Павел Кучер - Апокриф Блокады

— Тут вы, пожалуй, хватили через край, — поморщился седой, — Тяготы должны быть взаимными. Если "город" защищает село и снабжает его промышленными товарами, то и "село" обязано поставлять городу еду…

— Скажите, вам знаком термин "колясочник"? — лет 15 назад из-за них страшно было в метро спускаться.

— Конечно! Они, как выражаются некоторые публицисты, "маркер ревущих девяностых", — меня вроде бы поняли, но крайне поверхностно. Усугубим аналогию…

— Тогда вспоминаем, что в начале 20-х годов был в ходу другой термин — "мешочник". Те же самые мелкие торгаши всё таскали на горбу. Можете посмотреть хоть фотографии тех лет, хоть рисунки, хоть кинохронику… Не видать ни одной колесной тележки! Никогда не задумывались — почему?

— Подождите, — лицо седого застыло, выдавая работу мысли, — Вы хотите сказать… Колесная тележка, даже примитивная, в деревенской России начала 20-х годов — являлась не доступным большинству деревенского населения "предметом роскоши"?

— Если верить советской статистике, то уже к 1920 году, поступление промышленных товаров на село полностью прекратилось. Включая такие простейшие металлоизделия, как топоры, косы и железные палицы для сохи. Село перешло в автономный режим существования, при этом, продолжая совершенно бесплатно обеспечивать Советскую власть важнейшими продуктами натурального хозяйства. Хлебом, мясом, фуражом, шерстью, кожей, тягловой силой… Включая готовые изделия ручного труда. По причине нехватки сырья для производства обуви, в том же 1920 году, руками деревенских мастеров, Главкустцентр поставил Красной армии 5 млн. лаптей… На следующий 1921 год последовал заказ для Красной армии уже на 16 млн. лаптей. И так — почти по всем позициям. Обратный товаропоток — ёк! В обмен на продукты голодающие горожане вынуждены были отдавать свои носильные вещи и предметы быта.

— А как, в это же время, выполнял свои трудовые обязанности солидарный городской пролетариат? — опять археолог. Тонко язвит… Как будто сама не знает.

— К началу 1921 года, помимо воюющей армии, продовольственными и вещевыми пайками обеспечивались приблизительно 2,5 млн. советских служащих и порядка 4 млн. промышленных работников. Снабжение было "бронированным", то есть — оно выдавалось независимо от выработки и соблюдения трудовой дисциплины. В результате, и заводы, и конторы превратились в разновидность "собесов". Среднее количество прогулов на важнейших оборонных предприятиях (!) составляло 38 % от рабочего времени, а выработка не превышала 52 % от довоенного уровня… Пользуясь положением "гегемона" рабочий класс откровенно халявил.

— "Потребительский коммунизм", во всей его неприглядности. Начальство — жило само и "давало жить" подчиненным, — точно, она сама в курсе.

— С легкой руки Ленина, после введения НЭПа — "революционная халява" закончилась. Численность лиц, получающих пайки, была сокращена вдвое, а вместо "бронированного" снабжения ввели так называемое "коллективное", жестко увязанное с выполнением производственного задания. Если завод выдавал только 85 % от установленного объема продукции, то получал 85 % своего продовольственного фонда. За перевыполнение плана, наоборот — полагалась премия. В результате, уже к лету 1921 года, прогулы сократились до 13 %, выработка возросла до 80 % от довоенного уровня. Задания стали выполняться в среднем на 120 % от установленного плана. Естественно, что новые порядки "производственного коммунизма" породили массу недовольных "контрреволюцией", как среди самих обленившихся "гегемонов", так и в широких массах внезапно отлученных от привычной служебной кормушки "ответственных товарищей".

Перевожу дух. В горле от долгой говорильни, понемногу начинает саднить. Газировкой такое не лечится. Сгущенное молоко с кипятком — наше всё. Только бы поскорее до дома добраться. А в зале — явное оживление. Оно случается в театре… перед окончанием последнего акта. Герой — ещё поет предсмертную арию, действие — в самом разгаре, а только зрители уже шушукаются, пихают ногами под соседние кресла программки, бутылки и мятые упаковки от чипсов со "Сникерсами" и заказывают по мобильным телефонам такси. Сущее безобразие… Зачем я эти данные запоминала? Не любят люди сухой статистики… Однако, седой на меня глядит ожидающе. И Володя… Пора отрабатывать свой номер до конца. Расслабились? Ну, ничего, сейчас вы у меня взбодритесь!

— Тут некоторые спрашивали — чем голод в блокадном Ленинграде отличался от голода в 1921 году? Тем же самым, чем отличается коммунист от "большевика", а телепу… пардон, обыватель, от советского человека.

— Мечтать о коммунизме, строить коммунизм и жить при коммунизме, как выяснилось — это три большие разницы, — археолог просекла фишку… — Прослойка людей, от природы неспособных жить в солидарном обществе (так называемых "вертикально социализированных" особей), в естественных условиях зашкаливает за 90–95 % процентов. Они — основной "кадровый материал" с которым большевикам в реальности пришлось работать. Признаемся честно — это обыватели, которые хотели бы "жить при коммунизме", но которые не способны его создать. От коммунистических порядков и коммунистической морали, у них — с души воротит. А в светлом будущем их привлекает исключительно "коммунистическое потребление". Вообразите разочарование революционеров, когда оказалось, что вместо "освобожденного народа" их окружает жадная толпа моральных уродов, свято уверенная, что — "Или все должны жить при коммунизме, или никто!"… Как будто Советская Власть — это некая благотворительная организация.

— Когда, в 1921 году, вдруг оказалось, что реальный коммунизм, в исполнении живых людей, свободных от государственного гнета — совершенно не благостная идиллия, а вечно "тлеющая" Гражданская война… у многих "городских идеалистов" (включая Горького) случился форменный нервный шок… "Обмен излишками" своего труда — это совершенно не работа "на рынок", ради денег или "за палочки", по приказу начальника. Помните, Ленин считал деньги и государственную власть отмирающими анахронизмами?

— Вы что же, — сделал большие глаза социолог, — действительно считаете НЭП вариантом коммунизма?

— Так сам Ленин говорил! Более того, он утверждал, что "НЭП — это всерьез и надолго". Будете спорить с классиком? — кажется, моё мелкое коварство оценили, во всяком случае, седой ухмыльнулся своим жутким оскалом.

— Вождь мирового пролетариата, русским языком, принародно объявил, что "нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме". Жесткость принципа "Кто не работает — тот не ест", его вовсе не смущала. В отличие от Максима Горького и компании, руководство Советской России 1921 года состояло из ползучих прагматиков, само трезво смотрело в глаза реальности и не позволяло дезориентации населения подленькими иллюзиями…