Павел Кучер - Апокриф Блокады

— Как прикажете понимать?

— Это я — Владимир Ибрагимович, — жестом подкрутил несуществующие усы, — А ты, моя женщина. Если спросят — моя жена. Если вдруг что-то случится — за меня, по этому документу, тебе назначат пенсию. Он настоящий. На время командировки — предъявлять только его. Больше тебе пока ничего знать не положено, — и микроавтобус рванул с места, будто новый. Обалдеть… Окончательно войдя в роль, Володя процедил сквозь зубы, — А если кто-то будет приставать, скажи — "Зарэжу!"

Пристегиваться было нечем, пришлось обеими руками держаться за трубчатую скобу, а на поворотах ещё и упираться ногами. Так что, кольцо всё время мелькало перед глазами. Каюсь, на него я смотрела больше, чем на дорогу. Что дорога? Грязь, ветер, блеклый северный пейзаж… А вот символ законного брака. Уел! Подколол без слов… В споре "о символах" оставил таки последний довод за собой. Настоящий мужик! На Володю я тоже периодически поглядывала и удивлялась. Казалось бы, обычный высокий брюнет. Самую малость цыганистый и чернявый. А вот же, дар перевоплощения! Переоделся, напялил на голову простеганную войлочную шапочку и — нате вам. Типичное "лицо кавказской национальности". Интересно, а родителям новость сообщить можно? Скорее всего — нет. Рано, да и зыбко пока всё… Вот вернусь из этой странной командировки — тогда.

Ведомственная гостиница встретила нас сквозняками, скрипящими дощатыми полами и легким налетом запустения. Ого! Трехкомнатный номер, с дорогой казенной мебелью и наполненным (!) напитками баром при уютно фырчащем двухкамерном холодильнике сразу напомнил, что что-то внятное я жевала вчера, причем, те странные тошнотики из привокзального буфета, по уму, вообще не следовало брать в руки и тем более тянуть в рот. Впрочем, инвентарные номера на всех без исключения предметах (вплоть до стеклянной пепельницы на столе, где криво намалеванные цифры просвечивают сквозь днище), намекали, что особенно расслабляться не придется. Куча свертков в углу прихожей, массивный ящик защитного цвета прямо посредине комнаты, след от сапога на ковре (солдаты вещи таскали?). Казарма, прости господи. А в вестибюле, пришлось предъявлять документы не старушке в регистратуре, а нормальному часовому. Интересно, горячая вода у них тут есть?

Пока я плескалась, а потом, распаренная и подобревшая, охорашивалась в своей спальне — Володя накрыл стол. По мужски… Обильно и некрасиво. Накрошил холодное консервированное мясо, крупно порезал хлеб и сыр. Намазал красной икрой бутерброды. Расставил тарелки. Выстроил в ряд сахарницу, банку растворимого кофе, чай и горячий литровый электрочайник из нержавейки. Наш первый "семейный ужин". Я ела — а он молча смотрел. За потемневшими окнами барабанил наконец-то спустившийся ливень. Люстра под потолком то и дело мигала. Когда дело дошло до кофе с печеньем — поинтересовался, хочу ли я спать. Отвечать утвердительно показалось невежливым. В конце концов, он меня и доставил, и обогрел, и накормил. Самое время о сексе подумать. Как никак — намек с кольцом прозрачен. После штампа в паспорте полагается "первая брачная ночь"… Только фиг я угадала! Двое расторопных солдат, явившихся после нажатия кнопки вызова, на счет раз освободили стол от остатков продуктов, сдвинув на край чайник и кофейные принадлежности. Досуха протерли полировку, козырнули и удалились…

— Теперь, поговорим! — начал Володя, наглухо задергивая шторы, — обещанные варианты у тебя с собой?

— Есть на флешках и одна копия на бумаге… — не ожидала такой деловитости. Хотя, ему виднее.

— Кто-нибудь, кроме тебя, их читал? — ага, определенно — это продолжение темы трехнедельной давности.

— Никто. Единственная распечатка. Флешек — две. Как ты и советовал, — в ответ он перегнулся через стол.

— Держи! — передо мною легла папка скоросшивателя, — Здесь — ознакомительные материалы. Прочти все до одной страницы внимательно. Пока — у тебя ещё есть возможность подумать и отказаться… Официально. Через "подписку о неразглашении"… По правилам — то есть, сначала "дав подписку". А я считаю, что время дороже формальностей. (в переводе на русский язык — он уже решил)

Теперь я подозреваю, что одной "подпиской" там бы дело не ограничилось. Тема пахла хорошей "химической амнезией" для отступников (а то и показательным сожжением заживо, как в старом рекламном романе про работу спецслужб, кажется его название "Аквариум"). Прежде всего, потому, что при моей "второй группе" допуска — в папке документы с грифом высшей степени секретности… Опасно играем! Особенно, учитывая, что на обороте — отсутствуют положенные отметки… Это — как прикажете понимать? Володя, специально для меня, сделал "левые" ксерокопии? Самые темные дела — примерно так и совершаются, вообще-то. Или — без учета или — с "перекрестным засекречиванием" (как в мрачных 40-50-х годах) когда сам факт существования секретной информации уже сам по себе является "совершенно секретным". Главная тайна атомной бомбы состоит в том, что она вообще существует. Впрочем, тогда — мелочи меня совершенно не волновали… Косноязычный "канцелярит" из папки — воспринимался, словно фантастический стереофильм… Лазейка между мирами! Окно в прошлое! Ущипните меня — я сплю…

От захватывающих дух переживаний — потянуло на сладкое. Даже приторное местное печенье показалось достойным внимания. Подумать только! Другое время, другая планета. Невероятные перспективы и открытия! К реальности меня вернул острый запах гари. Вот так… Стоило на полминуты отвернуться — а листки из папки уже полыхают в пепельнице. Предупреждать надо! Я бы ещё раз их перечитала… Или это такая шутка? Непохоже.

— Забудь! — теперь дежурное слово? — Завтра прочтешь. Как и все, в официальной обстановке… Под подписку о неразглашении.

— А сегодня? — интуиция мне подсказывает, что наша "первая брачная ночь" накрылась медным тазом.

— Надо поговорить, — вот это действительно ново, первый раз за время знакомства ко мне обращаются подобным тоном.

— Слушаю, — кофе я себе всё равно налью. Самую большую чашку. И пусть хоть мир перевернется…

— Я подожду, — и действительно, плотно зарылся в мои бумажки. Быстро читает, как сканирует… Один лист — один вариант. "Альфа"… "Бета"… "Гамма"… Как обычно — на половину одной стороны стандартного листа А4…

Считается, что существует три основных метода составления научных отчетов. "Английская школа" — где по умолчанию, принимается, что читающий текст — равный тебе специалист, поэтому всё излагается предельно кратко и компактно. Только нужное. Ничего лишнего и очень конкретно. "Немецкая школа" — когда считается, что отчет будет читать полный дебил и все расписывается в мельчайших подробностях (как вариант — к листу обзорных материалов добавляется пухлая пачка приложений). "Китайская школа" (она же "азиатская") — где на каждый пункт делового содержания приходится хоть несколько слов лести руководству или же упоминается, что такое-то действие (опыт, проба) сделано согласно его указанию и только потому получилось, как следует… В идеале, согласно "китайской" традиции, следует заранее предугадать, что именно начальник хочет прочесть и писать только это. Азия-с! Прежний мой научный руководитель обожал "немецкую" манеру и частенько ругался, что вместо солидных километровых "простыней" я все пишу "на открытке". Володя наоборот — ценит "английскую" краткость. Стоп! Зачем же моё сразу жечь? Дым и так столбом. После первого пожарища вонища в воздухе — не продохнешь! Хоть форточку открой… Что? Номер с вытяжной вентиляцией? Действительно — генеральская гостиница… Как тянет! Заполнившее комнату марево истаяло буквально на глазах. Пепел растерт в порошок. Можно говорить…