Алексей Живой - Племя равных [litres]

– У нас ведь остались зажигательные горшки? – скорее заявил, чем спросил наварх.

– Да, – кивнул морпех, – еще ни одного не использовали.

– Отлично, – просиял Гисандр и вдруг заорал на морпеха: – Быстро заряжай все три баллисты горшками! И цель вон туда. Видишь, тащат раненого? Бей туда, накрой их. Бей с недолетом, даже с перелетом. Зажги там все вокруг. Пусть у них земля горит под ногами! Главное, чтобы его не донесли до моста. Понял?! От вас сейчас зависит судьба сражения.

Ошарашенный такой задачей морпех кивнул и метнулся выполнять приказание. Таким разъяренным он давно не видел своего наварха. Гисандр был сейчас для него страшнее любого гоплита врагов.

Три горшка мгновенно установили на ложе и подожгли фитили.

– Давай! – в нетерпении рявкнул наварх.

Три огненных протуберанца прочертили быстро темнеющее небо над Спартой. Один горшок рухнул точно позади отряда, дотащившего раненого царя – а Гисандр почти не сомневался, что там именно Леотихид – до середины склона. Огненная лава выплеснулась прямо на плащи охранников, передвигавшихся в конце колонны. Трое из них, объятые пламенем, побросали копья и стали кататься по земле. Их крики, казалось, были слышны даже здесь.

Второй горшок, почти одновременно, упал на землю чуть левее. Но тоже попал удачно. Он раскололся о землю в самой гуще воинов резервного отряда. Там тоже началась паника, когда у них под ногами загорелась земля, а на самих гоплитах стали дымиться плащи и доспехи.

Третий горшок ушел немного в перелет, просвистел над головами охранников Леотихида и рухнул где-то на берегу, немного не дотянув до реки. Это стало ясно, когда путь воинов, тащивших раненого царя, вдруг осветился впереди ярким светом от языков пламени, вспыхнувшего сразу за холмом. В этом пламени стало видно мост, который находился вдалеке чуть правее. Туда и потащили немного замешкавшиеся охранники своего царя, изменив направление.

– А ну, заряжай быстрее, – крикнул Гисандр, подгоняя морпехов, – не то уйдет! Темнеет уже. Видишь, как забегали по склону. Зарядил? Давай!

Еще два горшка стремительно улетели в том же направлении. Первый достиг земли прямо на вершине холма и, разбившись, снова расплескал огонь на пути охранников Леотихида. Это задержало их продвижение к мосту и заставило двигаться почти вдоль склона, чтобы обойти бушующее пламя.

Второй не долетел и раскололся прямо в воздухе, над головами сражавшихся воинов. Правда, почти у самого холма. Огненный дождь с небес пролился на гоплитов. Гисандр понимал, что мог задеть и своих. Но сейчас приходилось идти на жертвы. Цель была слишком важна и оправдывала любые средства.

В том месте, где упал горшок, заполыхал гигантский костер. Попавшие под огненный дождь, а также сражавшиеся вокруг гоплиты в отсветах языков пламени походили сейчас на демонов из подземного царства Аида, исполнявших какие-то ритуальные танцы. Особенно на фоне наступавших сумерек.

Картина боя стала стремительно меняться. Гоплиты Леонида, явно одерживавшие верх, после бомбардировок огненными горшками еще больше усилили натиск. Бившиеся рядом с местом падения горшка на поле воины Леотихида поневоле расступились. Этим воспользовались атакующие и быстро оттеснили их с левого фланга, почти очистив его. Буквально на глазах Гисандра между ним и береговыми холмами образовалось свободное пространство. Бой все больше стал смещаться от дороги к холмам, на правый фланг, именно там продолжалась схватка армии эфоров и воинов царя Леонида.

Но не всех. От общей массы вдруг отделился отряд гоплитов, человек двести, который стремительным ударом опрокинул последний заслон и прорвался к берегу. Было видно, что этот отряд стремится к мосту. Гоплиты бегом стали подниматься по склону холма. Впереди отряда передвигался едва различимый в сумерках воин с копьем, но наметанный глаз наварха сразу узнал в нем царя Спарты.

«Он хочет захватить мост, – пронеслось сразу в мозгу наварха, наблюдавшего за этим рывком, – хотя нет, скорее, царь хочет захватить самого Леотихида. Он видел, как его унесли с поля боя».

Пока Гисандр размышлял, остатки резервного отряда Леотихида, изрядно потрепанные баллистами, наконец получили возможность исполнить свою роль. Гоплиты, до сих пор оборонявшие позицию напротив моста и прикрывавшие направление возможного удара с левой стороны от него, теперь переместились на противоположный фланг. Туда, откуда к ним стремительно приближался отряд царя Леонида.

– Эх, может не успеть, – проговорил вслух наварх, глядя, как резервное охранение Леотихида, хоть и потрепанное, но почти втрое превосходившее отряд атакующих, перекрыло ему дорогу к мосту. А за их спинами оставшиеся охранники, часть которых обгорела в огне, тащили к вершине холма почти бесчувственное тело царя Леотихида, пытаясь обойти бушевавший на пути огонь.

– Сколько у тебя еще горшков осталось? – спросил наварх ближнего морпеха, крутившегося у баллисты.

– Всего два, – осторожно ответил тот, боясь навлечь на себя гнев наварха.

– Заряжай и стреляй по отряду у моста! Подожги их. Только в царя не угоди, там Леонид, – приказал он и, не обращая внимания на растерянное выражение лица морпеха, вынужденного самостоятельно решать такую задачу, крикнул остальным: – Бриант, гоплиты, – все за мной!

И, выхватив меч, бросился бегом через опустевшее поле сражения прямиком к холму. Без малого сотня гоплитов и несколько гастрафетчиков устремились за ним. Гисандр бежал сквозь сгущающийся сумрак, не чуя под собой ног. Ориентиром ему служило зарево, полыхавшее на склонах холма у моста. То и дело наварху приходилось перепрыгивать через мертвецов, чьими телами было усеяно все поле вокруг него, и уворачиваться от торчащих обломков копий. Его воины молчаливыми тенями неотступно следовали за командиром, и наварх затылком чуял, как они рады вновь пустить в дело свои клинки.

Наконец, Гисандр беспрепятственно преодолел поле и, пригнувшись, никем пока не замеченный, стал взбираться вверх по холму почти напротив моста. Дорога проходила буквально в трех десятках шагов. Чуть правее уже началась схватка между охранением Леотихида и гоплитами царя Леонида, стремившимися пробиться к мосту.

– А с этой стороны путь открыт, – похвалил себя за находчивость наварх, на быстрый рейд которого сквозь уже погружавшееся в сумрак поле недавней битвы враги пока не обратили внимания. Все его воины тоже достигли подножия холма и поднимались вслед за ним. Рядом, буквально в десяти шагах, крались гастрафетчики.

«Где же охранники Леотихида, – лихорадочно соображал наварх, всматриваясь в склоны холма, – неужели донесли уже своего царя до моста или переправили на ту сторону? Нет, не могли успеть еще. Надо поторопиться». И он еще быстрее запрыгал по каменистому холму вверх.