Василий Панфилов - Время не ждет

— Москва, — Скривившись, выдавил Сергей, — Надо выходить на Коминтерн. Как бы я к ним не относился, но структуры Коминтерна пронизывают весь земной шар.

— Но, Серж, как же быть с еврейским вопросом?

Русский, не отвечая, потянулся за кисетом с табаков и начал крутить самокрутку [122] В те годы, да и значительно позже, самокрутки были в ходу не только в СССР. .

— Не знаю, — Наконец сказал он, ухватив подрагивающими губами цигарку, — Умом понимаю, что нужно как-то использовать структуры Коминтерна, но получается, что вслепую. Блять! Вот поневоле антисемитом станешь! Интернационалист вроде, а как столкнусь…

Сделав несколько затяжек, Сергей замолчал. Ситуация с «еврейским вопросом», как выразился Хосе, стояла остро. Структуры Коминтерна опирались во многом на евреев, с их разветвлёнными родственными связями по всему миру.

Не только, и даже не столько на них, но… Сохранение информации в таком случае почти невозможно. А разобрать, кто там из тамошних евреев истинный интернационалист и борец за правое дело, а кто устроился ради возможности помогать родственникам, не способны, наверное, и сами евреи.

Сольют. Почти наверняка сольют. Шанс, что какой-нибудь комиссар Шломо чисто по-родственному предупредит нью-йоркского финансиста (и по совместительству кузена) Соломона, о грядущих неприятностях, приближается к абсолюту.

Собственно, вся история Коминтерна показала, что вреда для Советского государства от этой структуры чуть ли не больше, чем пользы. Информация «по-родственному» текла не только в Союз, но и из Союза.

— Недаром Сталин прижал их, ох недаром, — Пробормотал Сергей, — Блять! Получается, что нужно выходить либо напрямую на Кремль, минуя Коминтерн, либо договариваться с южанами?

— Я против Кремля! — Рубанул ладонью Хосе, — Москва любит подминать под себя революционные движения, а в нашем случае это скорее минус. Лонг на такой союз точно не пойдёт. Да и не факт, что наш договор с Кремлём пройдёт мимо Коминтерна. А в этом случае всё насмарку.

— Юг не лучше, — Русский мрачно выдохнул струю табачного дыма в сторону, мельком глянув на короткую драку в углу бара, — Лонг, несмотря на все свои христианские закидоны, вполне себе интернационалист, насколько это вообще возможно для южанина. А эти идейные потомки конфедератов сами те ещё фашисты. Замараемся, Хосе. Негры на каждом фонарном столбе висеть будут, да и к социалистам многие из них относятся немногим лучше.

— Здесь бы я поспорил, — Мотнул головой испанец, — Как бы к ним не относиться, но в парламенте Конфедерации заседали представители индейских племён, да и чёрные полки за них воевали, вполне себе добровольческие. Нет, Серж, ты не прав. Клише.

Русский усмехнулся, туша самокрутку в грязном блюдце, но промолчал.

— Проблема с Югом в другом, — Продолжил испанец, — слишком они… конфедераты. Единое командование? Забудь! В каждом округе свой главнокомандующий найдётся! А вот влиться в ряды, так сказать, они вполне способны. Когда… и если начнётся заваруха, они вполне способны взяться за оружие. Главное здесь — подготовить почву и «правильные» лозунги. Подготовить их, и на втором этапе они могут стать союзниками.

— Другое дело, что не хватает сил для первого этапа, — Мрачно подытожил Сергей, — точнее даже — оружия.

Снова воцарилось молчание.

— Значит, никаких союзников, — Задумчиво подытожил Хосе, — слишком ненадёжны. Скверно.

— Н-да… Хотя знаешь, — Мрачновато усмехнулся русский, — может, оно и к лучшему. Что Москва с её Коминтерном, что южане — всё это политическая проституция. Можно соглашаться на любые коалиции, но только до тех пор, пока они не вступают в противоречие с политическими убеждениями. Что Юг, что Москва…

Он усмехнулся молча, и закурив по новой, продолжил:

— История Революции в России показала, что для захвата власти нужна прежде всего революционная ситуация и решительная, боевитая партия с крепкой дисциплиной. Революционная ситуация в США назрела давно, но местные фашиствующие власти умело сеяли рознь в рабочей среде.

— Расовые проблемы не забудь, — Добавил Хосе, — Распоследний белый оборванец уверен, что он всяко лучше какого-нибудь итальяшки или «ниггера».

— Не без этого, — Согласился Сергей, затянувшись, — Революционная ситуация у нас есть, а вот с партийной дисциплиной и агитацией пока проблемы. Помню, сколько было эсеров… и где они? Власть перехватила небольшая партия большевиков.

— Предлагаешь сосредоточиться на агитации и партийной работе? — Подобрался испанец.

— А у нас есть другой выбор? — Вопросом на вопрос ответил Сергей. — С союзниками совсем плохо. Можно сказать — нет у нас союзников. Лонг и Нортон в лучшем случае попутчики, и то… Значит, усиление агитации, не просто вербовка, но и разъяснение политической программы.

— Время… — Родригес откинулся на спинку стула и задумался, — хотя ты прав, выбора у нас всё равно нет. Значит, все силы на агитацию.

— Побольше конкретных примеров, — Предложил русский, — местные любят графики, фотографии и списки. Концентрационные лагеря для беженцев из Оклахомы в Калифорнии [123] Пытаясь защититься от наплыва бездомных и безработных, власти штатов ставили заслоны на дорогах, в теплой Калифорнии создавались концентрационные лагеря для голодных беженцев и помогающих им бежать из голодной Оклахомы. Власти штатов принимали законы, вводящие уголовную ответственность к «бродягам и их пособникам». , к примеру. Фотографии детей, списки людей с адресами, графики. Потом — Чикаго. Помнишь ту историю, когда голодные учителя штурмовали банки? Напомнить.

— И горы гниющих продуктов, закапываемых в землю, — Добавил Хосе, — Власти стравливают горожан с фермерами. А показать реальную ситуацию, так не друг на друга злиться будут, а на власть, на капиталистов. Успеем ли?

— А куда мы денемся? — Философски пожал плечами Сергей, — Нужно сейчас раскачать ситуацию до предела, чтобы Лонг с его христианским социализмом воспринимался обывателями как «меньшее зло». Иначе, дескать, новая Гражданская, только много хуже.

— Осталось только придумать, как нейтрализовать самых активных профашистских вояк, — Пробормотал Родригес, — иначе получим мы на свою голову правый переворот!

— А что тут думать? — Родригесу показалось, что в полумраке грязного бара глаза русского сверкнули красным, — Террор! Индивидуальный террор наиболее активных фашистов. Не только их самих, но и членов их семей! Помнишь? «Блажен, кто…» [124] Блажен , кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень ! — Пророк (Царь) Давид. Блажен , кто разобьет младенцев твоих о камень . Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: разрушайте, разрушайте до основания его». Дочь Вавилона, опустошительница! блажен , кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен , кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень ! (Пс. 136:7–9). Только так!