Павел Кучер - Апокриф Блокады

— Социалисты… Националисты… Национал-социалисты… Просто фашисты… — седой размышляет вслух.

— Или политические авантюристы, перехватившие у замешкавшихся политических соперников наиболее популярные лозунги. Так российские коммунисты в 1918 году попятили у левых эсеров аграрную программу…

— Интересно, — у седого на миг вспыхнули глаза (или заходящее солнце в них отразилось), — По-вашему, феномен успеха Октябрьской Революции заключается в несопоставимом сочетании лозунгов дорвавшейся до власти группы? Будь позиция РКП(б) строго "крестьянской", или строго "рабочей", или чисто "солдатской" — у большевиков ничего существенного бы не вышло? Образно выражаясь, победил бы "февральский" вариант?

— Не-а… Ленин все же был гением. В отличие от Керенского… и пропихнувших его в премьеры буржуев, "вождь мирового пролетариата" умел мыслить глобально. И, будучи аскетом, не боялся "потери положения".

— Поясните…

— Самые болезненные мотивы, на которые человек реагирует сразу — угроза жизни и угроза социальному статусу. "Февралисты", в ходе свержения монархии, рискнули "зайти с козырей" — устроили перебои поставок продуктов питания в Петрограде. Тактически расчет оправдался. Авторитет царской власти, за несколько дней, упал ниже плинтуса. Власть сама свалилась в руки путчистов. Перепуганные обыватели снесли старый режим, не вникая в детали… Пустые полки в хлебных лавках — приговор любой политической системе. Через полвека, примерно тем же манером (нагнетанием недовольства масс через пустые полки продмагов) свергали Хрущева, а ещё через тридцать лет — Горбачева. В позапрошлом году, братья наши хохлы, аналогично устроили Майдан. Обыватель свято уверен, что ему обязаны "создавать условия". А кто обманул ожидания — политический труп…

— Позвольте! — социолог буквально на месте подскочил, — разве Ленин & Ко выполнили свои обещания?

— Повторяю, Ленин был гением, — с удовольствием разглядела, кислую, как прошлогодний лимон, мину шефа, — Он пообещал и честно дал (на бумаге, но как власть) то, о чем мечтало население. Землю, мир, Libertе, Egalite, Fraternitе… Смело пожертвовав интересами имущих классов и привилегированных социальных слоев.

— Незаконно узурпировав права избранного народом Учредительного собрания…

— Справедливости ради, — влезла археолог, — "большевики" только разогнали Учредительное собрание, а вот перестреляли его делегатов уже "белые", по личному приказу Колчака. И хоть бы кто слезинку пролил…

— Все взрослые люди в России 1918 года прекрасно понимали, что больше Ленина никто им ничего не даст. Да, ярым радикализмом "красные" спровоцировали Гражданскую войну. Но, развязали-то бойню "белые"! Вот на них и легла, в общественном сознании, ответственность за кровавый бардак последующих лет. И вся накопившаяся за века социальная ярость… Согласитесь, что РСДРП(б) — РКП(б) организовала мастерскую многоходовую комбинацию!

Кажется, последняя фраза была лишней. Не тот электорат меня окружает. "Социально далекие" особи…

— Оригинально! — не выдержал седой, — По вашему, "большевики" всех одолели, умело заварив новую кашу, не дожидаясь, когда соперники расхлебают предыдущий котелок… — Володя в углу аплодирует мне стоя.

— Ага… Конфликт между разными видами "коммунизмов" развился не сразу. Вскоре после революции между срочно полинявшими в "коммунистов" разношерстными радикалами возник полный консенсус и даже недолго длился своеобразный "медовый месяц". Пока профессиональные революционеры довоенной закалки геройски гибли на фронтах, у них в тылу происходил лихорадочный дележ власти. Самозваные начальники обрастали подчиненными, кабинетами, служебными автомобилями, секретаршами и личной охраной. Рядовым членам партии, поначалу, тоже нехило перепадало с барского стола… Заводские рабочие — получили гарантированный паек… Крестьяне — увлеченно делили бывшую барскую землю… Нацменьшинства — бросились заниматься "возрождением традиций", то есть — резней неверных.

— Передергиваете, — возмутился социолог, — Главным фактором, объединяющим новоявленный социум, стала ненависть к врагам… Враг найдется! Капиталисты, богачи, инородцы, иностранцы, евреи, а так же всякие прочие "недочеловеки". Социализм, на самом деле, это очень агрессивный общественный строй. Без "ужасного врага" за границей и его агентов, прячущихся под каждой кроватью, "идейная мобилизация" населения, вокруг руководящей партии и её курса — невозможна. Идеи солидарного общества от нормального обывателя отскакивают, как горох от стенки.

— Согласна! Примерно так, после окончания Гражданской войны, оно и получилось… — подозрительно верно гражданин вещает, не допустила ли я какой-то оплошности? — "Военный коммунизм" в понимании широких масс достаточно быстро начал ассоциироваться с "потребительским коммунизмом", основанном на реквизициях излишков у имущих классов.

— Вот-вот… Именно этот вариант "военного коммунизма" насмерть поразил в 1918 году своей простотой и доступностью сердца сотен тысяч свежеиспеченных "партийцев". Достаточно получить заветный билет РКП(б) — и ты уже живешь "как при коммунизме". Мечта потребителя!

— Но, война вдруг закончилась, а с нею — моральное оправдание "продразверстки" — . Среди "реквизиторов" резко возрос падеж. В голодающих городах пожива стала совсем плохая, а в относительно сытых деревнях, за одну попытку грабежа… ах, простите, "изъятия излишков именем республики", стали без затей выпускать кишки… или хоронить живьем. Особенно обидным оказалось, что занимались этим зверством не какие-то "враги Мировой Революции", а свои, точно такие же революционеры-фронтовики, но только деревенские. Нахватавшиеся боевого опыта в окопах "империалистической". Сами, не хуже заезжих агитаторов, поднаторевшие драть глотки на митингах и потому — иммунные к хлесткой революционной фразе.

— "Паразит — не профессия и даже не партийная принадлежность, а состояние души", — веско уронила археолог, — Столкновение с жесткой реальностью "вооруженного равенства" стало для городского населения послереволюционной России (и особенно интеллигенции) очень болезненным…

— Злоба, с которой пролетарский писатель Максим Горький, в 1922-м окрысился на крестьянство, точно выдает его социальную страту — профессиональный босяк… пусть и пробившийся в кумиры салонной публики. В законное право труженика решать, кормить ли ему городских паразитов или погодить, гражданин просто отказывался верить! Ну, никак не умещалось у "буревестника" в голове, что "продразверстка", которую село, скрепя сердце, отмеривало для пропитания "красным" и в которой оно фактически отказало "белым" — это помощь, скорее милостыня, но никак не "святая обязанность".