Игорь Жеравлёв - Перестройка 2.0 [СИ]

— Ну и, слава Богу! Как вы считаете, Егор Николаевич, Горбачев еще в моем подчинении?

— Да, и он с нетерпением ждет ваших указаний. И, кстати, как человек эмоциональный, горит желанием реванша и рвется в бой!

Путин улыбнулся:

— Да, Михаил Сергеевич человек порыва. Хороший, в общем, человек. Жаль, слишком тщеславен.

Мы помолчали.

— Егор Николаевич, вы что-то говорили о преданных людях?

— Да. Вы слышали что-то о восстании в крепости Бадабер?

— Конечно. Жаль, что там так всё вышло. И жаль, что мы так и не знаем, что там на самом деле произошло.

— Ну, это поправимо. Я этих ребят вытащил, можно сказать, прямо из лап смерти. Они уже готовы были подорваться там со всем арсеналом. Сейчас они на том маленьком островке в Тихом океане, помните?

— Как же мне не помнить!

— И мне кажется, если вы с ними правильно поработаете, более преданных людей вам не найти. Людей, прошедших через ад и готовых уже погибнуть с оружием в руках, но не сдаться.

— Спасибо вам, Егор Николаевич, за этих ребят. Будет время, мы по справедливости оценим то, что вы делаете. Сколько их?

— К сожалению, удалось вытащить лишь пятнадцать человек. В основном, молодые ребята. Самый старый там моторист-сверхсрочник Виктор Духовченко, 1954 года рождения.

— Ну, тридцать лет — это еще далеко не старость, — улыбнулся Путин.

— Как только решите вопрос с Горбачевым, их нужно будет где-то пристроить. Не могут же они постоянно жить на крохотном островке!

— Пристроим, не беспокойтесь. Они мне не меньше нужны, чем вам. Неплохо бы их соответствующим образом, как только вы умеете, обработать, — внимательно посмотрел на меня ВВП.

— Давайте так. Решение они будут принимать сами, по своей собственной воле. А вот тех, кто даст такое согласие, немного подправим в лучшую сторону.

— Да, я тоже считаю, что так будет правильно.

— Владимир Владимирович, — задал я главный вопрос, — что вы на этот раз намерены делать? Предупреждая ваш вопрос, кстати, отвечу сразу: защитного купола в этот раз не будет. Чтобы не было соблазна всех ракетами обстреливать.

Он кивнул и долго молчал, глядя в иллюминатор на сплошной слой облаков внизу.

— С учетом того, что вы сказали о сопротивлении времени и истории, я считаю, что действовать нахрапом, как в прошлый раз, нельзя. Обойдемся без купола. Так даже лучше, осторожнее будем. Но Крым и некоторые области Украины к РСФСР приберем все равно, самым законным образом. Это нужно обязательно сделать в рамках СССР. Чтобы потом у нас не было тех проблем, что в прошлой реальности. А вот Прибалтику трогать не будем. Я уверен, что они пошли на крайние меры как раз именно из-за Прибалтики. Вернее, она была последней и решающей каплей. Хрен с ними, пусть отделяются. Только в этот раз мы их такими условиями свяжем, что никакого НАТО там, в видимой перспективе не будет. Вообще мы запрет на расширение НАТО обязательно обговорим как условие вывода наших войск из стран Варшавского договора. И выход Германии из НАТО, и запрет на размещение там иностранных военных баз на переговорах по объединению Германии. Иначе никакого объединения им не видать.

Он еще помолчал.

— Но это дело будущего. А пока разберемся с внутренними врагами, которых, как оказалось, хватает.

На этот раз кивнул уже я. А что тут скажешь?

— То есть, Владимир Владимирович, вы по-прежнему считаете, что СССР не сохранить?

— Не только считаю, но и уверен, что не нужен он нам, висит на России тяжким бременем на сплошных дотациях.

— Нельзя его разваливать так, как в прошлый раз! Сколько людей погибло, сколько в нищете загнулось, Владимир Владимирович!

— Это и моя главная задача, Егор Николаевич. А вы, надеюсь, мне в этом поможете.

— Чем смогу.

Прошли сутки, и я вновь переместился к бывшим пленникам Бадабера. Но на этот раз не один, а с Путиным. Он уже обговорил все дела с Горбачевым, поставил ему задачи и получил новое назначение. Теперь в его кармане лежало удостоверение полковника госбезопасности и корочки помощника Генерального секретаря ЦК КПСС по специальным вопросам. В них было прописано, что все партийные, советские, милицейские и военные власти СССР обязаны оказывать предъявителю этого документа любое, затребованное им содействие. Семье Путин уже сообщил, они там готовятся к вылету в Союз, где им была из партийных фондов выделена просторная квартира в Москве.

Ребята встретили нас приветливо, но с некоторой настороженностью. Раздались выкрики:

— Сколько мы здесь будем сидеть?

— А что, кто-то соскучился по афганским застенкам? — резко спросил я. — Или по советским?

Наступила тишина, в которой уже было меньше приветливости и больше настороженности.

— Ладно, парни, — улыбнулся я, — не переживайте. Всё будет так, как договорились. Надеюсь, вы уже подумали и что-то решили. Итак, кто озвучит ваше решение? Я думаю, старший по званию? — посмотрел я в сторону лейтенанта.

Тот вышел вперед и спросил:

— А кто это с тобой, Егор?

— Разумный вопрос, — я обернулся к тому, кого я помнил как Президента России.

— Меня зовут Путин Владимир Владимирович, я полковник КГБ и помощник Генерального секретаря ЦК КПСС по специальным вопросам. Прошу ознакомиться с моими документами, товарищ лейтенант.

ВВП передал Сабурову обе свои корочки. Тот внимательно их рассмотрел, отдал обратно и, вытянувшись по стойке смирно, отчеканил:

— Прошу прощения, товарищ полковник государственной безопасности!

— Ничего, вы всё правильно сделали. — Путин обвел глазами ребят, которые, услышав о том, кто к ним прибыл, уже соорудили некое подобие строя. — Товарищи офицеры, сержанты, ефрейторы, рядовые и вольнонаемные, по поручению Генерального секретаря ЦК КПСС, от имени партии и правительства я уполномочен выразить вам благодарность за службу. Уверяю вас, подвиг ваш не будет забыт, и в свое время все вы будете представлены к государственным наградам.

— Служим Советскому Союзу! — нестройно пронеслось над пальмами.

— Товарищи, мы с Егором Николаевичем сегодня здесь для того, чтобы услышать ваше решение. Но прежде, чем вы его озвучите, я лично обещаю вам, что теперь, после некоторых предпринятых нами с Егором Николаевичем усилий и гарантий, данных лично Генеральным секретарем ЦК КПССС, никакие допросы никому из вас не грозят. Кто захочет поехать домой, тот поедет домой — со всеми положенными документами. Кто захочет вернуться в свою часть, тот вернется и будет дальше служить как герой, а не как предатель. Но есть третий вариант: вы поступаете на службу во вновь формируемое спецподразделение, задачей которого будет противостояние врагам государства, как внешним, так и внутренним. Тем, кто, как вы слышали от Егора Николаевича, поставит страну на колени, развалит ее, обречет на нищету миллионы людей, а десятки тысяч — на смерть. Лично я буду курировать это подразделение, которое лишь формально будет числиться по ведомству Комитета государственной безопасности, но фактически будет подчинено только Генсеку лично. В любом случае, какое бы решение вы не приняли, все вы получите месяц отпуска для того, чтобы обнять своих родных и близких. Товарищ лейтенант, прошу озвучить ваше решение.