Алексей Ракитин - Уральский Монстр

Вместо этого нижнетагильские пинкертоны погрязли в обсуждении размеров алиментов, начисленных Фоминой, уточнении деталей, не имеющих отношения к розыску, и через три недели решили поиски закончить, рассудив, видимо, так: зачем же вообще искать ребёнка, коли его нигде нет?

К счастью, руководство городской милицией розыск прекратить не разрешило. Правда, причиной подобной несговорчивости вряд ли явилось собственное желание, скорее всего, требование продолжить расследование вплоть до выяснения всех обстоятельств случившегося исходило от областного руководства. И обуславливалось оно весьма неординарным в масштабах области событием, а именно: приездом в Свердловск двух ответственных работников из Москвы, имевших задачу разобраться с участившимися в городе случаями похищений и убийств малолетних, оценить адекватность мер, принимаемых местными правоохранительными органами, и возглавить расследование, если появится уверенность в том, что упомянутые преступления совершены одним и тем же лицом либо группой лиц. Речь идёт о следователе по важнейшим делам при Прокуроре СССР Краснове и старшем оперуполномоченном Отдела уголовного розыска Главного управления РКМ Наркомата внутренних дел СССР Брагилевском. Каждому из них предстояло проверить работу областного подразделения «своего» ведомства.

Автор должен честно сознаться, что информации о следователе по важнейшим делам Краснове отыскать не удалось, а вот Артур Брагилевский оказался человеком, оставившим заметный след в истории отечественного уголовного сыска. Родился будущий советский пинкертон в начале 20-го века в Екатеринославской губернии в семье еврея-выкреста, крупного торговца, оба переворота 1917 г. – буржуазный и большевистский – приветствовал искренне и без колебаний. Несмотря на явленный ещё в юности большевистский энтузиазм, социальное происхождение не раз и не два становилось камнем преткновения на жизненном пути Артура. Из-за него он не попал в ОГПУ и был вынужден довольствоваться работой в губернской милиции, ряды которой вынужденно оставил во времена НЭПа. Когда начались суровые годы первых пятилеток с сопутствующими им коллективизацей, индустриализацией и стремительным сворачиванием ленинского НЭПа, Брагилевский вновь оказался в рядах славной рабоче-крестьянской милиции. Второй период его службы в органах защиты правопорядка оказался продолжительнее и успешнее первого, по-видимому, Брагилевскому в то время протежировал какой-то достаточно крупный руководитель. В 1930-х гг. Артур работал в Московском уголовном розыске, где прошёл все этажи оперативной работы. После снятия Ежова с должности Наркома внутренних дел в ноябре 1938 г. и последовавшей активной ротации кадров (как в системе госбезопасности, так и милиции) Брагилевский оказался в штате Отдела уголовного розыска центрального общесоюзного Управления РКМ. Можно сказать, что это был уголовный розыск общегосударственного масштаба. Сотрудники отдела проводили расследования особо важных или сложных дел, а также привлекались для оказания помощи региональным отделам в случае особенно запутанных расследований. В довоенные годы Брагилевский успел принять участие в раскрытии некоторых необычных преступлений, в частности, расправы над группой бильярдных «катал», мошеннически обыгрывавших военнослужащих, приезжавших для поправки здоровья на курорты Сочи. Другим серьёзным расследованием, оказался случай, которому посвящена эта книга.

В годы Великой Отечественной войны Брагилевский принял участие в раскрытии крупной банды убийц, действовавшей в Одессе после освобождения в апреле 1944 г. города от немецко-фашистской оккупации. Бандиты действовали очень изощрённо, похищали и затем убивали сотрудников НКВД и военнослужащих Советской армии с целью завладения их оружием, документами и формой. Располагая подлинным «реквизитом», преступники совершали дерзкие нападения на советские учреждения.

В послевоенное время, в 1946 г. последовала очередная реорганизация НКВД и преобразование его в Министерство внутренних дел с изменением штатной структуры. Брагилевский стал офицером Московского уголовного розыска, в составе которого возглавил особую группу по раскрытию резонансных, как сказали бы сейчас, преступлений. Во второй половине 1940-х гг. столица Страны Советов пережила чудовищный взрыв преступности, с которым может сравниться, пожалуй, только криминальный разгул 1990-х гг. Дабы дать представление о разнузданности нравов той поры можно упомянуть, например, реальную историю трёх уголовников-рецидивистов, поселившихся в бомбоубежище возле женского общежития и на протяжении почти месяца насиловавших его жительниц. Жертвами сексуальных пиратов стали в общей сложности 16 девушек и женщин. Особый цинизм действиям преступников придавало то обстоятельство, что все трое болели сифилисом и умышленно заражали жертвы этим тяжёлым недугом. Органы милиции игнорировали заявления пострадавших и стали действовать только после того, как преступники совершили нападение на коренную москвичку, нанеся ей ножевое ранение.

После отставки в июле 1951 г. Абакумова с поста Министра государственной безопасности в силовых структурах началась кампания по борьбе с «еврейским засильем» и «космополитизмом». Артур Брагилевский являлся слишком заметным во всех смыслах сотрудником МУРа (его двухметровый рост был исключительно высок для своего времени), а потому, учитывая его происхождение, шансов сохранить работу он имел совсем немного. Чуда не случилось и в начале 1952 г. Брагилевский был вторично уволен со службы, хотя в отличие от некоторых других евреев, это не привело к его аресту. В сентябре 1953 г. – уже после смерти Сталина и ареста Берии – руководство московской милиции ходатайствовало о его возвращении на службу. Брагилевский возглавил ту же группу, которой руководил до 1952 г.

На этом этапе работы ему довелось руководить расследованием убийства Марии Крыловой, инструктора Орловского обкома КПСС. Преступление это оказалось необычным тем, что его организовал и помог осуществить муж убитой, партийный работник довольно высокого ранга. Он одно время служил помощником председателя окружного трибунала войск НКВД, затем руководил партийной организацией крупного предприятия в Орле. Должность была видная, освобождённый парторг являлся номенклатурой ЦК партии. Получив перевод в Москву, перебрался в столицу, а жена осталась работать в Орле. В Москве Крылов купил дом – и это в условиях тотального жилищного дефицита послевоенных лет! – и стал открыто сожительствовать с племянницей жены. Когда Мария узнала о похождениях «номенклатурного ловеласа», то примчалась в столицу для спасения ячейки социалистического общества. Решительный настрой супруги грозил расстроить гедонистические планы Крылова на ближайшую перспективу и мог пустить под откос его карьеру. Посоветовавшись с любовницей, организатор социалистического производства принял решение с помощью знакомого ей рецидивиста имитировать ограбление дома в ходе которого Мария Фёдоровна Крылова должны была погибнуть.