Алексей Живой - Племя равных [litres]

Судя по одежде, это были простые пастухи-илоты, спустившиеся с гор. Увидев перед собой неожиданно целый отряд вооруженных спартанцев, они замерли как вкопанные, от страха не зная, что делать.

В другое время Гисандр не обратил бы на них никакого внимания и отпустил с миром. Но сейчас слишком многое зависело от того, как поздно их обнаружат. А живые илоты расскажут все первому встречному спартанцу, который приставит клинок к их горлу.

Ему не пришлось даже подавать знак, он лишь повернул голову в сторону гастрафетчиков. И стрелы с чавканьем вонзились в грудь пастухов. Все произошло так быстро, что оба рухнули под ноги Гисандру, не успев даже вскрикнуть.

– Оттащите их тела подальше от дороги в заросли, – приказал он, скользнув взглядом по лицам мертвецов, – и забросайте ветками, чтобы не сразу нашли. Да выньте стрелы. Такие здесь редко встречаются. Не будем привлекать к себе внимание раньше времени. Пусть считают, что их порвал клыками кабан.

Пока Этокл, Бриант и несколько бойцов выполняли его приказание, сам наварх нервно осматривал окрестности. Осторожно раздвинув кусты, он убедился, что дорога между Спартой и Пелланой была свободна и никто из неприятельской армии к ним не приближается. Прибытие «спецназа» с противоположного берега Эврота в этот район пока что оставалось тайной для солдат Леотихида и, конечно, эфоров.

«Впрочем, кроме солдат, у Леотихида достаточно шпионов из мирных жителей, – припомнил он слова своего царя, глядя, как его воины забросали мертвые тела пастухов ветками, – так что от илотов стоило избавиться в любом случае, хотя бы из этих соображений. Пастухи – отличная легенда для шпиона. Ходит где хочет, не вызывая подозрений».

Хотя, так это или нет, на самом деле ему было все равно. Даже если пришлось убить невинных пастухов, цена ошибки была слишком высока, а пастухов в Спарте хватало.

– Пора двигаться дальше, – проговорил Гисандр, когда мертвецов было уже не видно под грудой зеленых веток. – Мназон, веди нас. Время не ждет.

Мназон, стоявший чуть поодаль, обменялся взглядами с Гисандром и молча двинулся в лес, росший по склону холма. Шел он довольно уверенно и вскоре вывел отряд на едва заметную извилистую тропу, что петляла у подножия отрогов. Это была узкая дорожка, которой, судя по всему, пользовались редко. Во всяком случае, сейчас на ней не было ни одной живой души. И лучше бы ей было не появляться, иначе она сразу отправилась бы на встречу с богами. Передвигаться по этой тропе можно было не слишком быстро, но зато с дороги их было не разглядеть и не услышать, если только они сами не будут привлекать к себе внимание громкими криками. А в планы наварха это совершенно не входило.

Так, в молчании, они пробирались некоторое время, пока Мназон не вывел их, наконец, к подножию желтого скалистого отрога, где тропа раздваивалась. Одна шла дальше вдоль отрога, огибая его и пропадая в полях. А вторая круто забирала вверх по скалам ярко-желтого оттенка, густо поросшим лесом. «Похоже, наш проводник не врет и действительно бывал здесь, – решил Гисандр, все это время буравивший его спину своим подозрительным взглядом. – Впрочем, это еще не повод доверять ему полностью. Кто знает, что ждет нас в лагере. Царица или воины Леотихида».

– Здесь мы повернем и пойдем наверх, – сообщил проводник Гисандру, немного отдышавшись, – и, ближе к вечеру, должны быть на месте. В лагере, где сейчас находится царица с наследником. Тропа идет по довольно крутому склону, пробираться трудно.

– Ничего, – кивнул наварх, облизывая пересохшие от жары губы, – спартанцу пробежка по горным отрогам только в радость. А кроме того, если нам идти будет трудно, то и вражеским солдатам нелегко. Из лагеря есть другой путь к Эвроту?

– Местные пастухи говорили, что есть. Но он кружный и занимает почти два дня. Я не проверял. Не было времени. Этот путь должен быть гораздо короче.

– А что сталось с пастухами? – уточнил наварх, напрягшись при мысли, что не только они знали об этом убежище царицы.

– Не беспокойся, Гисандр. Они лежат на дне глубокого ущелья, под накидкой из желтых камней, – успокоил его проводник, криво усмехнувшись, – так же, как и те, что повстречались нам недавно.

– Если так пойдет дальше, скоро в окрестных деревнях совсем не останется пастухов, – усмехнулся в ответ наварх. – Лучше бы им больше не попадаться у нас на пути. Веди нас дальше, Мназон. Еще до заката мы должны убедиться, что Горго и Плистарх живы и здоровы.

Проводник не обманул. Тропа действительно круто пошла вверх, петляя меж валунов и деревьев. Следов на ней было немного, но попадались даже козьи. Из чего наварх с удивлением заключил, что по ней, несмотря на крутизну, даже перегоняли скот. Пару раз его сандалии, измазанные глиной из ручья, чуть не соскользнули с крутого склона. В последний момент наварх успел ухватиться за ближайшую сосну свободной рукой и, подтянувшись, вновь вернуться на тропу.

«Однако эта тропа действительно не для увеселительных прогулок, – поймал он себя на мысли, – как же здесь карабкалась царица, да еще с младенцем?»

Впрочем, Горго, как и все спартанки, была сильной и спортивной. Гисандр вдруг явственно увидел своим внутренним взором, какой она была, когда он впервые увидел жену царя Леонида. Это была молодая женщина, невысокая, со спортивной фигурой и длинными, завитыми в локоны, волосами. А ее приятные выпуклости не скрывал даже просторный гиматий. За ее большие томные глаза Горго с детства называли Волоокой. Жена спартанского царя была красива, что ни говори.

А случилось это на открытии Гимнопедий, в которых ему посчастливилось победить и обрести славу. Тогда Горго громко призывала весь стадион поприветствовать победителей Гимнопедий в борьбе, удостоив коротким взглядом его самого, а затем обнаженных дев, которые пришли прославить Аполлона и достойных эфебов. Гисандр был тогда среди них, а Елена, его будущая жена, среди хора дев. Царица Горго, как выяснилось в тот же день чуть позже, активно «болела» за дев, боровшихся между собой обнаженными подобно эфебам. И Гисандр тогда решил, что она сама в недалекой молодости также боролась на гипнопедиях обнаженной, как и полагалось всем участникам состязаний. В Спарте такая одежда на стадионе считалась нормой.

«Эх, жаль, я этого не видел своими глазами», – мечтательно подумал наварх, быстро оглянувшись по сторонам, словно кто-то мог подслушать его фривольные мысли и донести царю. Но сразу за ним перепрыгивали с камня на камень верные слуги – Этокл и Бриант. Отогнав назойливые мысли, наварх стал карабкаться дальше вверх по склону. С тех пор много воды утекло. Гисандр женился, у него родился сын. А пока царь Леонид и Гисандр бились с персами у Теплых врат, долгожданный сын родился и у царицы Горго. Во многом благодаря затеям Гисандра с баллистами и кораблями война с персами затянулась. Сыну царя Леонида между тем не исполнилось и двух лет.