Павел Кучер - Апокриф Блокады

— Откуда ягель взяли? — странно, то же самое только что хотела спросить сама.

— Чего? — похоже, они и слова-то такого не знают.

— Вот этот белый мох, — мужик протягивает мне веточку, приставшую к отнятой рации. Подмигивает, — Хорош! Сам бы ел, да нечем жопу вытирать… — острота весьма сомнительного свойства. И всё же?

— Оно на горе росло. Много! — мне бы они отвечали охотнее. По тону чувствуется… Поддержать разговор?

— Ребята, это важно. До сих пор мы думали, что ближайшие заросли ягеля на острове Ольхон. Далеко.

— Да полно его, возле самой верхотуры. Все проплешины заплел, — понятно, оттуда они за нами следили.

— Найдете дорогу? — кажется, в технике допроса этот прием называется "склонением к сотрудничеству".

— Запросто! — их и склонять не надо. Даниэль Дефо прав. Вовремя скормленные "печеньки" сломали лед… — А нафига? — действительно, у голодающих атрофировано чувство юмора. Оценить слова мужика не смогли.

— Пищевая добавка, — кулинарный термин более уместен, чем банально-медицинское "антисептик"…

— Серьезно? Неужели для этого самого? — жестом обозначает съеденные хлебцы.

— В том числе… Один-два процента примеси к муке предотвращают её гниение. На раны тоже можно прикладывать. Мы не знали, что он есть совсем под боком.

— Ну, вы, блин, даете! — вот эту фразочку, из "Особенностей национальной охоты", очень любит папа.

— Жить захочешь — не так раскорячишься, — взаимный контакт установлен. Война отменяется. Пронесло…

Делу время — потехе час. Народ потихоньку потянулся обратно к "рабочим местам", ориентируясь по лежащим там и сям полным пакетам с собранными грибами. Солдат (с двумя автоматами за спиной) повел "пополнение" к тросовой переправе. Несколько нахально, но разумно. Лишних две пары рабочих рук — очень кстати. Тем более, что его собственные пострадали. Пускай действительно сегодня потаскают общую добычу. Только "научник" помедлил, глядя в удаляющиеся камуфлированные спины и стриженные затылки. Потом выдал:

— Сторожевую собаку, берущую корм из чужих рук — надо убивать без разговоров! — это у него аллегория? Мрачновато… И несправедливо, мне кажется. А я-то подумала, всё уладилось.

— Зря вы так строго, — черт, не вовремя выскочило из памяти имя, — Самые обычные современные ребята.

— Когда я в их возрасте служил "срочную", мы как-то раз, на учениях, целых три дня без корки хлеба просидели… Переправу одну стерегли… А потом, ещё добрых полдня — ждали транспорт. "Посредник" предлагал, своей властью, устроить нам прием пищи в столовой "условного противника". Взводный его послал. Из принципа… "На войне, как на войне!" А вот это… сраное "поколение Пепси"… сходу продалось за два горелых сухаря.

— Когда такое было? — чисто из вежливости поинтересовалась.

— В Союзе, ещё при Черненко… — вот так-так. Каждый меряет чужую мораль по себе. Похоже, что мне повезло — выбрала правильную сторону. Только конкретных ребят тоже жалко.

Между прочим, я вон, тоже, недавно, вдребезги разругалась с папой… по поводу моего фактического перехода на службу в военизированную организацию. Не говорить же ему правду о проекте "Остров"? А форму "со склада" без подгонки-подшивки тоже не наденешь. Увидел. Заспорили. В некоторых вопросах он у меня идейно упертый. "Научник", видно, тоже. Забыли, господа высоколобые интеллигенты, что призывная армия России снова, как сто лет назад — поголовно рабоче-крестьянская. Народились первые послесоветские дети. Если ребята из провинции, то вполне могли, на собственной шкуре, отведать голода в 90-х годах… Так что, нечего нагнетать пафос. Психология у морпехов — конкретно-приземленная. Кормят-заботятся — мы служим. Если нас посылают — то и мы посылаем. Верю, что бывшего советского солдата — трясет от такой "непосредственности" при исполнении воинского долга. Но, отличие от идейно накрученных времен "совка", измена "работодателю" сегодня — норма поведения… Только разьяснять всё это без толку. Правильно старуха-блокадница излагала. Сытые шутки голодный не разумеет… Конфликт поколений! Забавно, что для морпехов, если посмотреть на ситуацию с их стороны, воплощение "красной идеи" — это в первую очередь бешеные пенсионеры-зюгановцы. М-м-дя…

— Галина, вы считаете, я не прав? — не умею владеть лицом. Что-то мужик по моей физиономии прочитал.

— У вас было разное детство… — попробую намекнуть деликатно, если умный — поймет, — Парни из самых социальных низов. Что они видели? Явно, ни на компьютерные приставки, ни на обычное кино в семье денег не было. Прибитые к полу деревянные игрушки… Нехватка витаминов… "Улицы разбитых фонарей" по TV. И, тем не менее, каких "рексов" воспитали! Только ткни пальцем — любого порвут.

— Рексов? — мужик хмыкает. Черт, я уже, по умолчанию, приняла его терминологию… — "Верного Руслана" читали? — впервые слышу про такую книгу, — Зайдите, после работы. У меня, в электронной "е-буке" — он есть.

— Про кого там? — пора заканчивать пустой треп.

— История жизни служебной собаки из роты охраны концентрационного лагеря, — ну, у дяди и сравнения!

— Оно мне надо? — грубовато, но вырвалось. Какая литература? Тут не знаешь, доживешь ли до завтра…

— Пригодится. Для общего развития… Нам всем теперь вместе жить.

Рабочий день без обеденного перерыва кажется бесконечным. Нудная монотонная работа отупляет. Если глаза открыты — перед ними сучья, хвоя и грибы. Если глаза закрыты — перед ними продолжают мелькать сучья, хвоя и грибы. Утренний инцидент казался к вечеру далеким прошлым. Поездка по канату — нормальным видом транспорта (кто за день наползался, сидя на корточках в куширях — тот поймет). Ужин удивил разнообразием. Первое, второе и третье. Похлебка, салат из дикоросов и чай (или что там теперь вместо чая). Это — не считая уже знакомых, подгоревших до хруста грибных хлебцов… Первая смена освобождала столовую на наших глазах. "Трофейные" морские пехотинцы (вопреки моим ожиданиям), честно отработав до темноты, пристроились питаться вместе с нами. Правда — на противоположном от "научника" с солдатом" конце стола… Рядом со мною. Умилительно…

Проголодались ребята крепко. Кстати, сегодняшняя похлебка оказалась не в пример вкуснее вчерашней… А ещё — столешница украсилась несколькими мисками с горной породой, искристо блестящей в электрическом свете. Россыпь прозрачных кубиков разной крупности. От совсем крошечных, до размером с горошину. Похоже, кто-то из кухонного наряда обнаружил у себя склонность к дизайну. Вместо цветов что ли? Издали похоже на битое автомобильное стекло. Зачем, среди продуктов, такое? Не дай бог, кто-то в рот потащит. О! Уже. Один из моих "подшефных". И второй туда же потянулся. Нет, это уже за пределами добра и зла. Привыкли жрать что ни попадя… Видно же — для красоты поставлено.