Сергей Васильев - Переписать сценарий

Недавно созданная группа антитеррора, куда по рекомендации Едрихина, были привлечены снайперы - ветераны англо-бурской войны, в это время проводила ежедневные интенсивные занятия по снайперской стрелковой подготовке. Проводились они на одном из глухих участков территории обширного поместья человека, о котором стоит поговорить отдельно.

Генерал Николай Михайлович Романов, тёзка и дядя царствующего племянника Николая Второго, честно отдавший четверть века армии, участвовал врусско-турецкой войне 1877-1878-х годовна Кавказе. Был награждён орденом Святого Георгия4-й степени «за дело 3-го октября, при разбитии армии Мухтара-пашив сражении на Аладжинских высотах». В 1903-м году он твёрдо решил уйти в отставку, посвятив себя истории.

Брат генерала, Великий князь Александр Михайлович, узнав об этом решении, пообещал снабдить родственника уникальными историческими материалами, и вот, теперь, один из них лежал перед генералом. На заглавном листе прошитой пачки бумаги большими буквами были пропечатаны его фамилия, имя, отчество, а ниже, после духоподъёмного и оптимистичного “Самый культурный, и самый умный из всей царской фамилии”…,стояла фамилия автора - Ирина Стрельникова, и немыслимая дата издания – 2003-й год. Выходит, спустя сто лет, как он начал знакомиться с этой кипой бумаг.

Выдохнув, генерал перевернул первую страницу:

“Ночь с 29 на 30 января 1919-го года. Петроград, Петропавловская крепость. Только что, из тюрьмы на Шпалерной улице, сюда, в крепость, были доставлены трое арестантов - однофамильцев: Великие князья Николай и Георгий Михайловичи (родные братья), и их кузен - Великий князь Дмитрий Константинович. Все - Романовы, естественно…

Дальнейшее мы знаем из рассказа вездесущего французского журналиста Поля Эрио. Вряд ли он мог быть свидетелем событий. Просто он умел находить таковых,и очень подробно расспрашивать их. Современники, во всяком случае, Полю Эрио верили: на откровенной лжи он не попадался. Итак, вот что он пишет: «Разбуженный и выведенный из своей камеры-одиночки, Великий князь Николай Михайлович предположил, что его собираются отправить в Москву. Он так слабо верил в расстрел, что взял с собой котёнка, которого выкормил в тюрьме. Был 1 час 20 минут после полуночи, когда машина, которую сопровождали шесть красногвардейцев, выехала за ворота тюрьмы…

Когда Великие князья были выстроены перед ямой, комиссар, который командовал взводом, приказал им снять шубы и пиджаки. В этот момент Николай Михайлович заговорил. Как передали мне, он говорил довольно долго, и спокойствие, которое он показал перед смертью, взволновало самих красногвардейцев. Затем Великие князья обнялись. Николай последний раз погладил котёнка, которого доверил одному солдату, и несчастные разделись. Они были сражены одним залпом. Затем тела были сброшены в зияющий ров»….

Потом, еще разные люди рассказывали какие-то подробности. Понять, что тут легенда, а что - правда, уже невозможно. Дмитрий Константинович, как человек очень религиозный, в последние минуты молился о спасении душ своих палачей. Ему вторил Павел Александрович: «Боже, прости им, ибо не ведают, что творят». А Николай Михайлович, тем временем, стащил сапоги и бросил их солдатам: «Носите, ребята. Все-таки царские»…

Прошли годы. В 1981-м году Русская Зарубежная Православная церковь канонизировала всех убитых большевиками Романовых, за единственным исключением - Николая Михайловича. Почему-то он один в мученики не вышел…. Впрочем, он, действительно, выбивался из семьи. Александр Бенуа скажет о Николае Михайловиче: «Самый культурный, и самый умный из всей царской фамилии». Он, ведь, был настоящим ученым. Потому-то и предвидел многое, и пытался предотвратить, и предлагал другие пути и способы решения стоящих перед Империей проблем. Увы, безуспешно.

В детстве Великого князя Николая прозвали «Бимбо» – по имени любопытного слонёнка из сказки Киплинга. Тот из любопытства всюду совал свой длинный хобот… Николай штудировал науки. Бабочек начал коллекционировать и изучать с детства, а к концу жизни обзавёлся коллекцией в восемнадцать тысяч экземпляров, открыл шесть ранее неизвестных их видов и подвидов, написал девятитомный фундаментальный труд об отряде чешуекрылых, которым энтомологи пользуются до сих пор. Это, не говоря о его трудах по отечественной истории…

Председатель Русского Географического и Русского Исторического обществ, почётный доктор истории Московского университета, действительный член Французской академии. Этой чести, кстати, весьма редко удостаивались иностранцы…. Некоторые свои труды он предпочитал писать по-французски. В России опубликовать мог не всё – цензура-с. Николай Второй лично запретил ему публиковать две главы из фундаментального труда об Александре Первом. Николай Михайлович первым осмелился прямо написать о сознательном участии Александра Первого в убийстве отца – императора Павла Первого. Ничего не поделаешь, факты!

У Ники (императора Николая Второго), еще раньше, сразу по восшествии на престол, появились причины не любить «ужасного дядю». После трагедии на Ходынском поле тот демонстративно отказался участвовать в коронационных торжествах. Мало того, он еще открыто выступал с пропагандой идей парламентаризма! Считал, видите ли, абсолютную монархию пережитком средневековья, губительным и опасным в условиях нового времени. Ратовал за учреждение конституции, ограничивающей власть монарха, поставив над ним закон. Утверждал, что только политическая реформа «сверху», которая приблизит государственное устройство России к современным стандартам, может предотвратить революцию…»

***

Работу историка двадцать первого столетия Ирины Стрельниковой, торжественно вручённую братом, Великий князь Николай Михайлович читал больше недели, никого к себе не пуская, и не реагируя на внешние раздражители. По окончании добровольного заточения, изрядно осунувшийся, с почерневшими от недосыпания глазами, он, как тень Гамлета, появился на пороге дома своего брата, и задал всего один краткий вопрос: “ Что делать?”.

Теперь великокняжеское имение «Михайловское» стремительно превращалось в экспериментальное производство и базу для группы антитеррора Зубатова, а в двух других имениях – «Грушевском» и «Боржомском», разворачивались пока никому непонятные работы, обозначенные в плане Сценариста словами “прототип”, “кооперация”, “МТС”, “сталинский план преобразования природы”, “фосфаты-нитраты” и “промышленное производство продуктов питания”.