Андрей Посняков - Стальная империя

Удар достиг цели. На миг испытав болевой шок, Баурджин непроизвольно выпустил шею врага. А тот, закрепляя удачу, двинул нойона коленом в подбородок.

Ох, и этот удар неплох! Прямо искры из глаз! Жаль, не дотянуться до сабли – далековато. Впрочем, может, наконец хватит изображать мальчика для битья – персонажа дешёвой балаганной пьесы? Баурджин почувствовал, как всё существо его наполняется злобой, и это в данный момент было правильно. Правда, надо её вовремя подавить, чтобы никакие эмоции не отвлекали от схватки.

Получив очередной удар, князь упал и, схватившись за живот, громко застонал, чем вызвал дикий хохот врага. Тот снова занёс ногу для удара… Князь, словно юркая веретеница, живо перекатился на спину и, ловко перехватив ногу разбойника, резко дёрнул на себя. Не удержав равновесия, Лян растянулся на земле рядом, но, надо отдать ему должное, тут же вскочил на ноги, ругаясь и шипя, словно рассерженная змея.

Если противник остановился – заставь его двигаться! Именно так говорила Лэй, а уж эта девчонка зря не бросалась словами. Пусть начнёт движение, пусть выдаст свой замысел. Ну же! Баурджин держал руки перед собой, как Лэй, локти чуть согнуты, ладони – вперёд, локоть правой руки прикрывает сердце. Он! Шаг вперёд – и неуловимое движение (князь всё же не зря тренировался под присмотром прекрасной наставницы), – и теперь сердце прикрывала уже левая рука. Ага! Противник начал смещаться влево – зачем? Там стена… глухая стена – Баурджин хорошо видел её краем глаза, сам же смотрел как бы сквозь противника и даже издевательски зевнул! И увидел, какое бешенство вспыхнуло во взоре врага! Злись, злись… А к стенке он, скорее всего, сейчас и метнётся, оттолкнётся ногами, прыгнет, словно с трамплина, и – ногами же – нанесёт смертельный удар… Ну, давай, прыгай!

Лиходей бросился к стенке… Только вот совершить эффектный прыжок князь ему не дал – первым нанёс удар, хороший такой, незаметный глазу. Как говорила Лэй – «хороший удар нельзя заметить, руку не должно быть видно».

Руки не было видно… было видно другое – как, согнувшись, отскочил в сторону Лян.

Естественно, Баурджин не стал дожидаться, пока тот придёт в себя, и нанёс ещё несколько ударов ногами, после чего, нагнувшись, подхватил саблю.

Нет, всё-таки оружие есть оружие, как бы не были сильны натренированные руки и ноги! Ощутив в руке тяжёлый клинок, нойон сразу почувствовал себя намного увереннее, и эта его уверенность подействовала и на врага. Злобный взгляд разбойника неожиданно вильнул, правая рука нырнула за отворот халата…

Баурджин лишь чуть шевельнул саблей, без особого труда отбив летящий в него предмет – серебристую шипастую звёздочку. Как-то недовольно звякнув, звёздочка с такой же силой полетела в обратную сторону. Лян вдруг дёрнулся, схватился за левую часть груди. По его светлому халату быстро расплывалось бурое пятно… Оскалив зубы, лиходей зашатался и, оперевшись рукой на ограду, медленно сполз наземь. И вытянулся… И замер.

Не опуская сабли, нойон подошёл к врагу – тот был мёртв. Остекленевшие, широко раскрытые глаза главаря шайки недвижно смотрели на князя.

– Хорошая штука. – Нагнувшись, Баурджин не без труда вытащил впившуюся в сердце врага звёздочку с длинными, чуть загнутыми лучами. Улыбнулся: – А неплохо мы с ним в бадминтон сыграли. Один – ноль в мою пользу!

Князь прислушался – со стороны дворца доносились крики. Тянуло дымом. Ну конечно, доблестные воины Джэбэ занимались грабежом. Как бы весь город не сожгли, остолопы. Однако надобно вернуться к дому Ба Дуня, посмотреть, как там дела. На Лэй, конечно, вполне можно положиться, но всё же… Всё же интересно было бы побеседовать с разбойничками – узнать, о каких это списках шла речь? Впрочем, и так ясно, о каких. О списках членов банды и сочувствующих им лиц – покровителей. А молодец Ба Дунь, всё ж таки отыскал старика-актёра, вытряс из него списки. Молодец… Интересно только, где он? А вот, у жены и спросить – уж та наверняка знает.

Когда Баурджин подошёл к дому Ба Дуня, там уже собралась толпа. Толпа зрителей – следует уточнить. Народ топтался у ограды, а кое-кто забрался и на деревья, с интересом следя за ходом разворачивающегося действа.

– Что? – с трудом продираясь сквозь толпу, громко спросил князь. – Что тут такое случилось-то?

– Да, понимаешь, шёл я сейчас мимо, слышу – кричит кто-то, – обернувшись, охотно пояснил сухонький старичок в широкополой соломенной шляпе. – Заглянул за ограду – а там какие-то здоровенные рожи вроде как собрались поиздеваться над одной девочкой. Я скорей к соседям, за подмогой, прибежали, а тут… Да вон, смотри сам! Эй, люди, дайте взглянуть парню.

Баурджин протиснулся вперёд и с интересом взглянул… Собственно, смотреть уже было не на что – валялись в пыли стонущие на все лады парни, следователь-бандит Мао Хань, причитая, держался за ухо, а посреди всего этого бардака, на широкой ступеньке крыльца, словно ни в чём не бывало, этакой отличницей-скромницей сидела Лэй и, улыбаясь, посматривала на зрителей. Видать, их внимание ей было приятно.

– Ну, ладно, хватит тут Любовь Орлову из себя строить, – подойдя к девушке, с нарочитым неудовольствием пробурчал князь. – Ещё автографы начни раздавать, право слово!

– Господин! – Лэй живо вскочила на ноги. – Вы догнали того?

– Догнал, догнал. Что с этими? – Баурджин с усмешкой кивнул на побитых разбойников.

– А чего они обзывались? – обиженно надула губы девчонка, да так, что князь едва подавил приступ гомерического хохота. Ну надо же – обзывались. Интересно как?

– Всяческими нехорошими словами. – Лэй шмыгнула носом. – Стыдно даже и повторять. Особенно – вот этот.

Она тут же направилась к одному из разбойников – мускулистому здоровяку, слабо причитающему под яблонями.

– Эй, эй, – увидев приближающуюся к нему девушку, насторожился тот. – Ты зачем сюда идёшь, а? Я ведь ничего тебе не сделал, просто пошутил… Я больше не буду, не буду, клянусь! Эй, люди, остановите её, эта гнусная девка сейчас меня убьёт!

– Как ты меня назвал?!

– Помогите! Помогите! Люди!

– Ну, ладно, хватит! – Баурджин решительно пресёк начинавшийся балаган. – Кстати, на город напали враги, вы не знали?

– Как же не знали? – отозвался всё тот же старик. – Целую ночь защищали ворота квартала. Какая-то умная голова придумала устроить во множестве эти ворота, точнее сказать, завалы. Монголы туда и не сунулись и не сожгли ни одного дома, ни одного постоялого двора, ни одной забегаловки. Даже до заведения тётушки И не дошли!

– Умная голова, говоришь? – Нойон приосанился было, но тут же закашлялся – уж больно похоже было сейчас на то, что и он сам не прочь побыть на месте Любови Орловой. Да чего уж там… Зря только над Лэй издевался.