Роман Грибанов - Десант местного значения

— Пост контроля боевых частей, сторона «А». При перегрузке с транспортной тележки на ложементы боевую часть не успели зафиксировать. Огромную чушку весом в сто тридцать шесть килограмм при очередном крене корабля сбросило в сторону, на неотведенную тележку. Погнуты ложементы проверочного стенда, повреждена сама тележка, на корпусе самой боевой части есть вмятины, сквозного повреждения корпуса нет. Время восстановления работоспособности поста— двадцать пять минут.

Услышав последнюю новость, командир комплекса шумно выдохнул. Очень хорошо, что сквозного повреждения нет. Корпус ядерной боевой части W30, это последняя деталь на всем корабле, где он хотел бы видеть сквозные повреждения. На всякий случай надо послать туда дозиметриста, если сам начальник поста не догадался его вызвать. А вот то, что в ближайшие полчаса боезапас у них будет всего в шестнадцать ракет, включая две уже запущенных, это очень плохо. Командир выругался, не стесняясь подчиненных. Как и ожидалось, вся эта монструозная система, фактически ракетный завод, занимающий треть всего крейсера, в боевых условиях отказался работать. Чертовы умники из лаборатории прикладной физики Университета Джонса Хопкинса! «Пусть у вас полностью готовы только 16 ракет, зато мы добавили в боекомплект еще 60». Как же, добавили. Через тридцать минут они могут и не понадобится крейсеру, к чему ракеты кораблю, который уже лежит на дне? На более новой установке Мк-12, которую сейчас устанавливают на крейсера типа «Олбани», боезапас всего 52 ракеты, но они в полностью готовой состоянии!

Тем временем, дуэльная ситуация, между шестью советскими противокорабельными ракетами и комплексом «Талос» развивалась стремительно. Каждую секунду четыре оставшихся ракеты К-1 °C пролетали пятьсот двадцать метров, зенитные ракеты RIM-8C, рвущиеся навстречу двум из них, пролетали семьсот шестьдесят метров, а две ракеты КСР-11, летевшие и так позади основной группы, каждую секунду от нее отставали, летя со скоростью всего триста девяносто метров в секунду. Но вся проблема комплекса Мк7 «Талос» была в том, что он был двуканальный. То есть, на крейсере «Оклахома Сити» было всего два радара сопровождения цели, они же выполняли наведение ракет по лучу на начальном и среднем участках траектории. И два радара подсветки целей, которые обеспечивали работу головок полуактивного радиолокационного самонаведения ракет на конечном участке. И каждый из этих радаров мог сопровождать только одну цель. То есть новая ракета, уже давным-давно занявшая место на двухбалочной пусковой установке, могла быть запущена, «встреливаясь» в узкий луч радара AN/SPW-2 только после того, как этот радар закончит наведение предыдущей ракеты, «передав» ее, после включения собственной ГСН, радару подсветки целей AN/SPG-49. И эта проблема комплекса грозила превратиться в проблему для всего соединения. Когда комплекс «Талос» начал уверенно сканировать первых четыре русские ракеты и произвел пуск первых двух RIM-8C, дистанция до них составила девяносто пять километров.

С каждой секундой расстояние между зенитными ракетами и парой К-1 °C сокращалось на один километр двести восемьдесят метров. И через минуту и две секунды включенные ГСН зенитных ракет уловили отраженный сигнал от своих целей. Еще две секунды потребовалось бортовому аналоговому вычислителю ракеты разработке компании Sperry Rand Corp., чтобы сообщить об этом основному блоку системы наведения ракет компании Bendix Corp., отделение Bendix Products Mishawaka Division, а самому блоку управления — дать оператору комплекса сигнал о переходе обеих ракет (разница была в несколько десятых секунды) на самонаведение. И еще две секунды потребовалось оператору, чтобы, увидев эти долгожданные сообщения, нажать кнопки старта новых ракет. Не раздумывая, потому что новые приоритетные цели, угрожавшие ордеру, давно были определены на планшете в центре управления комплексом. Итого минута и шесть секунд, но за это же время вражеские ракеты тоже приблизились к кораблям. Дистанция до ракет К-1 °C уже составляла шестьдесят километров семьсот метров, до ракет КСР-11– семьдесят четыре с половиной километров.

Ситуация была напряженная, но некритичная, так казалось командиру комплекса. Еще через восемь секунд последовали доклады операторов РЛС AN/SPG-49. Оба «вампира» поражены, вражеских ракет осталось всего четыре. Но тотчас же проклятая погода внесла в благодушное настроение американцев свои коррективы. Качка. Антенны всех радаров комплекса «Талос» находились на недосягаемой даже для штормовых волн высоте, более сорока метров от ватерлинии. Но эта же высота привела к тому, что при очень большом волнении мачта крейсера, с размещенными на ней антеннами, описывала в пространстве замысловатые восьмерки с огромной амплитудой. А луч, задаваемый РЛС AN/SPW-2, был довольно узким. И одна из зенитных ракет в полете просто «выскочила» за пределы луча. Приемники, стоящие на ракете, потеряли управляющий сигнал, о чем бортовой аналоговый вычислитель тут же оповестил основной блок системы наведения, а тот услужливо зажег соответствующий транспарант у оператора. Сама ракета продолжала лететь по прямой, пока в баке не закончился керосин, а позже, через четыре минуты у нее сработал самоликвидатор. Но она уже никого не интересовала.

На всех испытаниях и учениях с применением ЗРК «Талос» случаи, когда ракеты, потерявшую луч, удалось «зацепить» этим лучом снова, восстановив управление, можно было перечислить по пальцам правой руки Капитана Крюка из книжки про Питера Пэна. Естественно, уже после встречи вышеназванного господина с крокодилом. Поэтому оператор комплекса даже и не стал пытаться совершить этот подвиг, а начал готовить свой пост для наведения новой ракеты. Но с запуском придется подождать, время перезарядки пусковой установки пятьдесят пять секунд. Сейчас она еще только встает в положение перезарядки. И теперь в воздухе наводится всего одна зенитная ракета. Эта минута, в течении которой перезаряжалась пусковая установка, а затем разворачивалась в сторону целей, казалось длиться целую вечность. Но не для советских ракет. До ракет К-1 °C дистанция была уже всего двадцать семь километров. Вернее, уже до одной ракеты. Ракета RIM-8C так же исправно поразила свою цель. И оставались еще две ракеты КСР-11, тоже летящие к ордеру, но находящиеся на дальности в пятьдесят километров. Наконец двухбалочная ПУ повернулась по нужному азимуту и углу места, и корма крейсера окуталась густым облаком белого дыма, из которого, волоча за собой пятиметровые языки пламени вылетели две длинных белых тени. Участок разгона, сброс стартового двигателя. Обе ракеты попадают, каждая в свой луч. Для ракеты, которая летит по русской К-1 °C, участок наведения по лучу теперь очень короткий, всего через десяток секунд полуактивная ГСН ракеты захватила подсвечиваемую радаром крейсера цель. Шестая по счету RIM-8C уже наводилась на ближнюю КСР-11. И тут команду крейсера снова ждала неудача. Все-таки, значение вероятности поражения зенитных ракет, по которой оцениваются шансы зенитно-ракетного комплекса попасть на вооружение в US NAVY, а компании — разработчика получить очень немаленькие деньги, цифра весьма далекая от суровой реальности.