Андрей Посняков - Синяя луна

Новые дороги практически не строились, старые ремонтировались кое-как, а то и не ремонтировались вовсе. Да и не до того было – весь персонал ведомства давно погряз в умело организованных собственным руководителем склоках. Те чиновники из числа молодых, что всё-таки осмеливались выступать против сложившегося положения дел, третировались и вынуждены были увольняться либо переходить в другие ведомства, чаще всего – с понижением в чине.

Да, Дакая Ши нужно было убирать однозначно! Если и не в тюрьму, так вон со службы. И ещё не забыть произвести конфискацию незаконно нажитого имущества. Не только у смотрителя дорог, но и у иных других – так же осатаневших от вседозволенности и безнаказанности. Убрать, убрать Дакая Ши – первая ласточка – авось, остальные поостерегутся так уж наглеть, а не поостерегутся, так им же хуже будет!

Вот кого только на его место? Несомненно, тут нужен человек опытный, знающий дорожное дело от и до – чтоб не обманули. И желательно не из самого ведомства. Да-а, где ж только такого взять? Хотя как это – где? Конкурс! Объявить конкурс письменных работ на конкретные дорожные темы, по-честному, под псевдонимами или номерами. Так и сделать! И как можно быстрее! Что же до вора-чиновника – так в тюрьму его, паразита, в тюрьму, а имущество воротить в казну!

Приняв решение по одному вопросу, Баурджин выпил припасённого на ночь вина из золотого кубка и бегло просмотрел другие бумаги. Чу Янь… Инь Шаньзей всё-таки успел представить отчёт о мажордоме к вечеру – прислал с нарочным. Послужной список безупречный, чего и следовало ожидать – ну кого иного допустят служить во дворце?!

Итак, Чу Янь. Выпускник престижнейшей школы Гуань-чи-дун, в которой и преподавал до самого начала дворцовой карьеры. Читал студентам лекции по классической танской литературе, имеет учёную степень доктора наук – «цзы». Чу Янь-цзы! Что же не добавит приставку? Видать, из скромности. А в должности мажордома появился всего-то пять лет назад. Выиграл объявленный конкурс – ну как же! Он же профессор! Что ж, вполне приличная биография, да Баурджин, признаться, ничего иного и не ожидал. Только вот сам бы ни за что не променял профессорскую должность на звание мажордома. Хотя всякое в жизни бывает.

Ага! Вот и Фань Чюляй! Тоже – отчёт Инь Шаньзея. Небольшой такой, тощий. Поступил, учился, закончил досрочно, с отличием. Прекрасно выдержал экзамен. Из богатой семьи – единственный наследник, значит, обеспечен и ни в каких приработках не нуждается. Чего тогда пошёл во дворец? Престиж! То-то и оно. Умён, образован, большой модник. Ну, это уж ясно по внешнему виду. И смотри-ка, как ловко Фань перевёл весь дворец – и не только дворец – на стиль, в котором одевался наместник. Шиньонов уже третий месяц никто не носил, носы не пудрил. Ага, вот ещё интересный факт: в начальные годы обучения Фаня Чюляня частенько били однокашники, за то, что «слишком умный», и за то, что «зануда». Вот потому-то друзей у него и нет! И молодёжь из высшего общества его не очень-то принимает.

Так и мается в одиночестве, бедняга. Хотя, с другой стороны, похоже, он ничуть этим одиночеством не тяготится.

Баурджин не заметил, как и заснул, сидя на угловом диване. Упал на пол выпавший из ослабевшей руки листок; приоткрыв лапой дверь, в опочивальню засунула любопытную мордочку кошка, которую тут же шуганул бдительный часовой. За окнами дворца завывал поднявшийся к утру ветер, стучал по крыше начавшийся дождь.

В дверь тоже стучали.

– Кто? – распахнув глаза, Баурджин по привычке схватил кинжал.

– К вам судебный чиновник Инь Шаньзей, господин, – заглянув в дверь, доложил стражник. – Говорит, что по срочному делу. Пропуск у него имеется.

– Пусть войдёт! – князь быстро накинул халат, приготовясь услышать очередную пакость – как правило, ради хороших новостей не поднимают средь ночи. Тем более – наместника Великого хана!

– Ну?

Войдя, следователь поклонился:

– Мы отыскали ремонтников, господин.

– Отлично! Так где же они?

– За городом, господин наместник. Мои люди выловили их трупы в реке.

Сливы уже опадают в саду,

Стали плоды её реже теперь,

Ах, для того, кто так ищет меня,

Время настало для встречи с другой.

Баурджин лично проследовал за город вместе со следователем и небольшим отрядом стражников Керачу-джэвэ. На востоке небо уже окрашивалось багровой зарею – вставало солнце. Узнав наместника – не так давно Баурджин лично проводил строевой смотр – привратная стража поспешно распахнула ворота, впуская в город холодный ветер близкой пустыни. Кони, свернув с пригородной дороги, взрыхлили копытами песок. Впереди блестела река Изцин-гол, или Эрдзин-гол, как её называли монголы. Трупы находились на песчаном мысу, между двумя рукавами реки, по-видимому – их вынесло течением.

Подъехав ближе, нойон спешился.

– Трое задушены, полагаю – во сне, – пояснил круглоголовый крепыш Чжан – помощник Иня Шаньзея. – Один, похоже, сопротивлялся – ему сломали шею. Посмотрите сами, господин.

Чжан опустил факел пониже.

Нагнувшись, Баурджин хорошо разглядел тонкие красные полосы на шеях парней:

– Душили шёлковой нитью?

– Именно, господин наместник.

– Почему вы думаете, что это – те самые? – Баурджин обернулся к следователю.

– У нас есть свидетель, – кутаясь от ветра в халат, пояснил тот. – Он же их и нашёл. По всему – убиты недавно. Ещё можно узнать.

Князь кивнул:

– Свидетель? Что за свидетель?

– Тот самый человек, о котором я говорил, – негромко отозвался Инь Шаньзей. И тут же позвал. – Поди сюда, Кижи-Чинай!

Нойон встрепенулся, услыхав имя. Кижи-Чинай? Ну надо же! Неужели тот самый?

– Звали, господин? – подойдя ближе, почтительно осведомился Кижи-Чинай. Лохматый, светлоглазый, тощий. Смуглое лицо, потрескавшиеся на ветру губы. Он!

Следователь слегка стукнул его по затылку:

– Поклонись господину наместнику, парень!

– Неужели сам наместник здесь?!

Юноша почтительно поклонился, пожелав высокопоставленному лицу благоволенья богов, здоровья и всяческих благ.

– Спасибо за пожелание, Кижи-Чинай, – усмехнулся князь. – Я смотрю, ты нынче не бедствуешь – халат новый справил. Не надо и разбойничать, а?

Кижи-Чинай резко вскинул глаза:

– Господин!!!

– О, узнал! Да не вздумай бежать – я доволен твоей работой, – Баурджин поощрительно потрепал подростка по плечу. – Обязательно получишь награду! Ну, рассказывай, как ты их отыскал?

– Обычное дело, – Кижи-Чинай несколько помялся, а потом продолжил, с некоторым испугом посматривая на вооружённого огромной секирой Керачу-джэвэ: – Здесь, на излучине, собирается иногда… кое-какой молодой народ.