Алексей Вязовский - Я спас СССР! Том II

— Слышал.

— Фурцева дама очень злопамятная. И себе на уме. Один раз ее из Президиума пришлось убирать — интриговала против Никиты.

— Думаете, споются они с Сусловым?

— Даже думать пока про это не хочу!

Генерал устало трет глаза. И я ему даже сочувствую. Свалилось же на мужика "огромное счастье"…

— И вообще — молчи, Алексей, побольше. Молчание — золото. Сейчас каждое твое слово может быть использовано против тебя.

— Это вы о чем?

— О твоих речах у костра за кружкой вина.

— Уже и об этом успели донести?!!

— Алексей! «Донести» осталось в прошлом, в сталинских временах. Выбирай, пожалуйста, выражения по-аккуратнее, раз уж мы с тобой теперь по одну сторону баррикад.

— Ну…не донесли, так доложили.

— Вот! Это уже более корректный термин. Донос — это наговор. А мы предпочитаем использовать в работе только достоверную и проверенную информацию.

Бла— бла-бла… Какие у нас теперь в КГБ высокие стандарты! А по мне — что в лоб, что по лбу.

Генерал надевает пиджак, затягивает узел галстука. Перед самым уходом я спрашиваю:

— Степан Денисович, а к Аджубею можно заехать проведать?

— К нему все еще никого кроме родных не пускают. Вот вернешься из… «отпуска» и проведаешь.

— Солнышко! Что с тобой??

На Вике лица не было. Мы встретились у массивного здания ресторана Пекин, который одним своим крылом выходил на площадь Маяковского. Где, собственно, и началась моя эпопея с диссидентами и КГБ. Девушка была одета очень просто — черная юбка, белая, строгая блузка. Волосы зачесаны в жесткий пучок, на лице ни следа косметики. И это «выходной» наряд для праздника?!?

— Случилось, Русин, случилось — в голосе девушки прорезался металл.

— Опять тревожный набат в голове?? — я оглянулся. Вокруг было прилично народу, но рядом — никого. Москвичи после трудового дня спешили по домам, возле ресторана толпилась очередь.

— Набат у тебя в штанах! — Вика раскраснелась. В гневе она была прекрасна!

— Говори, что у тебя с Быковой!

Суки! Донесли уже. Не Москва — а проходной двор.

Я плюю на свои модные джинсы, падаю перед Викой на одно колено, хватаю ее за руку и начинаю блажить голосом незабвенного управдома Бунши из "Ивана Васильевича…":

— Виктория Андреевна, я царствовал! Но вам не изменил. Меня царицей соблазняли, но не поддался я! Клянусь!

Девушка фыркает, пытается вырвать у меня руку. Не получается. На нас начинают оглядываться.

— Вик, честно. Ничего не было. Пылесос на меня запала, явилась ночью в палатку…

— И что??

— И ничего. Как пришла, так и ушла. Ребята проснулись от моего смеха, увидели убегающую Ольгу. Ну а потом как в том анекдоте — я встаю на ноги, отряхиваю колени и интригующе замолкаю на самом интересном.

— Ну, какой хоть анекдот-то?! — не выдерживает любопытная Вика и на ее лице появляется слабая улыбка. Ура! Лед тронулся, суд и расстрел отменяются!

— Анекдот…? — я делаю вид, что с трудом вспоминаю — На заседании парткомиссии утверждают нового директора завода. Характеристика — блеск, рекомендации — отличные. Позже в курилке сидит понурый кандидат и ломает папиросы дрожащими руками.

— Вася, как прошло?

— Прокатили…

— За что?!

— Выступил парторг и говорит: «У кандидата в прошлом году была темная история с пальто — то ли он его украл, то ли еще что".

— А что было на самом деле?

— Да на партактиве из раздевалки у меня пальто стащили.

Анекдот старый, с бородой, но Вика смеется, демонстрируя жемчужные зубки. Ах какая шейка. Я чувствую, как повторно влюбляюсь в девушку.

— Ладно, Русин, поверю тебе на этот раз. Мой тревожный колокол и правда, молчит.

— Тогда идем в ресторан? — я с тяжелым вздохом смотрю на наряд подруги. Не, не так я себе представлял сабантуй. Взял кучу денег, пригласил друзей с девчатами и вот на тебе… Испортила весь праздник.

— Идем. Только последний вопрос. Отвечай ка друг мой любезный. Почему от тебя водкой пахнет?!?

Очередной залет. Я чувствую как краснею. И ведь трюк с Буншей уже не повторишь. Мы почти подошли к очереди.

— Вик, тут такое дело… Мезенцев поздравлял… В связи с одним делом — потом расскажу. И даже покажу. Ну и был у меня небольшой фальстарт что ли…

— Это связано с субботними делами? Ну когда мне плохо было?

— И с ними тоже. Давай уже зайдем внутрь — взмолился я — Надоело на улице торчать.

— Как же ты войдешь? Вон какая очередь!

— Как обычно. С помощью старого трюка — я начал протискивать сквозь толпу, выкрикивая — «У нас бронь!». Народ мрачно смотрел, но не препятствовал. Пока шли я тихонько налепил на ладонь десятку. Оперся рукой о прозрачную дверь. Пожилой швейцар, увидев купюру, округлил глаза. Тут же убрал табличку «Мест нет» и открыл дверь. Пожал руку.

Десятка незаметно переместилась в его ладонь, и мы оказываемся в холле одного из лучших ресторанов столицы.

— Уважаемый, мы ждем друзей, которые должны к нам присоединиться — две молодые пары. Спросят про столик на фамилию Русин — проводите к нам.

— Все сделаю, не беспокойтесь!

Конечно, сделаешь дед, за такие-то щедрые чаевые! Вот не знаю, как они определяют финансовую состоятельность посетителей, может, какими условными знаками обмениваются между собой, или глаз у них до такой степени наметан, но не успели мы с Викой и пару шагов сделать, как рядом с нами появился метрдотель. Полноватый представительный дядька с благородной сединой в волосах и пышными дореволюционными бакенбардами! Метрдотель был сама предупредительность и встретил нас как родных. И место нам на выбор предложил, и к столику отвел, и на руки официанту сдал.

В ресторане два огромных зала — русской и китайской кухни, и мы, конечно, выбрали китайский зал, о чем впоследствии не пожалели. Сейчас это чуть ли не единственное место в Москве, где можно попробовать экзотические блюда. Сам я никогда здесь не бывал, поэтому рассматриваю интерьер китайского зала с огромным интересом. Высокие потолки, лепнина, ценные породы дерева, гранит и мраморные полы — красота просто необыкновенная! Интерьеры — настоящее произведение искусства: украшенные стены и колонны, деревянные резные панели и ширмы ручной работы, изумительные картины на стенах — роспись по китайскому шелку.

Пока Вика с восхищением осматривается, я обращаюсь к Слову, делая легкий прокол в памяти. И через минуту со знанием дела рассказываю Вике, что данный зал оформляли лучшие китайские дизайнеры и декораторы, это дар Поднебесной городу Москве. О чем напоминает знаменитое панно, на котором изображен Сталин, пожимающий руку Мао. Но сейчас вместо Сталина там уже собирательный образ русского в белом кителе. Через год-другой такая же участь постигнет и Мао — Хрущев с ним окончательно разругается.