Алексей Ракитин - Уральский Монстр

4) 22 июля: похищение Вали Камаевой, девочки в возрасте 3 лет 4 месяцев. Спустя месяц ребёнок не найден, судьба его неизвестна. Во время следствия были найдены свидетели, соседка Анна Аксёнова и мальчик Борис Горских, видевшие похитителя с Валей. Свидетели сообщили схожие описания, содержавшие указания на особые приметы предполагаемого преступника: неконтролируемое слюноотделение, несимметричность лица («косой рот»), неряшливость, а также очевидная молодость (16-17 лет). Уголовный розыск задержал подозреваемого, отвечавшего полученному описанию, некоего Мочалкина, однако свидетель Горских его не опознал. Второго свидетеля, Анну Аксёнову, отыскать не удаётся, поскольку она уехала из Свердловска на неопределённое время.

5) 27 июля: похищение Лиды Сурниной, девочки в возрасте 4 лет, прямо от ворот дома, в котором та жила. Преступника с похищенной девочкой видели мать и две дочери Голиковы, две работавшие на стройке женщины и жительница Пионерского посёлка Шевелева. Все они дали хорошо согласующиеся описания внешности похитителя разной степени полноты. Эти описания отличаются от описаний, полученных от свидетелей похищения 22 июля Вали Камаевой, – иная одежда, цвет волос и особые приметы преступника, но совпадают в оценке его возраста. Благодаря энергичной поисковой операции тело убитой девочки было найдено на следующий день. Причина смерти – асфиксия, на теле присутствуют ножевые ранения, нанесённые посмертно, имеются указания на посмертный анальный половой акт. Проведёнными оперативно-розыскными мероприятиями выявлен подозреваемый Маруф Гаянов (в милицейских документах имя его писали кому как заблагорассудится – то Маруф, то Магруф), азербайджанец по национальности, опознанный свидетелями по фотографии из паспорта. Маруф задержан, и дело как будто бы раскрыто. Но сам задержанный вину отрицает, указывает на наличие у него алиби, а кроме того…

6) 20 августа от дома, в котором проживал, похищен Николай Савельев, мальчик в возрасте 2 года 8 месяцев. Тщательный осмотр прилегающих к месту похищения кварталов показал, что мальчика нет в этом районе, и он, очевидно, увезён в какое-то довольно отдалённое место. Судьба его неизвестна, но внушает большую тревогу.

Так выглядела статистика посягательств на малолетних детей в Свердловске, когда к изучению материалов расследований приступил следователь Краснов. Он ничего не знал о похищении в Нижнем Тагиле Риты Фоминой, и эта деталь с очевидностью указывает на весьма невысокий уровень аналитической работы прокуратуры даже на областном уровне (не говоря уже о всесоюзном масштабе). Хотя в Нижнем Тагиле, скорее всего, знали о свердловских событиях и прибытии в столицу Урала московского следователя-«важняка», никто не заикнулся о наличии схожего инцидента.

Какие выводы сделал Краснов по результатам прочтения представленных ему официальных документов? Ход его мыслей мы можем до известной степени восстановить, зная последовательность его действий.

Прежде всего, Краснов явно усомнился в опознании Маруфа Гаянова, устроенного уголовным розыском посредством предъявления свидетелям фотографий. Все эти милицейские фокусы следователь по важнейшим делам, разумеется, прекрасно знал и понимал, что подобные «опознания» имеют сугубо ориентирующее значение. Как показывает практика, свидетели по фотографиям с одинаковой уверенностью опознают совершенно разных людей, имеющих весьма приблизительное сходство. Кроме того, фотография с паспорта не даёт представление о росте человека, а в силу очевидных причин рост в данном случае очень важен для правильного опознания. Именно поэтому опознание по фотоснимку обязательно должно подкрепляться очными опознаниями.

Следователь начал свою работу с допроса Бориса Горского, того самого мальчика, который видел похитителя, уводившего 22 июля Валю Камаеву. Их общение оказалось исключительно информативным. Выяснилось, что Боря Горский видел преступника не один, а в компании друзей: 9-летнего Виктора Агутова, 11-летнего Ивана Суханова и 12-летнего Алексея Каменьщикова – причём все они обратили внимание на странного юношу. Дело заключалось в том, что у того была аномально большая голова – эта деталь необыкновенно рассмешила мальчишек. Возможно, дело было вовсе не в голове, а растрёпанных волосах незнакомца, но тем не менее типаж у него оказался довольно своеобразным и запоминающимся. Эта мелочь оказалась упущена из виду сотрудниками уголовного розыска и не попала в ориентировки. Точно так же, в силу допущенной небрежности, никто не узнал о том, что помимо Аксеновой и Горского есть и другие свидетели похищения! Теперь, благодаря московскому следователю, эти недочёты были устранены, а описание внешности разыскиваемого преступника обогатилось весьма ценным уточнением. Была и другая польза от встречи Краснова с Горским. Последний не опознал Маруфа Гаянова, и это заставляло думать, что либо в разных эпизодах действовали разные преступники, либо опознание свидетелями похищения Лиды Сурниной было ошибочно. Краснов сообщил Брагилевскому о появлении новых свидетелей и поручил допросить их, что последний и сделал 3 сентября (далее об этих допросах будет сказано особо).

Встретился Краснов и со следователем Молотовской районной прокуратуры Губиным, выезжавшим на место обнаружения тела Лиды Сурниной. Дело заключалось в том, что протокол осмотра, написанный Губиным, представлял из себя документ беспомощный и неинформативный. Из него невозможно было уяснить главное: являлось ли место обнаружения трупа местом убийства? Строго говоря, ответ на этот вопрос является основной задачей составителя такого рода протокола, но Андрей Дмитриевич Губин умудрился на него не ответить. Краснов вручил прокурору перо, и тот собственноручно записал все необходимые уточнения, из которых следовало, что Лида Сурнина была убита именно там, где спустя почти сутки было найдено её тело. Встреча Краснова с Губиным произошла 28 августа.

В последующем – 28 и 29 числа – московский следователь работал со свидетелями по делу Сурниной, а также матерью убитой девочки. Интерес именно к этому делу вполне понятен – оно было самым недавним по времени, да и показания свидетелей по этому эпизоду следовало признать самыми ценными.

Сложно сказать, куда бы привела Краснова его «нить Ариадны», но уже на следующий день в лесу под Свердловском был найден детский труп, так что от передопросов свидетелей следователю пришлось на некоторое время отказаться.

Обстоятельства произошедшего в общем виде были таковы: Иван Чамовских, молодой 28-летний шофёр на стройке хладокомбината, в свой выходной день 30 августа поработал в огороде до 11 часов утра, а затем решил поискать груздей в лесу, благо лес начинался прямо за грядками. Около часа он бродил по лесу, отдалившись от дома примерно на километр, пока не заприметил в ложбинке между тремя холмиками кучу хвороста. Выглядела она подозрительно, ветки словно бы специально кто-то навалил в одном месте. Иван без долгих затей подошёл к куче веток, подвинул их в сторону и увидел маленькую голую ногу, явно детскую, одежду подле.