Алексей Живой - Племя равных [litres]

Как ни старался разглядеть царя среди них, Гисандр пока так и не смог этого сделать. Правый фланг и центр его фаланги, почти потерявшей за день ровные очертания, то и дело все же принимали исходную форму. И тогда изумленный наварх мог заметить, что людей в этой фаланге оставалось не больше половины из тех, кто вышел утром на поле. Леонид атаковал и теснил своего противника. Битва переместилась за день ближе к берегам Эврота, но это далось большой ценой. Все пространство позади сражавшихся было усеяно мертвыми гоплитами.

– Нелегко дается новая жизнь, – пробормотал еле слышно наварх. А громче добавил: – Заряжай ядрами!

Три баллисты, а сюда перетащили все оставшиеся механизмы, были направлены на холм с резервными силами Леотихида. Гисандр решил, что четыре человека вполне смогут обслуживать все три орудия по очереди. Зато выстрелов будет больше, и урона противнику тоже.

Гисандр, конечно, выставил всех оставшихся гоплитов как охранение перед баллистами на случай атаки, но отчетливо понимал, что с такими силами новой атаки им было не пережить. В этот раз они находились слишком близко от врага. Оставалось надеяться только на воинов царя Леонида, да на помощь богов.

– С такого расстояния придется бить навесом, над головами, – размышлял вслух наварх, пока четверо солдат, перебегая между баллистами, заряжали все три метательные машины каменными ядрами, – целься так, чтоб не угодить в самую гущу.

Солдаты постарались выполнить приказ, наводя на холм. Торсионы со скрипом натянулись.

– Давай! – махнул рукой Гисандр.

Два первых ядра унеслись в сторону холма, но никаких воплей или плавающих в собственной крови воинов Леотихида он там не заметил. Сколько ни вглядывался.

– Похоже, оба ушли в перелет, – решил наварх, – упали в реку. Значит, расстояние подходящее. Легко достанем. Одна радость, своих не задели.

А обернувшись к обслуге баллист, добавил:

– Ниже бери, но… не слишком. Ядра беречь надо. Чтобы в следующий раз – точное попадание!

Перенацелив третью баллисту под новым углом, дали одиночный залп для пристрелки. На этот раз Гисандр сразу заметил, как троих гоплитов смело с холма в реку, а их массивные щиты разлетелись в стороны, как листы невесомого папируса, поранив других солдат.

– Вот это я понимаю, – обрадовался наварх, – царь будет доволен. Остальные так и клади.

Две баллисты выпустили ядра под тем же углом почти одновременно. Оба угодили точно в цель и почти рядом. В шеренге запасного отряда образовалось сразу две внушительные бреши, как раз там, где находилась дорога к единственному мосту. Даже ненадолго стало видно реку. На этот раз были все атрибуты точного попадания – брызги крови и оторванные руки. На прибрежном холме начались нервные передвижения. Люди Леотихида осознали, что их по-прежнему истребляет то самое оружие богов, что убило уже половину воинов правого фланга.

– Ага, – обрадовался наварх, – засуетились. Скоро вам придет конец, да поможет нам Аполлон! Заряжай!

Еще два ядра, а потом и третье, унеслись в сторону берега, рассекая воздух над головами сражавшихся гоплитов. Все ударили точно в цель. Люди разлетались в стороны как деревяшки, выбитые в игре палкой. Криков Гисандр не слышал с такого расстояния, шум схватки перекрывал его, но в том, что воплей, стонов и проклятий на берегу раздавалось сейчас предостаточно, сомнений не было. Еще три ядра вынесли с холма почти десяток гоплитов, а следующие три добавили ужаса и вызвали новые крики бессильного отчаяния. Почти треть отряда на холме была уже перемолота. Леотихид на глазах лишался своего единственного резерва.

«А жив ли он еще? – спросил сам себя Гисандр. – Ведь цари схлестнулись еще на рассвете. Если Леонид жив, то его поединщик должен быть уже давно мертв. Если только не случилось чего-то непредвиденного».

И тут наварх вновь заметил движение на холме, но уже не беспорядочное и паническое, с целью избежать попадания летящих камней. На этот раз колонна гоплитов спускалась с него с явным намерением атаковать. И во что бы то ни стало уничтожить оружие, которое десятками превращало их в мертвецов, не дав даже пустить в ход копье или меч. Этот удар неожиданно всколыхнул левый фланг сражения, на котором все могло быстро измениться. На холме оставалось уже не больше трети солдат запасного отряда, и все они сосредоточились напротив моста.

– Заряжай! Быстро! Цель чуть пониже, – приказал наварх в надежде накрыть ядрами наступавший отряд.

А про себя подумал: «Что это они возле моста держат оборону, неужели Леонид ошибся и мост рабочий? Тогда это меняет дело. Надо его захватить – и мы, считай, на том берегу. Нам бы только переправиться, а там уже ни эфоры, ни Леотихид от нас не уйдут!»

Три ядра унеслись вперед. Они прошли так низко, что Гисандр на мгновение подумал, что случился недолет и он сейчас убьет кого-нибудь из своих. Но ему повезло. Морпехи пристрелялись, и все ядра обрушились на голову наступающей колонны, которая еще не полностью успела спуститься на равнину.

Постоянно подгоняемая навархом обслуга баллист дала еще три быстрых залпа, почти уничтожив половину отряда, который так и не смог с ходу начать атаку. Бурление на левом краю сражения почти прекратилось. Весь прибрежный холм был усыпан окровавленными телами. А те, кто еще оставался на нем, пришли в ужас. И только гордость спартанцев и приказ своего царя не позволяли им покинуть холм.

Эти попадания заметили не только воины Леотихида, несшие потери, но и гоплиты царя Леонида. Его воины приободрились еще больше, видя, как гибнет их враг. Издав боевой клич, они ударили сильнее и оттеснили противника почти на половину стадии к берегу. В этот момент наварху показалось, что где-то там, на острие атаки мелькнул знакомый коренастый силуэт Леонида.

– Молодцы! – похвалил стрелков Гисандр. – Еще пара таких залпов, и вместо отряда на холме останется одна кровавая каша. Аид соберет хорошую жатву. А наш царь будет доволен!

– У нас закончились ядра, – сообщил ему в ответ один из морпехов, вытирая тыльной стороной ладони запыленное лицо.

– Вот это поворот, – озадачился наварх, – значит, нам нечем добить противника.

В этот момент он заметил сквозь темнеющий воздух – уже наступали сумерки – что вверх по склону в направлении моста четверо гоплитов на растянутом алом плаще тащат одного раненого воина. Вокруг них синхронно двигались человек двадцать охранников, со всех сторон закрывая раненого щитами. С учетом сотен окровавленных гоплитов, усеявших своими телами весь склон, такое внимание могло иметь только одно объяснение. Это был царь Леотихид. Он был ранен, и его пытались спасти, унося с поля боя. Решение пришло само собой.