Василий Панфилов - Полет нормальный

По словам американских эскулапов, датчане сделали всё в общем-то правильно, просто не повезло. Бывает. Мне от этого не легче, последствия не самые приятные, и будут аукаться, по словам медиков, ещё с полгода, не меньше.

Так что легкоатлетический сезон минувшего года оказался для меня скуден на события и награждения. Зимой да… неплохо показал себя на соревнованиях в Штатах и как обычно, съездил в Данию. Золота не взял, но бронза в двух дисциплинах тоже неплохо. Плюс серебро в командной гонке на одном из крупных европейских турниров.

Отчасти такие успехи в зимних дисциплинах потому, что пришлось забросить на время бокс и рукопашку. Не то чтобы некогда, просто отдача порой при ударах и просто резких движениях такая, что аж в глазах темнеет.

— Можно автограф? — Попросил бариста, достав написанную книгу о спорте моего авторства, — племянник увлекается.

— Как зовут?

— Том. Томас Брайан О'Нил.

— На добрую память Томасу Брайану О'Нилу от Эрика… — вывожу на развороте обложки.

Грандиозного успеха мой опус не добился, но некая популярность всё-таки имеется. А что немаловажно — не только в США и Дании. Англия, Швеция, потом Канада, Франция… Тиражи не самые большие, но отзывы специалистов положительные, да и личные спортивные успехи неплохо помогают продаваться.

Хватило на покупку недвижимости на Гринвич-Виллидж, через четыре дома от Мартина. Тот заматерел и в опеке больше не нуждается. Правда, отношения с Заком остались даже не дружескими, а скорее родственными.

Дом большой, одних только спален семь. Да и приобрёл дешевле реальной стоимости — кризис… недвижимость, даже в таком престижном районе, изрядно подешевела. Только вот пусто в нём…

… настолько, что всерьёз подумываю о женитьбе.

Дженни Фарли завладела моим сердцем — кажется, именно так пишут в любовных романах. Не думал, что влюблюсь когда-нибудь так крепко.

Хорошая девушка: красивая, добрая, очень неглупая… проблема в родителях. Насколько было бы проще, окажись она дочкой школьных учителей! Пусть даже нищих мигрантов из задворок Европы, и то лучше. А Дженни из тех самых Фарли.

Мне эта фамилия ничего не говорила, да и не на слуху она, а вот поди ж ты… Старая семья во всей красе, да притом не промышленники, а банкиры за сценой, изредка политики и университетские преподаватели. Не Морганы и Ротшильды, но… а вот насколько Но, сказать невозможно.

Женившись на ней, я получаю связи родственников… и очень небедную супругу. Только вот связи эти дело такое, что и не скажешь, к худу ли они или к добру.

Втягивать меня в свои дела, да ещё и сходу, новоявленные родственники вряд ли начнут, но пристальное внимание обеспечено. И проверка — что же я за человек. Можно ли вести со мной дела и прочее.

Рискованно при моём образе жизни. Не то чтобы я каждый день с анархистами встречаюсь и письма Сталину пишу, но ведь могу и попасться. И жить без Дженны не хочу…

… а вот для неё я всего лишь приятель Ларри, достаточно забавный и симпатичный, но не более. Совсем ещё девчонка, школу только-только закончила. Даже не восемнадцать, а семнадцать исполнилось, месяц назад.

Вот так вот и живу. С одной стороны хочу видеть её своей… для начала хотя бы девушкой. При этом боюсь сближаться по-настоящему, потому как она из тех самых Фарли.

С другой стороны, моё внимание Дженни льстит. Пусть не из старой семьи, зато сделал себя сам, да и внешне недурён. На лицо ещё туда сюда… на любителя в общем — типичная для скандинавов и немцев рублёная физиономия. Зато рост и фигура по нынешним временам ого!

А она пока кукол коллекционирует и одежду им шьёт…

При всём притом успешно учится в университете Нью-Йорка. Хоть что-то… рядом могу мелькать. Только вот сам не знаю, нужно ли это мне?

— … Ларсен. Мистер Ларсен! — Слышу голос баристы, — идите-ка домой. Если уж мой кофе вам не помог, то на ходу заснуть можете, какая уж там учёба!

— И правда, — зеваю и с силой тру лицо, — будьте добры, доставьте эти бумаги в университет профессору Ланцеру, вместе с моими искренними извинениями. А я спать, переоценил свои возможности.

— Кажется, денег за доставку не дал… Хрен с ними, в другой раз, я у Дэнни постоянный клиент и чаевыми не обижаю. Даже подарок на Рождество подарил, что вовсе уж… ещё не друг, но уже хороший приятель. Спать, в постельку…

— Эрик… то есть дядя, — поприветствовал меня Олав, сидящий в моём же кабинете.

— Эрик, — даю отмашку, — у нас не та разница в возрасте, сколько раз тебе говорил. За моим столом уроки делать интересней?

— Да сделал давно, — отмахнулся родич, — там всего-то…

— Всего-то, — передразниваю его, зевая — не проснулся ещё толком, хотя спал почти сутки, — ты же знаешь, что в твоём случае школа больше как механизм социализации выступает.

— А… — Олав повёл плечом, ничуть не убеждённый. Он считал (и не без оснований), что мог бы попросту сдать выпускные экзамены и поступить в университет. Возможность крепче врасти в американские реалии и обзавестись если не друзьями, так хотя бы школьными приятелями, подросток сурово считает несущественной, — я зашёл в кабинет, книги кое-какие взять. И что ты вечно их из библиотеки сюда тащишь? Сколько их тут уже, сотни две? И все ведь с закладками, будто читаешь…

Фыркаю, ну не рассказывать же о привычке сидеть в интернете? Вот так вот неожиданно перемкнуло при попадании почти на сто лет назад — теперь в библиотеке так же копаюсь. Чтоб вся информация под рукой. Чтоб сразу… Глупо, но как есть.

— А… в общем, глянул я в твои записи… Ну то есть Одуванчика… ну ты понял. Разобрался малость.

— Ну-ка, — согнав со своего места, лезу в бумаги, — не уходи, не уходи… это что?

— А эти данные я в таблицу свёл для наглядности.

— Так… легко, говоришь?

— А что там…

— Вот я нашёл себе бухгалтера.

— Я не…

— Полторы сотни в неделю.

— Согласен!

— Грета Гарбо и Джон Гилберт посетили Нью-Йорк, где встретились с почитателями своего таланта. Последний фильм звёздной пары…

Перелистываю светскую хронику, мельком замечаю округлившийся животик Греты.

— А ведь этот ребёнок мог быть моим.

Докурив сигарету до половины, Лесли с силой затушил окурок, выкинув его в стоящую у лавочки урну, и тут же достал новую из портсигара. С разговорами не лезу, не тот случай. Настрой у брата предельно серьёзный, да и ломка жизненной позиции добавляет остроты. Джокер уже не раз и не два срывался — благо, ограничился едкими (и очень обидными) словесными ударами.

— Я смотрел… — глубокая затяжка и выдох вниз, — добытые материалы очень серьёзно, проверил их неоднократно. По всему получается, что роль Рузвельта ты неправильно понял. Точнее… как тебе преподнесли материалы, так и ты их и принял, без должной критичности.