Александр Афанасьев - Врата скорби. Повелители огня [litres]

Отделение Зайца снова оказалось на острие атаки – им поручили зачистить рыночные ряды, используя как плацдарм выгоревшую после огнепуска комнату. В качестве подкрепления – им придали штурмовых саперов. У них свое дело – они специалисты по взрывчатке и даже в качестве оружия у них – только Маузер с автоматическим режимом огня.

Несмотря на то, что огнесмесь прогорела – в комнате жарко как в аду. Почти нечем дышать, слезы градом из глаз. Удушливая вонь от горелых тряпок, а то и от человеческих тел – тут не поймешь. Потрескивание огня.

– Пролом!

Пролом, да не простой. Он на уровне пола, как нора – передвигаться можно только на четвереньках. И понятно, что с той стороны – не особо ждут…

– Отскочи… – немолодой сапер невежливо оттолкнул парашютиста от норы, присел на корточки, вгляделся, крикнул.

– Гуся давай!

Второй сапер – передал первому что-то вроде раздвижной удочки, на конце которой была граната. Сапер – сунул «удочку» в нору, сильно дернул за леску. Внутри – сильно громыхнуло, послышались крики.

– Шайтан… шайтан…

– Лезь… парашютист [66] «Боевых инженеров» в современной российской армии нет, что самым катастрофическим образом сказалось при боях за Грозный. Лучше всего – эта служба поставлена в армии Израиля, там есть саперный спецназ, бойцы которого идут впереди и пробивают взрывами путь остальным. Во Вьетнаме в период войны в США спецназ «Дак Конг» и был боевыми саперами, в задачу которых входило либо просто взорвать американские укрепления и отойти – либо взрывом пробить дорогу идущим следом бойцам.

Заяц полез первым. Лезть было неудобно – надо было держать винтовку ближе к рукам и одновременно – ползти на четвереньках. А волочь винтовку за ремень – чревато. Пришлось снять рюкзак и ползти на спине, отталкиваясь ногами и держа автомат на груди. в готовности стрелять…

Лаз был короткий, а за лазом – была еще одна комната. Бандитов – тут уже не было, только следы крови на полу и битая осколками мощной гранаты утварь – это когда-то была едальня. Наверное, тут даже осталась какая-то еда.

Заяц дернул за веревку – можно.

Вторым – вылез Эстрик, потянул носом. Скривился.

– Какая же гадость…

Да-да-да… – простучал автомат через замаскированную дыру в стене. Заяц – в два шага оказался у противоположной стены, сунул в дыру ствол автомата и нажал на спуск.

– На, тварь!!!

В замке в это время – был цейтнот. Ни туда – ни сюда. Боевикам и находившейся внутри охране – не удалось остановить противника на дальних подступах к замку – на что собственно и была рассчитана система обороны, и сейчас – не удавалось закрыть ворота и занять оборону за крепостными стенами замка. Русским – удавалось удерживать ворота и вход в замок – но не более того, дальше – без подкреплений продвинуться ни не могли. Подкрепления не было, не удалось – прорваться к казармам Гвардии и забросать их гранатами. Гвардейцы и находившиеся в крепости боевики – заняли оборону в каменных помещениях дворца и вели огонь из окон – бойниц. Они уже давно могли атаковать, используя подавляющее превосходство в живой силе – но у руси был автоматический гранатомет. Это было новое оружие, с действием которого они не были знакомы. Попытка атаковать волной – закончилась грудой трупов на площади, погибли все, кто решился на самоубийственную вылазку – теперь их тела лежали на площади как баррикады и мешали и той и другой стороне. Но автоматический гранатомет – не огнемет и выкурить им людей из закрытого помещения почти невозможно: он не обладает необходимой точностью. Не обладают такой точностью и наствольные гранаты – попасть в узкую бойницу ими можно только по случайности. Таким образом – стороны оставались на своих местах, русские – у ворот, им удалось захватить отрезанное от остальных строений дворца караульное помещение, и теперь оно было центром их обороны.

Уже был рассвет. Четвертый час боя…

– Сколько осталось… – один из уцелевших стрелков заправил в пулемет свежую ленту. Гранатомет берегли – на случай новой атаки.

– Еще две…

Из бойниц и выломанных дверей стреляли из винтовок. Часто и малоэффективно – но боеприпасов у них было более чем достаточно.

– Где подкрепление?

– За крышами смотри! – прикрикнул старший и посмотрел на часы – придут… Обязательно – придут…

– Белый флаг! – крикнул еще один из уцелевших.

Что – сдаются что ли? Бывало и так – в Междуречье иногда племена вдруг сдавались, а их вожди – приходили на переговоры, чтобы обсудить условия. У бедуинов – считалось нормальным сдаться превосходящему силой врагу.

– Прекратить огонь!

Огонь сошел на нет и с той и с другой стороны. Установилась тишина – неверная, хрупкая, пропитанная пороховым дымом и кровью.

Где-то вдалеке – гудели моторы тяжелых самолетов. Высаживают подкрепление. Со стороны казарм – что-то закричали.

– Что говорят?

– Что-то про женщин.

– Женщин? Каких женщин?

– Может, говорят, что мы – женщины.

– Э! По-русски умеешь?!

– Руси! Женщин выпусти!

– Какие там женщины…

– Бес их знает. Может, ночные бабочки….

– Сказал – в мусульманской стране…

– Они везде есть…

– Движение!

– Не стрелять!

Пыль от разбитых пулями стен – скрипела на зубах. Глаза – слезились от пороховой гари. Их осталось только пятеро – в строю, все остальные – были тяжело ранены или убиты. Площадь – была завалена трупами и караулка – была завалена трупами, которые они использовали как подручный материал для баррикад. Но у них оставалось их оружие и патроны, и пока оно у них было – они могли драться и продолжать сдерживать атаки превосходящего противника. Вот только – ни один из них – не смог нажать на спуск и убить эту женщину с непокрытой головой, которая шла в их сторону, держа в руках спеленутого ребенка. И еще двух, за ней.

Ни один из них – не мог выстрелить, когда она шла. А она шла и казалась Мадонной, сошедшей с небес на грешную землю в этот филиал ада, простреливаемый со всех направлений.

– Стой! – крикнул кто-то.

Женщина продолжала идти.

– Стой! Вакиф ална батуха!

Женщина сделала еще один шаг – они уже могли видеть ее смуглое лицо и черные, как ночные окна глаза.

– Стой!

Щелкнул предохранитель пистолета.

– Аллаху Акбар!

И все взорвалось…

За городом – тоже было весело.