Павел Кучер - Афинская ночь

— Докажите! — вот и у Соколова голос сел.

— Вам тоже надо! — это правильно — поделись конфеткой с начальником. Только, зачем ему язык показавать? Человеку без того трудно. Не выспался, горло сорвал, а весь день — впереди…

Впрочем, себя насчет леденцов Ленка тоже не забыла. Сидим молча. Сосем иностранное снадобье, явно придуманное для профессиональных "тружеников языком". Продавцов, рекламных агентов, консультантов по торговому залу в супермаркетах. Размышляем, каждый о своем. Организму легчает…

— Видите ли, Вячеслав Андреевич, — после леденца словно открылось второе дыхание, — Ни одна страна мира, по вполне понятным политическим соображениям, сроду не признается, что много-много веков назад, её сначала выдумали из головы, а потом — искусственно создали в каких-то мутных целях хитрые и бессовестные иностранные шпионы. Такие "факты" принято отрицать или подразумевать. Хотя, Византия тысячелетней давности, по цинизму и дипломатической беспринципности — мало уступала современным державам "первого мира". Достаточно сказать, что в разных секретных организациях — там числилось от трех до пяти процентов (!) взрослого мужского населения… Настоящая "империя тайных агентов". Можно реконструировать некоторые события, но точно — вам уже никто ничего не расскажет.

— Представляю, что навыдумывают, лет через пятьсот, про нас с вами… — оптимист!

— Нам легче. Мы уже третье столетие живем в "информационном" обществе. Каждый наш шаг порождает нехилый шлейф документов, а с середины ХХ века — ещё и на "электронных носителях"…

— Всё равно, хотелось бы каких-нибудь объективных сведений. Не домыслов и слухов.

— Это даже я могу, — лениво процедила Ленка, — Сравнивайте! Вильгельм Завоеватель, в "исходнике" — William I the Conqueror, William the Bastard… По староанглийски — Вилли Бастард, Вилли Незаконнорожденный… Сын наложницы самого плебейского происхождения, дочери кожевника. Наш Владимир Креститель — сын домашней рабыни, ключницы. Ни тому, ни другому, по "понятиям" или любым средневековым законам (хоть христианским, хоть языческим) — ничего не светило. А ребятишки были умненькие, оба с твердыми характерами, причем "по-жизни обиженные" и с раннего детства (благодаря травле сверстников) — злые на весь мир.

— Не придумываете? — Ленка опять энергично замотала своей модерновой стрижкой, — В голове не укладывается. Обычно всё наоборот. Хотя, будущего Ивана Грозного тоже маленьким обижали.

— Там всё необычно. Во-первых, оба получили аномально качественное по тем временам образование, хотя точных сведений о их юности не сохранилось. Во-вторых, рядом с обеими постоянно крутились некие анонимные ученые греки. В-третьих, их отцы, вынужденные прервать все отношения с матерями фигурантов — продолжали заботиться об опальных барышнях. Неофициально. Короче, там и там наверняка была большая любовь. В-четвертых, когда ребятишки повзрослели, у них неожиданно нашлись друзья и влиятельные сторонники. Зато всем их соперникам, мешающим унаследовать положение отцов — пришлось туго. Кто-то — погиб сам, а кому-то — "случайно помогли"… Характерно, что оба всю жизнь опирались на небольшую группу очень близких друзей, полностью оправдавших их доверие… В отличие от Наполеона — ни Владимира, ни Вильгельма — ближайшие соратники никогда не предавали. И они их — тоже… Этакие "братья по морали", светлое пятно в царстве дикого феодального беспредела.

— Окситоцинщики? — опять вопрос не в бровь, а в глаз. Филологиня пожала плечами…

— Скорее всего, да, — моя очередь "сливать информацию", — Причем, складывается впечатление, что на обеих пацанов какие-то анонимные силы "положили глаз" с довольно таки раннего детства, безошибочно выделив среди десятков им подобных "на первый взгляд ничем не хуже". А затем, посильно изолировав от разлагающего влияния "придворного окружения". Характерный "византийский" стиль. Перспективных "агентов влияния" — там умели создавать "из ничего" и воспитывали "в духе"…

— Неизвестно столько лет потратить только на подготовку "кандидатов в агенты"… — пробурчал Соколов, — С минимальными шансами на успех… — и глубоко задумался.

Вот не хотела поднимать эту тему, а придется. Я бы и не знала ничего, но папочка, столько раз, с придыханием и детским восторгом рассказывал о своем пребывании в "Орленке". Теперь этот кусочек информации прочно сцеплен в голове с множеством других, а тогда, в начале 90-х годов — он реально бесил… Своей сказочной невозможностью…

— Про эти дела всё начали вспоминать, когда "Бастард Вилли" стал могучим и на диво удачливым "Вильгельмом Завоевателем". А ведь в детстве парня травили по черному. Следы чудовищных подростковых "комплексов" он пронес через всю оставшуюся жизнь… Юность будущего английского монарха была жуткой. Значительно страшнее и обиднее, чем даже у Ваньки Грозного. Тот хоть книжки в библиотеке читал… Вовочке Святославичу, впрочем, детство выпало ещё хуже, чем Вилли. В языческом обществе (ещё не "христианском"), раб — вообще не человек. У него даже души нет! Представляете?

— Дразнили?

— Скажем так, даже десятилетия спустя, за одно лишь упоминание, что он сын рабыни — повзрослевший Владимир убивал на месте. Иногда — зверски унижал предварительно. Иногда — вырезал всю родню оскорбившего. Иногда — вместе с остальным городом. Не считаясь с политическими осложнениями, его статусом и личными выгодами.

— Думаю, что Крестителя больше подкалывали за малолетство на высокой должности. В патриархальном социуме — это тяжкое преступление, — каудильо снова задумался.

— Не-а… — возмутилась Ленка, — При должной "родовитости" это никого не волнует. Но, с "родовитостью" у обоих фигурантов — было туго. Сверстники и окружающие определенно устроили им "желтую жизнь". Да такую, что равнодушные к "ранговым играм" ученые греки — показались пацанам лучшими друзьями и наставниками, чем любые "свои". Так и вербуют агентуру. На "личных симпатиях". Ещё подростками… Чистая, высококвалифицированная работа.

— По себе судите? — это он зря…

— Вячеслав Андреевич, не издевайтесь. Во все времена так делалось! Не случайно уже очень пожилые немцы, по сей день, с тоской и любовью вспоминают Гитлерюгенд (куда принимали далеко не всех детей и только после тщательной проверки личности каждого кандидата). А наши, кто хоть раз побывал в "Орленке" и советском ещё "Артеке" (немного пожил среди "братьев по морали", в награду за отличные успехи в учебе и так далее) — даже став комсомольцами (!), упорно носили под рубашками пионерские галстуки, аж до десятого класса, — когда-то это казалось смешным, но не сейчас, — По их отзывам, "Орленок", после мертвящей школьной атмосферы и позднесоветского "пионерского формализма" был как глоток воздуха… после попытки утопить в сортире… Папа говорил, что "поколению Пепси" — такого не понять. Анклавов "моральной чистоты", подобных "Орленку" — в современной Рашке Федерашке больше нет.