Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Книга 7

— Помню. Что ты конкретно предлагаешь.

— Первое нужно срочно сконцентрировать наши поиски в восточном направлении. Конкретно здесь и здесь. Русских несущих трофеи немного. Не более полусотни человек. Это должно быть высокие профессионалы, которые способны на многое. Просто так они загнать себя в ловушку не дадут. Поэтому нужно осторожно наблюдая за ними, идя в след-след, переиграть их, загнать в нашу засаду и брать в самый последний момент, когда они этого не ожидают.

Если не удастся захватить или обнаружить "объект" на нашей территории, то нужно продолжить его поиск на территории русских. Из этого вытекает второе — нужен агент или группа хорошо подготовленных агентов в тылу русских, действующих в районе сосредоточения Брестской бригады. Агенты должны уметь пользоваться нашей аппаратурой, чтобы отследить появление сигнала. После чего принять меры к изъятию объекта. Я не думаю, что русские сразу же эвакуируют его вглубь страны. Какое-то время он будет находиться на базе бригады. Это даст нам шанс установить, как выглядит сам "объект", понять его физическую форму и овладеть им.

— В твоих словах есть рациональное зерно. Это надо обдумать и согласовать с Берлином. У тебя что-то есть еще?

— Да. Мне кажется, что я знаю, кто из русских носитель "объекта" или на кого он отреагировал.

— И кто — же?

— Командир Брестской бригады — капитан госбезопасности Седов!

— Почему ты так решил?!

— Он везучий и все зарегистрированные случаи обнаружения сигнала "объекта", так или иначе, связаны с ним или с его бригадой. Мне стоит привести примеры?

— Нет. Не надо. Довольно неожиданно и правдоподобно. С учетом того что мне удалось собрать по бригаде и ее командиру это действительно может быть так. Отсюда и такой ошеломительный успех Брестской отдельной штурмовой бригады НКВД. Ее комбриг, вступив в контакт с "объектом", в той или иной мере может знать будущее, потому так успешно действует, опережая нас на шаг вперед.

— Я думаю, что он знает очень мало и соприкасается с будущим только на тактическом уровне и не может воспользоваться всеми особенностями "объекта".

— Согласен. Вполне возможно, что объект на него действует незаметно и предает информацию как сновидения или что-то подобное. Если это так, то пропажа сигнала может быть связана с ранением Седова. Русские постараются его эвакуировать при первой же возможности. Несут они его действительно в вот этот район. Другого пути у них нет. Здесь у русских действует несколько крупных партизанских отрядов и у них просто обязан быть аэродром способный принимать транспортные борта.

— Можно провести операцию против партизан. По их уничтожению и не дать вывести "объект"…

— Это можно и нужно будет провести позже. Сейчас нельзя спугнуть "дичь". Русские должны подтвердить нашу правоту и вывести нас на "объект"…

Если мы не сможем перехватить "объект" на нашей территории. То твоя затея с нашим агентом на вражеской территории мне очень нравится. Конечно, это потребует большего времени и сил. Но эффект должен дать больше.

Установить где база этой "кочующей" бригады, я думаю, большого труда не составит. Она не должна располагаться дальше двух — трех десятков километров от линии фронта, поблизости к русским штабам и аэродромам, а так же жд. станциям. Вот и надо их взять под наблюдение. И еще, надо предусмотреть то, что у бригады должны быть большие потери — значит, в госпитали поступят раненые оттуда. Что даст нам шанс выйти на Седова. Он как командир просто обязан будет посетить своих раненых солдат. Если это сделает не он, а кто-то из его офицеров то это ниточка выхода на базу бригады.

— Раненых могут сразу после выхода через линию фронта эвакуировать в глубокий тыл.

— Могут. Но, во-первых, их будут отправлять не сразу — сначала окажут медицинскую помощь в медсанбатах или армейских госпиталях, а это два-три дня. Только потом эвакуируют военно-санитарными летучками. Вот этого допустить нельзя. Нам надо чтобы они лечились во фронтовых госпиталях. Так легче будет искать базу. Придется договариваться с Люфтваффе о нанесении ударов по русским жд. станциям и эшелонам с ранеными.

Во вторых. Все вышедшие из-за линии фронта будут опрашиваться сотрудниками "Смерша". А раз так, то их будут держать всех вместе в определенном месте. То есть базе бригады. Внешнюю охрану, которой будет нести сотрудники НКВД. Вот на это тоже нужно будет обратить внимание.

Как только будет найдена база, высадим группу для поиска "объекта" и захвата Седова. Не получилось это сделать в Москве, сделаем в Белоруссии. Прорабатывай свою идею до конца. Я договорюсь с Берлином о выделении нужных людей и средств…

— Простите господин оберштурмбанфюрер, а если мы ошибаемся, а кроме того что делать с сигналом. Он же не доступен нашей технике.

— То, что сделали одни, могут повторить другие. Просто никто раньше не поднимал вопроса блокировки сигнала. Я думаю если "умникам" поставить задачу, то они ее решат довольно быстро… Нас интересовало другое — его поиск.

Ну, а если мы ошибаемся. То уничтожение большой группы русских диверсантов и их командира все окупит…

— Ну, рассказывай Саша, как вы тут жили?

— Как все, товарищ полковник. Рассказывать то практически нечего. Ждали вас. Очень долго ждали. Били врага, как умели и они нас били. Сильно и жестко. Из тех, кого вы тогда в сорок первом на базе оставили я почитай один и остался. Кто в бою погиб, кто от ран умер, кто сгинул без вести и следа, кто на территорию Польши воюет.

— Понятно. Как выжили то?

— Когда вы с отрядом к фронту ушли, мы первое время тихо сидели. Недели две. Немцы, за сожженный хутор и разгромленную на дороге колонну* (см. "Мы из Бреста. Рейд выживших") очень злые были, весь лес "сплошной гребенкой" прочесали. Как мы к ним на зубок не попали, ума до сих пор не приложу. В двух шагах от нас ведь были. И так несколько раз. Потом поуспокоились в нашу сторону практически не ходили. Иногда прочес устраивали — партизан да бежавших из плена и гетто искали. Мы к тому времени уже ученые стали, дозоры далеко выставляли — успевали спрятаться.

Да и не "хулиганили" мы у себя под боком. Старались подальше отойти к Пружанам, Кобрину или в Польшу и там, на немцах отыграться. Убивали полицаев и предателей, нападали на небольшие группы немцев, отбивали наших пленных и заложников.

Сначала действовали одни, потом встретили ребят из диверсионной группы нашего наркомата. Они нам очень помогли, многому научили. Их радист у нас на базе долго квартировал. Потом к нам стали еще группы забрасывать — мы как почтовый ящик и база отдыха работали.

Как жилось? Летом и осенью еще ничего. Продукты и боеприпасы были. Летом дважды прилетал самолет с Большой земли — сбрасывал нам грузы, да и группы что прибывали, с собой груз приносили. Затем стало хуже. Особенно поздней осенью и зимой. Снег и морозы сильно мешали. Приходилось постоянно сторожиться — на снегу следы от лыж оставались, а это могло вывести карателей на базу. Чтобы следы запутать чаще всего по льду реки передвигались. Но все равно пару раз в засаду егерей попадали, потери понесли очень большие. Еле оторвались. В строю после того боя всего пара человек осталась. Потому пришлось практически на всю зиму свернуть почти все операции.