Павел Кучер - Апокриф Блокады

— Нормальная жизнь… — неожиданно признается любитель орехов кедрового стланика. Ночью — свет горит, лесопилка гудит, грузы по канатам ездят, люди работают… — помолчал, — Мир. Как будто мы никуда и не уплывали…

— А вы чего ожидали? — оп-паньки, парень покраснел, словно его поймали на чем-то постыдном.

— Не такого, — и замолк. Зато у "научника" снова сделалось лицо, как тогда в лесу. Вот-вот плюнет на пол.

— Спрошу иначе, — тон Ахинеева напоминает повадку рыбака, осторожно делающего подсечку, — Что вы сообщали о нас по радио основной группе? — ого, с этой точки зрения я ситуацию не рассматривала… Логично! Если у разведчиков сели аккумуляторы (основные и запасные!), это значит, что они много трепались по радио.

— Да то же самое и сообщали, — подключается второй морпех, — Всё спокойно. Никаких признаков паники.

— Тогда, откуда вам стало известно про "антиконституционный переворот"?

— Так красный флаг! И динамики, на столбах… Когда ветер в нашу сторону дул — хорошо было слышно.

— И что решило ваше командование? Почему вы не присоединились к основной группе штурмующих?

— Потому что в рации аккумулятор сел! — ответили хором и красные оба. Дети… Складно врать не умеют.

— Прямо сразу? — голос Ахинеева полон яда, — Вам даже не успели сказать, почему решили возвращаться?

— Почему-почему, — бурчит под нос парень с биркой "Андрей", — Они решили, что "аномалия" заработала. Ну, может, открылась не в полный размер… Только кабель просунуть или шланг с горючкой. Иначе, откуда бы ночью электричество? — после молчания, — Никто с вами не собирался воевать, просто парни домой захотели…

— А вы что подумали? — припер ребят в угол, — Согласитесь, или красный флаг, или "аномалия заработала".

— А мы подумали, что три ночевки натощак — это слишком дофига… Пускай сам Дятел так службу тащит…

— Другими словами — связь у вас была, но на вызовы вы не отвечали? — не то спрашивает, не то утверждает Ахинеев, — Решили тихонько выждать в лесу, пока дело прояснится и потом присоединиться к победителям?

— Решили узнать, где полковник Ибрагимов, — быстрый взгляд в мою сторону, — этот нигде не пропадет… — видимо, парочка из тех, кого Володя лично отбирал для путешествия на Запад. Выяснять подробности глупо…

— Узнали? — тон изменился, Ахинеев добродушно сложил руки на животе и наконец-то отхлебнул отвара.

— Угу… — снова смотрят на меня, словно ища поддержки. Извините, ребята, я была о вас лучшего мнения.

— Хотите что-то спросить? Не стесняйтесь, не на допросе! — ещё неизвестно, что хуже. Парочка ни на миг не забывает, что их слова сейчас разносятся по всему лагерю.

— Почему эта сухопутная гнида нам в лесу сразу правду не сказала?! — надо понимать, оратор имеет в виду третьего солдата "срочника", по имени Игорь, отделенного от возмущенного морпеха фигурой "научника"…

— Я им сказал! — не менее возмущенно отзывается тот, и в свою очередь косится на меня в поисках поддержки (похоже, что я здесь популярная личность), — Только они оба ни хрена не поняли! — а вот это уже интересно. Оказывается, был спор. Солдата, кстати, я смутно помню, что-то растительное он в первые дни на анализ приносил…

— Что?! — не выдерживает до того момента невозмутимая Ленка (вспомнила, она здесь корреспондентом, от какого-то крутого информационного агентства, вероятно оттуда и характерные навыки).

— Сказал, — чуть тише повторяет солдатик, — что пока… некоторые дятлы… собирались в прошлое, лизать жопу московскому царю, другие, — взгляд в мою сторону, — без дураков, готовились к высадке на другую планету, — снова косится на меня, потом на "научника" и добавляет совсем тихо, — Они плевать хотели на перебои в снабжении и всех царей, вместе взятых… — круто. Тесное общение с инженерно-техническим персоналом не прошло даром. Анархизм косит наши ряды…

— Это… правда? — теперь вся компания, кроме Ахинеева, смотрит на меня, выпучив глаза.

— Да… Тема моей докторской диссертации — "Экстремальное самообеспечение пищей малых коллективов на планетах земного типа", — гори она огнем, эта секретность. Зато, как звучит! Гордо звучит, черт побери…

— Слышал?! — судя по звуку и исказившейся физиономии, один морпех пнул другого под столом ногой.

— Перерыв пять минут! — "телевизионным голосом" подбивает итог Елена. Неужели, по инерции, она сейчас объявит рекламную паузу? — Ждем телефонных звонков от наших слушателей.

Сидим… Вот же, влипла! Тихонечко кошусь на Соколова. У того, на лице, написан аналогичный вывод… Каждый занят своими мыслями. Морпехи — увлеченно пытаются достать друг друга под столом ногами, Ленка что-то строчит на разбросанных перед нею бумажках, "научник" и "срочник" тихонько спорят между собой. По табло электронных часов скачут секунды… Где-то попадалось выражение, что минута молчания, в прямом эфире, длится вечность. Совершенная правда! А каково ждать пять минут? Тоска…

— Начинаем отвечать на вопросы радиослушателей! — говоря в микрофон Ленка лихо сортирует записки, — Большинство адресовано руководству экспедиции, — Соколов вздрагивает, как будто он спал сидя, — Если выразить основную суть, там одна и та же тема — Что с нами будет, как дальше жить? Вам слово, Вячеслав Андреевич!

— Ничего с нами не будет, — севшим голосом бурчит Соколов, — Выжили! Будем жить дальше. На митинге я уже всё сказал. Сколько можно повторяться? — оказывается, у них митинг был… А мы в лесу, как дикие звери.

— Людям хочется подробностей, — подает голос с торца стола Ахинеев, — Им кажется, что у нас катастрофа.

— Не видели они катастроф, — ещё более меланхолично бурчит МЧСник, — у нас вполне штатная ситуация.

— Э-э-э… тогда что вы называете "нештатной ситуацией"? — Елена впервые выразила эмоции, — Нам грозят голод, холод и внутренние распри… Связи с Большой Землей — нет… Официальное руководство — отстранено от власти… Мы едва предотвратили вооруженный конфликт… Надвигается сибирская зима… — Соколов лениво поворачивается в её сторону всем телом. Кожаное кресло жалобно пищит… Меланхолично успокаивает:

— Повторяю, ситуация штатная, — Ленка замолкает на полуслове, — Мы, по крайней мере, не в Антарктиде.

— Причем тут Антарктида? — вырывается у сидящего напротив меня морпеха. Кресло опять скрипит…

— Да было уже, похожее ЧП… В апреле 1982 года. Полярная станция "Восток"… День космонавтики… В канун наступления полярной ночи у них сгорела дизельная электростанция… Основная и резервная… Двадцать человек остались без света и тепла в самом холодном месте планеты… Полностью оторванные от мира… Там, в это время, морозы — под минус 80 по Цельсию… Авиация и наземный транспорт, для эвакуации не пригодны… Хуже чем в космосе… С орбиты, хотя бы в спускаемом аппарате — удрать можно, а с Полюса Холода — никак…