Алексей Вязовский - Я спас СССР! Том II

— И что теперь? На чьей стороне генеральный прокурор?

— Этого никто не знает, — пожимает плечами Мезенцев — этот товарищ всегда на своей стороне. Но с Сусловым он уже встречался.

Вот же… Цензурных слов нет. Генералы с охранниками ранены — на меня все и повесят, к бабке не ходи.

— Я тоже стрелял — генерал наливает вторую.

— Мы не частим? — я киваю на водку.

— Сейчас закусим — Мезенцев раскладывает яичницу по тарелкам, мы быстро терзаем ее вилками.

По мозгам ударяет легкое опьянение, мир слегка раскрашивается в правильные цвета. С утра ничего не ел, как бы не захмелеть.

— В Президиуме сейчас ситуацию раскачивать не будут — генерал закуривает — И так все висит на волоске. Союзники задают вопросы, в Партии брожения всякие…

–..нехорошие — заканчиваю я его мысль.

— Точно!

Мы молчим. Каждый размышляет о своем.

— Но папочку на нас собирать будут.

— С компроматом?

— С ним. Так что Руденко будет рыть землю, требовать материалы следствия, перепроверять все.

— Экспертизы всякие?

— И это тоже.

«А твоя сейчас задача — на кладбИще не попасть» — на ум приходят слова няньки царя из «Федота Стрельца». Очень в тему!

— Поэтому… К Руденко на допрос ты являешься — заканчивает мысль Мезенцев — Но показания не даешь.

— Это как?

— А так. Ты под подпиской о неразглашении. Забыл?

— Но там же неразглашение в связи с романом?!

— Какая разница? «Сведения, составляющие государственную тайну…»

— Так… А что именно составляет государственную тайну…

— Определяю я. Ты правильно все понял. Не боись, Алексей! Не будут они на тебя сейчас вешать отказ от дачи показаний. Пока эти люди с тобой хотят просто познакомиться, понять, что ты за человек, как тебя можно дальше использовать.

Использовать?! ЗА-ШИ-БИСЬ!

— И что делать?

— С волками жить — по волчьи выть — пожимает плечами генерал — Потерпишь чуток прессинга, распишешься в протоколе и исчезнешь на пару недель. Подписку о невыезде давать им откажешься, не объясняя причин и ссылаясь опять-таки на неразглашение. Никиту Сергеевича я предупрежу. Это тоже в его интересах — Мезенцев бросает на стол автомобильные ключи — Это от серой Волги внизу. Я себе другую машину вызову.

Вслед за ключами на стол ложится конверт, в котором явно банковская упаковка банкнот. И судя по размеру — не рублевых.

— А это считай премия к ордену. За особые заслуги перед страной. Обмывать будем?

— Так у меня нет его с собой — растерянно отвечаю я. В голове уже и так шумит — еще и орден кидать в стакан с водкой??

— А документы?

Uенерал лезет во внутренний карман пиджака, выдает мне две книжечки техпаспорта:

— Доверенности я тебе чуть позже сделаю и пришлю с нарочным.

— Два техпаспорта?? — я разглядываю с документами.

— Там в багажнике вторые номера. Неприметные.

— А те, которые сейчас на ней? Служебные?

— ОРУДовцы в твою сторону даже не посмотрят — кивает Мезенцев.

Я со вздохом засовываю документы в карман.

— И что решит пара недель?

Исчезнуть не проблема. Практика у меня считай, уже закончена. Вику можно взять с собой. Осталось решить, куда рвануть.

— Многое. Пыл у них поугаснет, мы замотаем следствие, подлечившихся охранников отправим подальше с повышением служить. Куда-нибудь на Сахалин. Пусть Руденко сам туда съездит. В Президиуме за это время обстановка устаканится…

— Хорошо бы еще на Суслова папочку собрать — дохожу я до правильной мысли.

— Соображаешь! — одобрительно кивает Мезенцев — Я уже запросил архивы. Михаил Андреевич не святой. В 38-м работал вторым секретарем Ростовского обкома. Тоже подписывал расстрельные списки.

— А Руденко?

— Этот вообще в тройках заседал. Найдем чем надавить. Но нужно время, улавливаешь нить?

— Улавливаю.

Теперь тяжело вздыхаю уже я и снова утыкаюсь в тарелку. Мезенцев разливает по третьей и убирает початую бутылку в холодильник.

— Ну, раз ты все понимаешь правильно и улавливаешь… за тебя!

Мы выпиваем и заканчиваем подчищать тарелки. Мезенцев опять закуривает:

— А что будет с Брежневым и Шелепиным? — интересуюсь я.

— Следствие открыто, твоя пленка приобщена к делу. Формально им светит покушение на убийство и попытка насильственного захвата власти. Сидеть они будут до суда, но думаю, сам суд будет закрытым. И где-нибудь подальше от Москвы. По крайней мере, мне пока поступило указание все засекретить.

— Такое не скроешь — я морщусь от запаха дыма. Мезенцев замечает, вдавливает окурок в пепельницу.

— Никита будет решать. Вместе с Президиумом.

Генерал достает записную книжку, пишет в ней цифры и, вырвав листок, протягивает мне.

— Это номер телефона секретного коммутатора дежурного по управлению. После допроса — уедешь из Москвы, но дашь знать, где ты и как тебя найти. Все понятно?

— Предельно — я забираю бумажку, кладу ее в карман брюк.

— И ничего не бойся. Время работает на нас, отобьемся.

Мезенцев встает, надевает пиджак. Крутит диск телефона, стоящего на холодильнике, вызывает машину. Я тупо разглядываю пустую рюмку. Как жизнь-то резко поменялась!

— А скажи мне, Алексей, какие у тебя отношение с Фурцевой?

— С младшей или со старшей?

Генерал закатывает глаза:

— С обеими, Леша, с обеими!

— Ну… со Светой мы учимся вместе и отношения… эээ… — тут я чувствую как краснею — Вполне дружеские. Месяц назад вместе ходили на прием в СООД, потом в музей Васнецова. На этом все. А вот со старшей Фурцевой у нас отношения напряженные. Она меня почему-то приняла за охотника за приданым ее дочери. Обвинила огульно в том, что я за счет ее высокого положения хочу получить блага и построить карьеру. Пришлось объяснить ей, что она не права. Объяснил в довольно резкой форме.

— Зачем ты вообще с ее дочерью связался?! — укоризненно качает головой Мезенцев.

— Случайно получилось. Но согласитесь, Степан Денисович, если бы не Света, я не познакомился бы с Брежневым, и их заговор удался бы.

— Алексей, а ты не находишь, что у тебя в последнее время слишком многое происходит случайно?

Я молчу. Не хочу больше оправдываться. Мезенцев вздыхает.

— Я вчера на Пленуме имел разговор с Фурцевой, министр о тебе расспрашивала. Со смехом рассказала мне последние слухи — не поверишь, но тебя многие считают моим внебрачным сыном! И у меня сложилось впечатление, что настроена она по отношению к тебе очень даже благожелательно.

Да… Вот как ветер то переменился! Я усмехаюсь. Был студент Русин никем, а теперь вдруг завидным женихом стал — Хрущева спас, орден получил…

— Да мне такая теща даром не нужна!

— Хорошо, что ты это понимаешь. Держись от этой семейки подальше. Историю про Стрельцова слышал?