Павел Кучер - Афинская ночь

— Эпично! А где принципиальная разница между построениями Тойнби и ибн Хальдуна?

— Спросите у Смирнова, — каудильо ощетинил усы, — Ладно-ладно! Если грубо — Тойнби рассматривает рождение новой цивилизации на руинах старой, как ужасную катастрофу. Отчего, кстати, до конца дней — был яростным противником марксизма с его теорией "естественной смены общественных формаций". Классический "консерватор"… А ибн Хальдун — никакой трагедии в периодических сменах общественного строя и персоналий у власти не видит. Порет ужасную, с точки зрения "наследственной аристократии" (она же "элита", дворянство и так далее) и без балды богопротивную ересь о том, что достойные люди всегда найдутся, а жизнь как-то само собою образуется. Причем, государство к этому — никаким боком, — Ленка сделала паузу, ткнув в потолок наманикюренным пальцем, — Более того, новый порядок рождается очень быстро. За считанные месяцы! Если не мешать достойным людям его наводить…

— Вот мне кажется, что гибель цивилизации — однозначно плохо. Кровь, хаос, война. Для историка — аксиома. Тойнби, как к нему не относиться, профессиональный историк и темой владеет.

— Не спешите с выводами… — зло ухмыльнулась Ленка, — Ибн-Хальдун — тоже проделал титаническую работу. Он тщательно изучил более сотни примеров "исторического пути" разных стран и цивилизаций, от их рождения до гибели. Задавая вопросы — что, почему и когда? Вот когда, например, возникает признак надвигающейся гибели государства? Типичная ситуация! Где-то правит хан или там султан… Появляется некий народный лидер, который хочет его свергнуть. Этот вождь собирает друзей и родственников, но для успеха переворота — их мало. И тогда — он обращается к посторонним родам-племенам. Даже к врагам. За помощью. Естественно, обещая рассчитаться, но уже после победы. Ладно. Собрались, объединились, победили, свергли… Пришло время расчета. А всего на всех никогда (!) не хватает. Потому, как всех — много, а всего — мало. И что тогда? Тогда — новый правитель выставляет возле своей палатки охрану из наемных солдат-иноверцев. Для защиты себя, любимого… Не от врагов (которых нет, убежали или прячутся), а от вчерашних друзей, соратников по борьбе! Вот этот момент, с точки зрения ибн Хальдуна — и есть самый первый шаг к гибели любого новорожденного государства.

— Ясно… То есть, понятно и предсказуемо. Только, в чем ересь?

— В понимании, что является "целью", а что лишь "средством" её достижения. Откуда берется "природная аристократия" или пресловутое "творческое меньшинство" — понятно. Из общества. Зачем — тоже очевидно, как средство изменить поганую жизнь. А вот кому нужна сменяющая их "элита" — уже вопрос дискуссионный. Как нормальный "британский ученый", Тойнби, с пеной у рта, доказывает, что "элита" — сущая драгоценность. Она не растет, как грибы на помойке… Надо найти "правильного кандидата", провести его через серию испытаний (заодно — проверив лояльность), создать условия для формирования мировоззрения будущего "лидера-доминанта" и дать ему хорошее образование… Его — так учили, он сам такой и так учил своих последователей. А те — по всей планете "методички" рассылают.

— Вроде разумно…

— Ибн Хальдун — фактами (!) доказал иное… В момент катастрофы — люди, способные заменить прогнившую "элиту", появляются сразу на ровном месте. Обычно, сами собой! Приблизительно, как "большевики" в 1917 году… Пока родовитые "вертикалы-доминанты" — ищут "крайнего" и увиливают от ответственности — смертельно опасный бардак привычно разгребают безродные "умники-горизонталы".

— Выписками из своих переводов не дошедших до наших дней копий старинных папирусов?

Та-а-ак… Предводитель уже изрядно зол и не собирается этого скрывать. Ишь, язвит.

— Не смешно! — меланхолично констатировала филологиня, — На самом деле, ему выпала редкая удача — возможность сравнить таланты "потомственной элиты" и "гениальных самоучек" (из гущи простого народа) не только по летописям, но и в ходе "острого опыта". А заодно — успешно проверить на практике свои собственные теории. В то время как Тойнби с единомышленниками — империю просрали.

— Леночка, вы прелесть! Я прямо дико интересуюсь, — захрипел селектор, — Как этот ибн Хальдун мог что-то там проверить, если сроду не занимал государственных постов и сам ненавидел государство?

— Говорю же — человеку повезло. Судьба свела вместе двух "универсальных гениев", только один — был "теоретиком", а второй — "практиком". Сенсационная редкость, для Средневековья, если кто понимает…

— Я тоже не понял, — озадачился каудильо, — Где, посреди беспредела и мракобесия, не способствующих учености, ибн Хальдун ухитрился отыскать равного себе "универсального гения"?

— Он сам нашелся, — радостно захрипел говорящий ящик, — Тамерлан его фамилия…

— В смысле? — начальник тормозит, — А… И что с того?

— Ну… — хихикнула Ленка, — По этому поводу — историки будут спорить ещё долго… Ближайший, по силе политического эффекта, аналог их знакомства — разве встреча Ленина со Сталиным, накануне Октябрьской революции.

— В смысле, возник союз пожилого левака-юриста с видавшим виды профессиональным бандитом?

— Примерно… На почве "справедливости"! Ибн Хальдун считал, что "справедливость" — есть защита "пяти основ человечности". Морали (права человека на правду), души (права человека на жизнь), мудрости (права человека знать и думать), потомства (права человека на будущее) и права на результаты честного труда. Тамерлан решил сделать опыт и назначил его главным кади Каира. Если "по-фене" — поставил "смотрящим" в Мамлюкском султанате. Кстати, согласно шариату, "кади" — вторая по важности должность после "халифа", который вообще — "наместник Аллаха на Земле". Западный перевод этого восточного термина, как "судья" или "шериф" — его полного смысла не передает даже близко.

— Э-э-эм… — подавился словами на другом конце линии завхоз, — Шариат, по вашему, что — "левая" идеократия?

— Естественно! Как и раннее христианство. Не забываем о запрете в исламе "ссудного процента"… и тому подобное. Чего вы хотите от вчерашних завоевателей, привычных к единственному строю — "военной демократии"? Советская власть — светская форма "левой" идеократии. Короче, весь период пребывания ибн Хальдуна в Египте — редчайший пример, когда при полном отсутствии вменяемой государственной власти (почти четверть века "тлеющей" Гражданской войны и кумовства "черкесской диаспоры" династии Бурджитов, члены которой захватили все административные посты, но, как правило, не знали ни счета, ни грамоты, ни местного языка), страной (причем, не особенно прячась) — реально управляла "левая сетевая структура"… К выгоде и удовольствию большинства населения региона.