Комбат Найтов - Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево [сборник litres]

Вернувшийся с «крыши мира» Жуков вновь поднял этот вопрос на совещании в Кремле. В этом его поддержал председатель «комитета 3» Сабуров, и оба его заместителя: контр-адмирал Берг и Шокин. Они подтвердили необходимость перехода на новую элементную базу во всей радиотехнической промышленности. Вспыхнувшая вновь война в Индокитае позволила получить образцы полупроводниковой аппаратуры. Физик Тамм дал теоретическую часть n-p-n переходов, за что и получил Государственную премию за 1951 год. Был создан «комитет 4», председателем которого назначили маршала войск связи Пересыпкина, а его заместителями определили генералов Алексеева и Леонова. Пересыпкин был одновременно и министром связи СССР, и начальником Управления связи МО СССР. После этих назначений наметился решительный поворот к переходу на новейшую элементную базу во всей промышленности. Начался процесс снижения размеров и весов управляющей аппаратуры и автоматики. Через год флот получил новейшие гироазимут-компасы «Вега-1м» с электронно-механической подвеской гиросферы, с возможностью принудительного ввода в меридиан за 15 минут, с автономным независимым питанием без использования умформера. В войну по команде «Тишина в отсеках!» приходилось накрывать умформеры «Курс-1м» подушками, и при бомбежке гирокомпас обязательно вылетал из меридиана из-за перебоев в питании. «ГМ-1», сделанный на основе американского «Сперри», у которого было аварийное питание, оставался в меридиане. Комитет по стандартам начал подготовку к переводу бортового питания на атомных ПЛ и авианосцах на трехфазный ток 380V/400Hz. В это время разведка ВМФ доложила о разработке у американцев проекта атомной подводной лодки «Наутилус». Готовность проекта позволяла им заложить головную лодку уже в середине следующего, 52-го, года. Лодка – полуторакорпусная, 6 носовых торпедных аппаратов, экипаж 111 человек. Расчетная глубина погружения осталась неизвестной, но, видимо, она не отличалась от обычных американских лодок проекта «Тенч». Англичане не стали делиться с американцами секретами «типа XXI». Сами же начали выпускать лодки типа «Порпез», почти точную копию «двадцать первой», изменения коснулись только некоторых узлов и вооружения. По некоторым данным, англичане начали создавать атомное оружие и проект атомного реактора. Ядерная гонка началась! СССР был лидером гонки, и перед Жуковым была поставлена задача: сохранить и развить это превосходство.

Узнав об американском и английском проектах, Жуков активизировал строительство и испытания атомного реактора на металлическом теплоносителе. Тем более что из США пришли сведения, что вслед за головной лодкой с водо-водяным реактором будет построена лодка с реактором, в первом контуре которого будет использован жидкий натрий. «Командир» рассказал об этой лодке «Seawolf»: две аварии с первым контуром охлаждения привели к тому, что у нее сменили реактор на обычный водо-водяной. Много рассказал «командир» и о трех авариях на проекте 645 ЖМТ: и о «йодной яме», и о полонии-210, и о необходимости регенерации шлаков, образующихся в расплаве сплава свинца и висмута. Все это Жуков вывалил на академика Александрова и его команду. Заставил их гонять реактор на переменных мощностях в Обнинске, где все эти аварии последовательно и произошли. В результате работы был смещен главный конструктор ППУ Шолкович. Его заменил Игорь Иванович Африкантов. Он дублировал насосы первого контура, создал шлюз, позволяющий безопасно выводить нерастворимые шлаки и окислы. Несмотря на давление со стороны «комитета 1» и его председателя Михаила Первухина, привыкшего за годы войны к лозунгу: «Давай-давай!», Жуков сумел отстоять необходимость полных береговых испытаний ППУ в Горьком и в Обнинске. Лодку К-15, для которой предназначался этот реактор, достроили с обычным водо-водяным реактором, а жидкометаллический реактор был установлен год спустя на гвардейскую лодку К-21, проекта 645ЖМТ, к тому времени героическая К-21, проекта XIV, носила название Б-21 и служила учебной лодкой, готовясь к списанию с флота. Немного суеверный, по-флотски, Жуков понимал, что у лодки будет непростая судьба, как и у его К-21. Проект обещал быть самым боеготовным из всех имеющихся атомных субмарин флота, а следовательно, и самым «эксплуатируемым». Доказать это должна была К-21. Для нее начали модернизировать причал: протягивать туда специальный паропровод от береговой ТЭЦ. Жидкий металл должен иметь постоянную высокую температуру и во время стоянки лодки. Такую же модернизацию прошли два плавдока и один сухой док в Мурманске.

Акустику и ГАС для лодок продолжали разрабатывать в Киле. Немцы достигли значительных успехов в этой работе, а так как ГДР входила в военный европейский союз, созданный Сталиным, то все эти разработки тут же шли на корабли ВМФ всего союза. И ведущей силой этого союза должен был стать флот и морская авиация: протяженность морских границ союза была более длины экватора!

Лодку принял кап-2 Гуляев, старпомом у него был кап-3 Чернавин, командиром БЧ-5 кап-3 Захаров. Это уже послевоенное поколение командиров лодок. Заканчивали Фрунзе в Баку, Ленком в Питере и Дзержинку в Махачкале. Служили на флоте на офицерских должностях с 46—47-х годов. Гуляев уже командовал К-21 (Б-21) и перешел прямо с нее, принеся с собой Гвардейский флаг. Довольно длительно лодка проходила швартовные испытания в Северодвинске. Жуков неоднократно приезжал на нее с различными проверками. Наконец, подписаны все документы о проведении стендовых испытаний. Лодка ложится на курс 246⁰ на выход из Северодвинска, Жуков оставил наверху командира, а сам спустился в ЦП. Здесь все при деле, несется вахта, светло, довольно уютная обстановка. Первое погружение прошло гладко, поэтому Перегудов, главный конструктор, доволен, полез в портфель за коньяком. Жуков его остановил:

– Владимир Николаевич! Ты обещал 40 узлов подводной скорости. Прибереги для мерной линии.

– Дадим! Дадим, Владимир Николаевич! – но успокоился и пристроился в кресле в уголке ЦП.

Александров и Африкантов были в 4-м отсеке и наблюдали за работой операторов ППУ. Все шло спокойно. Но случилось то, что произошло с К-21 в 41-м году! Неожиданно был сброшен ход и дан реверс. Пока Жуков вылетал наверх, под корпусом раздался скрип, резко возрос дифферент, все попадали с мест. Владимир Николаевич удержался на трапе, открыл рубочный люк и выскочил на мостик. Лодка сидела на мели точно в том месте, где сидел на мели сам Жуков 11 лет назад! Оказалось, что во время исполнения поворота на новый курс отказала рулевая машина, руль оказался переложенным на 35 градусов и назад не отводился. Перешли на аварийное управление, вывели руль в диаметраль, поддифферентовались и сползли со злополучной банки. Дошли до рейда, встали на якорь, сразу возле приемного буя фарватера. Строитель с бригадой электриков полезли исправлять неисправность. Заменили два «автомата», один из которых «выгорел». Внесли замечание в лист испытаний. Опробовали на месте, отработали переход на «аварийку» и резервное питание. С некоторой долей пессимизма выбрали якорь и пошли на полигон на ходовые. Гуляев места себе не находил! Хотя действовал правильно и быстро. Тут Жуков и признался, что эту «баночку» хорошо знает! Но этот случай остался за кадром его карьеры.