Аппаратура устойчиво показывала нахождение "сигнала" на русских позициях. Затем он исчезает, и найти его не получается. Что может говорить именно о том, что русские блокируют сигнал. Или же тот на кого отреагировал объект, находится в безсознательном состоянии и "объект" не включается. Примерно, так как было у нас полгода назад — надолго отключившийся русский унтер-офицер, после получения сильного электрического удара в зеркальной комнате.