Роман Грибанов - Десант местного значения

После попадания «Сайдвиндера» Ту-16 еще потерял скорость и все-таки сорвался в штопор, ему не хватил тяги искалеченного двигателя. Но это все произошло еще через две секунды, и эти две секунды «Фантом» подполковника Брауна находился в зоне прицельного огня трех спаренных установок АМ-23. На самой дальней границе зоны, если быть точным. Табличная прицельная дальность двадцати трех миллиметровой пушки АМ-23, или по индексу ГРАУ 9А-036, ровно два километра. Но на такой большой дистанции у снарядов, вылетающих со скоростью в семьсот метров в секунду, все таки, очень большое рассеивание. И из 240 снарядов, выпущенными КОУ за это время из шести стволов, в самолет Брауна попало всего два. Первый снаряд, бронебойно-зажигательный, скользнул по верхней обшивке левого крыла, лишь вспоров обшивку. Взрыватель с замедлением сработал, когда снаряд уже пролетал над задней кромкой крыла, образовав многочисленные дырки в элероне. Повреждения выглядели внушительно, но были совершенно не смертельны, для такой большой и прочной машины, как «Фантом». А вот второй снаряд попал в куда более уязвимое место. Влетев под очень маленьким углом в воздухозаборник двигателя, он пробил обшивку канала воздухозаборника, и разорвался в центроплане, ниже и позади кабины пилотов. Осколки до кресла оператора не достали, увязнув в многочисленных и разнообразных потрохах самолета. Повреждений было много, но самым критичным было повреждение топливной магистрали.

Пока Браун, ругая себя последними словами, выходил из боя, его ведомый с подтянувшейся парой канадских «Вуду», произвели еще один залп. «Вуду» пустили по паре оставшихся «Фалконов», Чак выпустил пару «Спарроу». Результаты… несколько обескуражили пилотов Альянса. При пуске в заднюю полусферу, по не маневрирующим большим целям, с дистанции в три мили — всего два попадания! Правда, сейчас ночь, плохая погода, а впереди еще и грозовые облака, вдобавок сквозь них поднимается шапка ядерного взрыва. Издалека она кажется маленькой, но на самом деле она исполинская. И вся чернота пространства впереди изредка прореживается ослепительными росчерками молний, как природных, так и рукотворных. Никакого сравнения с испытаниями ракет на полигонах, где безоблачная погода, а высокие чины сидят под легкими навесами в шезлонгах в летней форме, благодушно слушая донесения о поголовном уничтожении целей. Сейчас все было не совсем так, вероятность поражения ракет скатилась от паспортных 0,9 до уж совсем неприличных 0,33. Причем сбит всего был один «Баджер», вторая ракета, а именно «Спарроу», выпущенная с «Фантома» Чака, разорвалась слишком далеко, чтобы нанести критичные повреждения такому большому и прочному самолету, как Ту-16. Он дымил и постепенно отставал от строя, но все равно держался на боевом курсе.

На «Трейсере», идущим параллельным курсом, но постепенно отстающим от места воздушного сражения, офицеры наведения только горестно застонали, когда оценили результат атаки перехватчиков. Всего два ракетоносца, и то один из них еще держится в строю! Тем более, что оба канадских «Вуду», уже расстрелявших весь свой боезапас, повернули на курс к Алеутским островам. Топлива, до оставшегося ближайшим, аэродрома Атту-стейшн, у них оставалось впритык. Остался один F-4В, с двумя ракетами «Сайдвиндер». В первую очередь ему надо добить подранка. Второй «Фантом» подполковника Брауна подбит и быстро теряет топливо, хорошо еще, что машина пока не горит. Куда он будет садиться, да еще на поврежденной машине? До Алеутов точно не дотянет. Ближайший кусок суши, это остров Беринга, но там аэродром выведен из строя, и неизвестно до сих пор, кто там хозяйничает. Ему надо искать какой-то ровный клочок земли возле поселка Никольское и садится на брюхо, или вообще прыгать с парашютом. Браун, выслушав эти соображения операторов с «Трейсера» и посмотрев на карту, выбрал посадку на брюхо. Недалеко от Никольского есть озеро Саранное, мелкое, но довольно обширное. Сейчас оно наверняка замерзло и есть шанс сберечь самолет, посадив машину на озеро, вдоль одного из берегов.

Как и подавляющее большинство летчиков в мире, Браун и его оператор Арчи с подозрением относились к парашютам и катапультам. Тем более, при таком ветре, вдобавок, ночью, катапультирование и вправду могло стать опаснее аварийной посадки. Так что пара «Фантомов» окончательно разделилась. Подбитая машина Брауна, осторожно развернувшись «блинчиком», чтобы не перегружать поврежденное крыло, пошла в сторону острова Беринга. А его ведомый начал второй заход на советские ракетоносцы, в полном одиночестве. Так уж вышло, что из всех американских истребителей, он остался единственным, у которого еще были ракеты. Правды ради, надо отметить, что еще одна «Спарроу» осталась висеть и под крылом самолета Брауна, но у самолета топливо из пробитой магистрали вытекало слишком быстро, чтобы попытаться атаковать «Баджеры». На то, чтобы дотянуть до суши, горючего бы не хватило точно. А остаться без горючего в самолете над бушующим океаном, это верная смерть. И подполковник Браун решил не изображать из себя героя. По его команде оператор просто нажал тумблер аварийного сброса ракеты. В этой ситуации скинуть лишний вес, значит добавить себе несколько километров дальности.

Пилот второго «Фантома», Чак, выходя во вторую атаку, изначально хотел было добить поврежденного «Барсука». Все же прочность советских самолетов сегодня уже неприятно удивила пилотов Альянса. Но позади поврежденного, и уже отставшего Ту-16 пристроился еще один, ранее идущий справа замыкающим в строю. Лезть в этом случае на подранка, это значит гарантированно поставляться под пушки этого самолета. Первой мыслью Чака было атаковать ракетами именно этого наглеца, но тут вмешался его оператор. На позициях, с которой ушел данный самолет, обычно летят постановщики помех, а не ракетоносцы. И, скорее всего, постановщик помех и пристроился позади, заслоняя собой поврежденный ракетоносец. Подивившись храбрости этих чертовых русских, Чак переложил ручку управления, заходя на другой фланг русского строя, сходу выбирая одного из ведомых в крайней тройке на левом фланге. Короткое прицеливание, парный пуск, и два «Сайдвиндера» уже настигают цель. Одна ракета опять промахнулась, зато вторая, влетела, казалось, прямо в сопло длинного, вытянутого вдоль фюзеляжа, двигателя. «Баджер», на несколько мгновений, совершенно скрылся в клубе пламени. Но снова появился из нее, уже падая вниз, горящий и разваливающийся на части.

Полковник Щипков, стиснув зубы, с ненавистью смотрел на так медленно бегущую секундную стрелку. Минимум несколько минут, его группе надо будет лететь без прикрытия помех. Иначе собственные помехи сорвут захват и наведение первым двадцати ракетам, только что стартовавшим. В первом залпе участвовало одиннадцать самолетов, девять пустили по две КСР-2 и борта 09 и 14, по одной, поскольку они ранее уже выпустили по одной противорадиолокационной КСР-11. И одна из них, кстати, дошла до цели, вспышка ядерного взрыва впереди это совершенно точно подтверждала. Спустя минуту эти самолеты оттянутся назад, чтобы хоть как-то прикрыть ракетоносцы второго залпа. Каждая ракета могла настраиваться на свою частоту, это позволяло применять максимум до 20 ракет в залпе без взаимных помех. Во втором залпе будут участвовать всего двенадцать ракет. Нет, уже десять, один из замыкающих ракетоносцев сбит. И второй поврежден, но еще держится, постепенно отставая от основного строя. Полковник только собрался отдать приказ, но один из «Букетов», летевших выше и позади строя, сместился и сбавил скорость, вставая позади подранка.