Олег Белоус - В преддверии Нулевой Мировой войны [СИ]

Вошедшие с достоинством изобразили изящный европейский поклон.

— Здравствуйте, господа, — приветливо произнес старший посол, слегка склоняя в ответ голову — ко мне можно обращаться господин Рожковский, к младшему послу, — Он повернулся к Александру:

— Господин Петелин.

Стоявший позади англичанин склонился к уху молодого, переводя с русского языка и изредка с недоверием косясь то на лампочку на потолке, то на красный угол, где перед иконами горел тусклый огонек лампадки. Английский язык Александр знал неплохо, хотя вариант двадцать первого века значительно отличался от того, на каком разговаривали в семнадцатом, но в целом он понимал, что говорит посланец Московской компании.

— Присаживайтесь, господа, — предложил Рожковский.

Старший посол неторопливо опустился в роскошное кресло, стоявшее у стола непривычных для хроноаборигенов очертаний. Местные столяры изготовили его по эскизу попаданцев. Напротив, устроился Петелин и принялся рассматривать англичан. Душком от них тянуло нехорошим. Джентльмены, блин, а мыться забывают. Мастерградцы, добравшись до Москвы, первым делом посетили баню, да и впоследствии еженедельно туда наведывались. Несколько секунд, пока устраивалась, раздавались скрипы и стуки, но потом все затихло.

Вилберн устроился напротив оппонентов, шляпа легла на стол рядом. Вначале немного поговорили на общие темы, обязательные для дипломатических танцев: об ужасной русской зиме, европейской войне с Османами и многом другом. События в далекой варварской Московии, окраины цивилизованного мира, мало кого интересовали в Европе, пока не запахло большими деньгами. А ради них можно и постараться. Рожковский терпеливо слушал, изредка поддакивая, а Александр потихоньку наливался злостью. Дел хватало и без этого хлыща. Впрочем, мастерградцы не торопились, это англичане пришли к ним, а не наоборот. Наконец, отдали дань вежливости. Молодой англичанин повернул голову. Искоса глянул на лампочку и, вроде, между прочим, спросил:

— А что это за необычные светильники у вас? Ни свечей, ни масла…

Рожковский внимательно глянул в лица англичан. Два года тому назад он посещал берега туманного Альбиона и остался очень доволен поездкой. Культурная нация, породившая Ньютона и Свифта, была ему симпатична, не то, что полудикие русские петровской эпохи. В чем-то Соловьев был прав… Тихонько вздохнув, он попытался объяснить аборигенам, не знающим элементарных азов физики, принцип работы осветительного устройства:

— Они электрические, — осторожно ответил он. Натолкнувшись на недоуменный взгляд англичан, продолжил, — это сила того же происхождения, что и молнии. Она заставляет светиться тонкую металлическую спираль внутри стеклянной колбы.

Вилберн дождался перевода, поднял голову и несколько мгновений, слегка прищуриваясь, рассматривал лампу. От потрясения он быстро оправился. Переведя взгляд на мастерградцев, уязвленно поджал губы. В глазах все также непонимание, но это не помешало ему учтиво кивнуть.

— Да…, - с некоторым сомнением протянул англичанин, — даже мне, прошедшему нелегкую школу одного из старейших европейских университетов, Кембриджского, тяжело понять ваши объяснения… Признаться, господа, я до последнего момента не очень верил в сказки о появлении на востоке царства московитов вашего чудесного города. Неужели, правда, что вы появились из будущего?

Отрицать то, что было известно слишком многим, глупо. Рожковский любезно улыбнулся и подтвердил:

— Так и есть.

— Но как такое чудо могло произойти? — взволнованным голосом произнес переводчик слова младшего по возрасту товарища.

— Была бы на то воля божья! — невозмутимо ответил старший посол. Повернувшись к иконам, обмахнул себя православным крестом. Взгляд Вилберна на миг остановился на том, как это проделал мастерградец, но лицо оставалось все таким же любезным. Хроноаборигены и на Западе, и на Востоке Европы придавали первоочередную роль вопросам религии. Из-за различий в толкованиях христианства в семнадцатом веке по всей Европе бушевали войны между разными конфессиями. С тех пор требования к мирянам серьезно изменились, тем не менее, попаданцы старались пунктуально исполнять те церковные каноны, на которые были согласны. Сразу после заселения на стены помещений посольства повесили православные иконы, да и посещением храмов посольские не пренебрегали. При этом подстраиваться под бытовавшие в семнадцатом веке правила попаданцы не желали. Московский патриарх Иоаким уже вторую неделю думал над письмом мастерградского духовенства с просьбой о признании автономии их церкви. Надежда, что он положительно откликнется на просьбу города, подкреплялась неприкрытым давлением по этому вопросу со стороны молодого царя.

Несколько секунд в комнате царила тишина, лишь негромко трещали сгорающие в печке поленья.

— Да, да… — задумчиво произнес пришелец с туманного Альбиона, — была бы Божья Воля.

Гость на секунду замолчал, пристально и дружелюбно вглядываясь в лица собеседников, неторопливо сложил на груди руки домиком.

— А скажите, — с явной надеждой в голосе спросил англичанин, — а не перенесло ли из будущего кто-нибудь из моих земляков, англичан или хотя бы представителей других европейских стран? Из христианского человеколюбия мы готовы с радостью принять их, и даже заплатить за это хорошие деньги!

Вилберн, пытаясь оценить правдивость ответа, впился взглядом в лица мастерградцев.

«Хочешь иметь информатора о будущем и технологиях? — подумал Александр. — Обойдешься!»

— Такие случаи нам неизвестны, — сухо ответил он. Гость начал его откровенно раздражать.

Англичанин слащаво улыбнулся, пытаясь скрыть разочарование. Врут или нет мастерградцы, не определишь. С земляками или хотя бы представителями западных народов договориться явно легче, чем с потомками московитов. Затем во взгляде гостя блеснул холод. Похоже, он наконец решил перейти к делу. Слегка наклонившись вперед и глядя в глаза визави, произнес:

— Господа! Я искренне удивлен и восхищен вашими достижениями в технике, без сомнения, вы культурный народ, как и европейские нации.

Лицо англичанина буквально излучало дружелюбие, лишь по глазам можно уловить его неподдельный интерес.

— Нам, цивилизованным людям, необходимо держаться вместе и помогать друг другу. Мы ведь не полудикие московиты, по собственной природе склонные к обману и воровству. В отличие от них мы понимаем, что, если вести дела честно, получишь гораздо больше. Думаю, мы, как представители цивилизованных наций, сможем прийти к взаимоприемлемому компромиссу. Не так ли?

Белые пухлые пальцы англичанина словно плели паутину, говорил он мягко, убедительно. Дождавшись перевода, Рожковский согласно кивнул, словно китайский болванчик, младший посол промолчал, лишь тяжело взглянул на англичанина. Внимательно наблюдавший за мастерградцами гость удовлетворенно кивнул, взмахнув париком. Похоже, клюют, подумал он. От засаленных локонов пошла новая волна вони. Александр мысленно поморщился. И от гадского запаха, и от сравнения русских с варварами. Знаем мы, какие вы джентльмены. И про геноцид ирландцев при Кромвеле, и про «Акт о наказаниях бродяг и упорных нищих» 1597 года, и про работорговлю. Захотелось дать напыщенному хлыщу в морду, так что заломило костяшки пальцев. Жаль, что дипломату нельзя.