Андрей Посняков - Стальная империя

– Эй, Лэй. – Чен поморгал глазами. – Ты меня слышишь?

– Да-да, – очнулась девушка. – Говори, говори, что ты замолк?

– Просто мне показалось, что ты сейчас медитируешь. Не иначе, готовишься нанести удар! – неудачно пошутил Чен. Лэй сразу скривилась. – Ну, ну, не дуйся. Я вот о чём… – Юноша немного помолчал и откашлялся. – Наш господин, конечно, вне всякого сомнения, человек хороший и благовоспитанный, несмотря на то что торговец…

– Ну, и что с того, что торговец?

– Да ничего. – Юноша пожал плечами. – У нас – ничего, а вот в Южной Сун, к примеру, до сих пор общаться с торговцами считается предосудительным.

Лэй снова поморщилась:

– Так где Сун, а где мы?

– Ой, не скажи, не скажи, – негромко протянул Чен. – Да, наше Цзинь – чжурчжэньское царство… но оно также и ханьское, ведь чжурчжэни быстро перенимают все наши обычаи – те же чиновники-шэньши, да весь уклад жизни. Вот и к торговцам вскорости будут относиться с тем же презрением, что относились в древности или, скажем, в Сун.

– Сунцы – наши враги!

– Да, но обычаи наши схожи… и потом – мы же один народ… я имею в виду ханьцев. Ещё великий Мен-цзы писал…

– Ну, хватит. – Девушка нетерпеливо дёрнула головой. – Говори конкретно и чётко, иначе я всё же ударю тебя, да так, что мало не покажется!

– Ну, так я и говорю! – опасливо отодвинулся Чен. – Говорю, что наш господин когда-нибудь – думаю, что очень скоро – будет держать экзамены на шэньши…

– Сдаст! – уверенно перебила Лэй. – Я в этом нисколечко не сомневаюсь.

– Я тоже, – кивнул юноша. – Позволь продолжу?

– Давай, только короче!

– Хорошо, короче. Надо посоветовать нашему господину не только изучать древние книги, каллиграфию, хроники и стихи, но и одеваться сообразно случаю. Ведь всякая одежда должна соответствовать ситуации. Думаешь, тому же господину Пу Линю приятно, когда к нему в дом заявляются в том, в чём ходят по улице? И с той же причёской, точнее – вообще без оной. Ну, согласись, Лэй, у нашего господина на голове не причёска, а неизвестно что! Какое-то сорочье гнездо! Я бы ему посоветовал каждое утро приглашать в дом цирюльника.

– Ага, цирюльника! – язвительно усмехнулась Лэй. – Привратник у нас уже есть, теперь ещё только цирюльника не хватало в доме… – Девушка вдруг пристально посмотрела на Чена. – А ты сам-то что, не умеешь делать причёски? Ой, не поверю!

– Умею, – довольно улыбнулся парень. – Только… согласится ли господин пользоваться моими услугами? Я ведь всего лишь слуга.

– Я тоже слуга, – нахмурилась Лэй. – Однако господин не брезгует следить за моими тренировками, хотя я и не имею права его учить. Вот, иди сейчас же к господину – он, наверное, уже проснулся – и скажи ему всё то, что только что говорил мне.

– А ты?

– А я спать пойду! Кто минувшей ночью стерёг харчевню, забыл? Сегодня – твоя очередь.

– Да помню. – Чен несколько сник.

Сказать по правде, не очень-то ему нравилось попеременно с Лэй и Линём-Игдоржем оставаться на ночь в харчевне – уж больно страшно было. И в самом-то деле – ночь, темнотища, на дворе свищет ветер, крупные капли дождя стучат в обтянутые промасленной бумагой окна, которые едва ли способны послужить преградой для грабителей. Да ещё ветви деревьев, качаясь, скрипят по крыше – а кажется, будто это когти дракона, вот он подобрался к самому дому, сейчас разломает крышу, ворвётся… Бррр, ужас!

– Может, стоит посоветовать господину отправлять сторожить харчевню привратника? – несмело предположил Чен. – У привратника-то рожа для того как раз подходящая – самая что ни на есть разбойничья!

– Вот ты об этом господину и намекни, – ухмыльнулась Лэй. – А я спать пошла.

Потянувшись, словно кошка, девушка скрылась в комнате слуг – по распоряжению господина, её собственной комнате, все остальные слуги спали в людской-прихожей.

Линь-Игдорж – вот тоже весьма странный тип! – с раннего утра отправился в харчевню вместе со стариком Лао, а новый привратник уже с удобством расположился во дворе, усевшись у самых ворот на берёзовую чурку. Стояла зима, и рассветало поздно. Солнце хоть и окрасило алым восточную сторону неба, а всё же ещё не показывалось, ленилось. А и в самом деле, чего, бы ему не полениться, коли зимние часы куда как длиннее летних?

А вообще-то, уже начинался день. Поднимались к небу дымы многочисленных очагов и печей, пахло свежим, только что испечённым на пару хлебом, по быстро голубеющему небу ползли шустрые синие тучки… не сказать, чтоб их было много много, но и не мало, так, серединка на половинку. И какой сегодня будет день – солнечный или дождливый, – ведали только боги и духи предков.

Из господской половины дома донёсся приглушённый звук колокольчика, услыхав который Чен встрепенулся и, изобразив на красивом лице маску исполнительности, приветливости и усердия, предстал пред очами только что проснувшегося хозяина.

– Как спали, уважаемый господин? Баурджин, в небрежно накинутом на плечи халате, уже вышел из опочивальни и, усевшись за письменный стол, рассеянно дотронулся до «четырёх вещей учёного» – чернильницы, наполненной уже разведённой тушью, брусочка сухой туши, тонкой кисточки и нарезанной аккуратной стопкой бумаги.

– Спалось ничего себе. – Князь усмехнулся. – Где все?

– Линь с Лао – в харчевне, Лэй – спит, новый привратник – забыл, как его имя, – во дворе у ворот… Ой, нет – кажется, он рубит дрова.

Бодро доложив, Чен изогнулся в подобострастном полупоклоне, ожидая дальнейших приказаний хозяина.

– Походишь сегодня по лавкам, Чен. – Нойон задумчиво постучал ногтем по светильнику. – Зайдёшь к торговцам мясом, к рыбникам, к зеленщику. Закажешь там всё, вот список. – Баурджин протянул слуге небольшой клочок бумаги. – Да, чуть не забыл, нам бы и дрова уже нужны. Хотя нет, дрова нам и так привезут. Как сделаешь всё, ступай помогать в харчевню. Ну, что стоишь?

Чен замялся.

– Ну, говори, говори, – нетерпеливо взмахнул рукой нойон. – Вижу ведь, что-то хочешь сказать!

– Хочу, господин. – Слуга поклонился. – Осмелюсь дать вам совет по поводу вашего внешнего вида…

– Вот как?! – удивился Баурджин. – Насчёт внешнего вида? Ну, говори! Внимательно слушаю.

– Господин, у вас слишком мало парадной одежды, – набравшись храбрости, заявил Чен. – А ту, что имеется, вы, извините, носите совсем не так, как надо.

– А как надо? – озадаченно переспросил князь. – Покажи!

– Тогда, господин, разрешите, я вытащу из сундуков всю вашу одежду?

Баурджин пожал плечами:

– Давай. Только быстрее.

– О, не беспокойтесь, – весело засмеялся слуга. – Ваша утренняя лапша ещё не успеет свариться, как я уже! Оп-па!

Быстро откинув крышки сундуков, юноша ловко развесил на них всю господскую одежду, коей – тут он был полностью прав – не так уж и много имелось. Три халата, столько же узких штанов, одно длинное шёлковое одеяние, надеваемое через голову, – его Баурджин не очень любил, слишком уж муторно было натягивать.